Большая Медведица

— Тогда завтра, но это в край.

— Где в городе словимся?

— По Ленина блатхату знаешь? Ямой ее кличут.

— Есть такая.

— Вот там, завтра в одиннадцать вечера. Ночевать там опасно, но мы вам другую квартиру подготовим. Оружие, какое у вас есть, прихватите, и мы вам еще подкинем.

— А вы че там без нас справиться не сможете? — на кончик иглы наматывал «метлу» Слепой.

— Чита вроде большая, триста с лишним тысяч, бродяг море должно быть.

— Да вот видишь как — развел руки Секретарь — коснулось серьезного и блоть, словно мыши серые по норам, затырилась. Вы не поможете, что ли?

— Мы че, на мышей что ли похожи?

— Извини, не то сказал.

Ночью Секретарь свалил. Следующим стылым февральским вечером засобирались и остатки банды — на утренней электричке в Читу уже уехали Сэва, Кореш, Десяток и Агей, зацепив с собой почти все оружие первомайской бригады. Все вроде было сделано.

Куда и зачем уезжает, жене Святой не сказал. Максим крутился на танцульках, Игорешка старательно зубрил стихотворение по литературе, у батареи отопления в зале сопела Линда. Ощущения, что покидает свою уютную семью навсегда, не было. Олег, стараясь не шуметь, выскользнул в коридор, так же бесшумно притворил за собой дверь и растворился в новом и старом, добром и злом мире.

Подкатились к Костиному дому. Святой видел, как подельник показался из подъезда и пошел ему на встречу.

— Кот, может, паровозом в Читу махнешь?

— А что в машине места нет?

— Место-то имеется, но там Слепой с Женькой. Ты ведь их потрухиваешь — и я с Эдькой, меня ты тоже шугаешься.

— Олега, скажи, положа руку на сердце, после бойни с чеченами, мне грехи мои ментовские простятся? Ведь я за общее и воровское воевать иду?

— После всей этой каши. Костя, можешь любому смело пасть заткнуть, это я тебе говорю.

— Тогда погнали, — решился Кот.

В город вкатили в половине одиннадцатого, а спустя тридцать минут были на Яме. Секретарь их уже поджидал.

— Вы что, всего впятером?

— Нет, четверо уже с обеда в Чите.

— Оружие привезли?

— Привезли.

— Где оно?

— Ты че в натуре, качаешь меня, как на допросе, тут оно, в городе.

— Извини, Олега…

— Да за. бал ты со своим извини, ночевать где будем лучше, скажи?

— Придется вам эту ночь по своим хатам перетыркаться, у нас ничего не готово. Завтра по утру за городским кладбищем стрелка будет, ровно в одиннадцать, не опаздывать.

— Хазы нет, зато на стрелку не опаздывать, понятненько, это все?

— Не обижайся, Олега, там все решим, а не опаздывать потому, что на стрелку все авторитеты области соберутся.

«Это для тебя, комсомолец, они авторитеты, но не для моей бригады».

— Тебя утром где искать?

— У родителей в «Северном».

— Без пятнадцати одиннадцать будь на стреме, я за тобой забегу — попрощался он с первомайцами.

Матери приснился страшный, но самое главное — цветной сон, которым она верила.

— Тебя, Олежка, ночью видела, — ворочала она на сковороде оладушки — лежишь будто бы то ли на снегу, то ли на простыне белой, зубы сжал, аж скулы заострились и весь в крови.

— С головы до пяток что ли?

— Не хохми…

— А ты настроение себе с утра не порти, день — то сегодня смотри какой расчудесный, двадцать третье — день Советской армии. Батяня — то поди уже в винополке морозится?

Нугзар объявился, как вчера и обещал. Устроившись в его воняющей дамскими духами «японке», братья дунули на кладбище. Никого еще на поле не было и только в одинокой «Тойоте», прижавшейся ближе к заснеженным елочкам, под мелодичный треп магнитолы дымили Весна с Калиной.

— Чечены — суки, из города их, собак, гнать нужно метлой поганой. Среди них воров нет, никогда не было и не будет. Кто за то, чтобы им Читу отдать, можете отсюда валить.

Культурный помалкивал, казалось, он не одобряет сказанное Ловцом, но и был не против войнушки, Молчали и все остальные. Поле как будто вымерло, шпаны была тьма, но тишина стояла гробовая.

— Лупим чеченов?

— Мы готовы — прихлопнул ладонями Святой. И вслед за его словами блатных, наконец, прорвало, «стрелка» зашумела, загалдела.

— Тихо! — облегченно выдохнул Гриха. — Чечены живут на турбазе «Акация», что за городом. Вот первомайская бригада, она все сделает. Наша задача устроить им грамотный отход. Жгнем нерусских сегодня, завтра может быть поздно.

— Оружия у нас маловато для такой акции, Секретарь говорит они там все с автоматами.

— Сейчас, Олега, с турбазы подкатит Черный, это человек Калины, он на «Акации» обстановку мацает, подождем его, а ты, Игорь с Весной, чтобы к двум часам к дому Князя два автомата приперли.

Немного пробуксовывая, «Тойота» Калины, вихляя на солнце лакированным задком, поползла на выход со стрелки, навстречу ей так же неуверенно на поле въезжал джип Черного. Прутиком на мягком снегу он стал во всех деталях рисовать план гостиницы, — в каких конкретно, номерах, проживают чечены.

— Смотри, Валерка, не ошибись — внимательно наблюдал за бегающим кончиком елового прута Святой.

— Если моя бригада убьет на «Акации» кого-нибудь из русских, кровь ляжет на тебя. Про детей и женщин я вообще молчу.

Черный парнем был серьезным и по ходу ответственным, но соображал медленно. Он не торопливо разогнулся, отряхнул с колен фендибоберных штанов снег, еще секунд тридцать крутил услышанное и наконец согласно мотанул огромной головой.

— Тогда я прямо сейчас для подстраховочки еще раз на турбазу смотаюсь.

— Стой — придержал его Ловец. — короче, делаем так. Ты, Валерка, шуруй на «Акацию» и все конкретно пробей за обстановку, ждем тебя на хате Князя не позже, чем через час. Ты, Секретарь, протри от отпечатков микроавтобус и приготовь его полностью к нападению, эта сторона дела на тебе и надеюсь, все будет на мази. Ты, Олега, со своими пацанами к половине третьего будь наготове на квартире у своих родителей. Секретарь заедет за вами на готовом уже микроавтобусе и перебортирует до Князя. Жарить черномазых будем сегодня. Все, братва, разбегаемся, если всем все понятно.

Спустя минуту поле словно вымерло.

На хате в Северном возвращения Святого ждали подельники. Мать прикидывала, как такую прорву здоровенных парней напоить чаем, а те заперлись в зале, на стеклянную дверь набросили плед с дивана и на ковер посередине комнаты с двух баулов высыпали оружие, которого для такой операции действительно было маловато.

— Ну че, пацаны — взял из кучи автомат Олег — я попру с этим чудищем. У Женьки рука одна не рабочая, поэтому я думаю, ему с пистолетом сподручней будет. Автоматы, которые подвезут, возьмут Эдька и Агей, они со мной внутрь пойдут. Остальные разбирайте обрезы и по две гранаты прихватите, может, пригодятся, но это так, сами понимаете, пока все предварительно, может, еще и переиграем. Вот то, что в масках будем вкалывать, это точно, примеряйте, пока время есть.

В два прилетел Секретарь и припер десять пар тряпочных перчаток.

— Еще что нужно?

— Автобус протер?

— С бензином.

— А в баке как?

— Заправились.

В стоящий под балконом автобус просочились по одному. Сумки с оружием унесли Эдька с Андрюхой, последним из квартиры обняв на прощание что-то предчувствующую мать, выскользнул Святой.

У зеленого палисадника Княжеского барака в салатного цвета Волге сидели Калина и Весна. Приоткрыв дверцу микроавтобуса, приятели поднакурили, а Олег с Беспалым ушли к Калине. Женьку они почти не знали, и Святой сначала его представил, а потом уже поинтересовался.

— Автомата два притащили?

— Один всего — соврал Паха — второй у пацанов, которые по делам в Краснокаменск упороли — вынул он из-под седушки, на которой сидел черные валенки, рассоединил их и вытряхнул Олегу на колени с длинным стволом и откидным прикладом черную железяку.

— Дыбани.

Игорь, синей изолентой связывал между собой два набитых маслятами рожка, поперек одного шла приличная трещина. Заметив придирчивый взгляд Святого, Калина его успокоил.