ЧaйфStory

Волей случая (в исполнении Матвеева) это был первый альбом Шахрина, получивший некоторое распространение: Андрей отправил его своему московскому приятелю, тот отдал какому-то «писале», и альбом пошел, но в Москве, а не в Свердловске. А «Чайф», который на альбоме в общем-то не присутствовал, официально влился в ряды свердловского рока.

Но и сам по себе «Чайф» трудился, о чем должна существовать запись в милицейских сводках… Они писали еще один альбом, на сей раз вместе. В ДК Воровского. Начали с того, что долго носили туда-сюда пред глазами трудового народа магнитофон Sharp, на который собирались писаться. И записали кое-что, потом пришла ночь, трудовой народ, видением Sharp'а заинтригованный, посредством взлома проник в помещение ДК, магнитофона японского не нашел, но кое-что потырил. А последними в ДК были чайфы… Но в ментовке оказался почему-то один Решетников. На него долго орал следователь, Решетников возьми и ляпни: «Не ори, не дома». Это была ошибка.

Дописывать альбом пришлось у Шахрина дома, куда свезли пульт «Карат», ревербератор «Тесла», злосчастный магнитофон Sharp, три микрофона и инструменты. Из ковра, который до сих пор живет у «Чайфа» на репетиционной базе, сделали шатер, под ним сидел Решетников с ксилофоном, два Вовы — на диване, к спинкам стульев привязаны микрофоны, которые брали сразу все. «Дольше всего писали в «Квадратном вальсе» звук смывающегося унитаза, — свидетельствует Шахрин, — нас этот процесс так увлек, что мы несколько часов на унитаз потратили»…

Так у них оказалось сразу целых два альбома, оба вызывали некоторые сомнения, и решено было их объединить. Записанный с Перовым назывался «Волна простоты». Записанный собственно «Чайфом» — «Дурные сны». Что в сумме, спрашивается? «Жизнь в розовом дыму».

Альбом «пошел». Имя «Чайф» стало нарабатывать некоторую известность, угодив одновременно и на газетные полосы (стараниями Лени Баксанова в строительной многотиражке), и в список групп, «запрещенных к концертной деятельности и к распространению путем тиражирования» (стараниями других товарищей в органах культуры). И стало окончательно ясно, что рождение группы, в котором ее участники все еще сомневались, где-то тут, не за горами. Промелькнуло лето, ничем особым не ознаменованное, наступила осень.

Вот и весь чайфогенез. Группа родилась в воскресенье, 29 сентября 1985 года. В 18.00.

Глава 2

День рождения и другие чудеса

«Чайф» родился вовремя. Не в том смысле, что ровно в шесть, а вообще. При другом раскладе мог бы быть выкидыш, ан родился здоровый, задиристый ребенок. Но подробнее…

«Тогда директором ДК МЖК стал Сережа Ивкин, добрейший человек с консерваторским образованием», — рассказывает Шахрин. Быть бы добрейшему Сереже Ивкину и дальше директором с консерваторским образованием, когда б не свела его судьба с Шахриным, который все уговаривал провести в подчиненном Ивкину ДК концерт группы «Чайф». И уговорил.

Как сказано, концерт состоялся 29 сентября 1985 года. Первый в

Свердловске рок-концерт с весны 82-го, когда в последний раз играл «Урфин Джюс», первый концерт не совсем в подполье, и каким бы он ни был, в публике царило нервное ликование, чуть испуганное, чуть взвинченное. В маленьком здании ДК МЖК, в крошечном зале с балкончиком было тесно, как в трамвае. Все знакомы, все так или иначе причастны рок-н-роллу, все готовы отчаянно любить эту группу с пока еще непривычным названием, какой бы она ни была. А какова она на самом деле, не знал никто, запись не слышали, чайфов знали только в лицо.

Играли сидячий полуакустический вариант в составе: Шахрин (гитара, гармоника, вокал), Бегунов (гитара, бас-гитара, вокал), Решетников (разная перкуссия). Ритм плавал, гитары не строили; Шахрин, у которого была, а отчасти и до сих пор сохранилась дурацкая привычка извиняться во время концерта, говорил о том, что, мол, холодно, вот и не строят. В зале сидели музыканты, они знали, от чего гитары не строят… Свет, как на дискотеке, мерцал, мигал и действовал на нервы. Свидетельство наблюдательного современника, записанное прямо по ходу концерта: "На словах и музыке (правда, о музыке говорить сложно, ибо ее почти нет) Шахрина лежит глубокий отпечаток господа Ленинграда, хотя нечто индивидуальное за этим все же просматривается. Тексты хорошо читаются, они «здесь и сейчас, кайфуем вместе!». Заметно влияние рок-н-ролльных традиций, интересно сочетание «ак. гитара — бас — тройник», в этом сочетании прозвучали самые удачные вещи: «Я правильный мальчик» и «Рок-н-ролл этой ночи». Шахрин неплохо владеет голосом, ему не хватает опыта, но со временем из него может выйти очень неплохой исполнитель» (из дневника А. Пантыкина).

Короче говоря, слушать это все было сложно, но концерт получился удачный. Какой-нибудь год спустя он был бы оценен как безусловный провал, в сентябре 85-го рокеры, переполненные чувством братства и сообщничества, не скупились на поздравления. Потные, несмотря на холод в зале, Шахрин и Бегунов поздравления принимали. Решетников держался в сторонке. На часах было 19.35. Роды прошли удачно.

Воодушевленный легкостью, с которой прошло мероприятие, Шахрин решил успех развивать и стал уговаривать Ивкина провести на той же точке концерт «Наутилуса». Сережа Ивкин уже чувствовал, что добром эта история для него не кончится, но отказать напористому Шахрину не решился, просил затравленно, чтобы все прошло как можно тише. Отыскать мероприятие тише, чем рок-концерт, довольно трудно, но Шахрин клятвенно обещал, что билеты будут розданы только ближайшим друзьям, никто ничего не узнает; он, видимо, и сам в это верил, не знал еще, что нет мероприятия более публичного, чем подпольный рок-концерт, куда рвется добрая половина города.

Вечером 26 октября к маленькому ДК МЖК опять стекался народ, было его куда больше, чем в прошлый раз. Все с билетами, изготовленными дизайнером и фотографом Ильдаром Зиганшиным действительно в весьма ограниченных количествах, а потом размноженными сразу несколькими доброхотами. В дверях случилась давка, ребята с МЖК старались навести порядок, спрашивали: «А ты кто такой?» В ответ все подряд почему-то говорили: «Я — Пантыкин». Немудрено, что самому Сан Санычу, явившемуся под конец, эмжекашники устроили скандал и впускать композитора отказались. По ДК бродил Ивкин, над ним витала тень грядущего скандала.

«Наутилус», состоявший в то время из Димы Умецкого, Славы Бутусова, Вити «Пифы» Комарова и Насти Полевой, выскочили на сцену в пижамах (кроме Насти), начали бодро, но скоро скисли, это был их первый концерт в Свердловске и второй в жизни, ни опыта, ни репетиций, звук плохой, выступление явно непродуманное, а зал орет, свистит, радуется…

Ближе к середине концерта началось параллельное действие: Ивкин вызвал Шахрина из зала и сообщил: «В отдел культуры настучали, едут»… Шахрин рванул на сцену: «Сколько песен осталось?» — «Две!» — рванул к Ивкину: «Две песни и быстро сматываемся, ты говори, была студенческая самодеятельность из Архитектурного института».

Концерт едва успел закончиться, наусы джинсы на пижамы натянули, является товарищ Алокина со своими прихлебаями, начальник отдела культуры Кировского района… Ей навстречу народ с концерта, Алокина к Ивкину в кабинет: что было?! Ивкин: самодеятельность.

— А не рок-музыка?

— Ни Боже мой, какая такая рок-музыка?.. — отвечает Ивкин, тут в дверь врывается кто-то из архитекторов и кричит радостно:

— Наутилусы что, ушли уже? «И Алокина начала…» (Шахрин).

Так сказал шестилетний мальчик. И был глубоко прав.

После концерта «Нау» у Шахрина начались проблемы. Комсомольцам такая реклама была ни к чему, и по-своему они были правы. Шахрин, который уже один раз из МЖК вылетал, чуть ни вылетел во второй. «В МЖК ты пахал, как добровольный раб, и тебе ничего за это не обещалось, ты мог вылететь в любой момент, — вспоминает Шахрин. — Только когда ты попадал в отряд, у тебя появлялась некая гарантия получения квартиры. Тогда возникли проблемы с моим попаданием в отряд, постоянно были какие-то скандалы, я ходил, ругался… С Королевым мы чуть не дрались» (Шахрин). Этот Королев, самый большой тамошний комсомолец, при виде Шахрина только что за наган не хватался, но соратники его придерживали. Был к тому времени у Шахрина свой туз в рукаве: его фамилия значилась в списках депутатов Кировского райсовета г. Свердловска.