Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

Сильный протест, даже со стороны консерваторов, прозвучал в палате общин. Лидер же лейбористов Киннок обвинил Тэтчер в готовности «лечь костьми ради оказания помощи американскому президенту». Дэнис Хилли назвал это решение «катастрофической ошибкой», лишь подтверждающей, что, «когда Рейган просит госпожу Тэтчер подпрыгнуть, она спрашивает только, как высоко». Лидер либеральной партии Дэвид Стип заявил, что Тэтчер «превращает британского бульдога в рейгановского пуделя». Слово «пуделизм» стало синонимом некритического блокирования с Рейганом, оказания ему по сути автоматической поддержки. Старый противник Тэтчер, Эдвард Хит напомнил, что во время войны на Ближнем Востоке в 1973 году он отказал Ричарду Никсону в просьбе использовать находившиеся на британских военных базах запасы для поддержки Израиля.

Тэтчер держится лучше всего, когда на нее нападают со всех сторон. В частном кругу она высказывала отдельные сомнения. Но публично она подчеркивала, что ради союзников, в число которых входит и Англия, Соединенные Штаты держат в Западной Европе сотни тысяч своих солдат. Поэтому «мне представляется совершенно немыслимым, чтобы мы отказывали американским самолетам и летчикам в возможности защитить их собственных людей». Представление было разыграно как по нотам. Лондонская «Таймс» назвала его «Львица в пещере Даниила».

Но была и еще одна причина этой поддержки действий Рейгана. Премьер-министр постаралась изложить ее на максимально понятном языке. Она напомнила членам парламента, что помощь со стороны Соединенных Штатов оказалась крайне важной в войне на Фолклендах. «Мы получили от США великолепную поддержку, гораздо большую того, чего требовали их обязательства», — сказала она. Высокопоставленный чиновник МИДа высказался еще более откровенно: «Мы были в долгу у Вашингтона. Теперь мы платим по этому долгу». Любопытно, что когда в печати появились предположения, что возможен второй налет на Ливию, поскольку во время первого Каддафи сумел уйти из-под американского удара, английские должностные лица быстро разъяснили американцам и самим журналистам, что Англия не даст своего согласия на повторную попытку {7}. Теперь уже международное право было ни при чем. Английская сторона выполнила свой долг и сейчас несла внутриполитические издержки за свой «пуделизм».

Демонстрация подобной лояльности, притом вопреки мнению министров, сделала Тэтчер еще большей героиней в США, но и еще сильнее изолировала ее в Западной Европе. Однако ее саму это не волновало. «Маргарет привыкла к тому, что она всегда особенная и всегда сама по себе. Похоже, ей это нравится», — сказал один из ведущих членов ее кабинета. Нет, ей не нравились внутриполитические потери дома, но она понимала, что они неизбежны.

Свое сообщение непосредственно перед началом операции Вернон Уолтерс закончил словами: «Моя работа, госпожа премьер-министр, заседать в ООН. Когда я вернусь туда, я окажусь в самом центре бури».

На что Тэтчер ответила, глядя ему прямо в глаза: «Генерал, когда я предстану перед английскими избирателями, я окажусь в эпицентре бури».

Глава шестнадцатая

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР И ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО

Двух самых влиятельных женщин Англии по возрасту разделяют всего полгода; но по социальному положению — вековечные классовые барьеры. Тэтчер родилась в октябре 1925 года, королева Елизавета II — в апреле 1926 года. Но королева царствует с 1952 года. Она взошла на трон за 27 лет до того, как на Даунинг-стрит появилась ее восьмой премьер-министр Тэтчер. Отношения между двумя умными и волевыми женщинами непросты. И хотя они более десяти лет одновременно находятся на политической авансцене, об их личных взаимоотношениях известно мало прежде всего потому, что и та, и другая никогда не высказываются об этом публично и крайне редко в частном порядке. Их служебные отношения официальны, и такими они и должны быть. Их объединяет сильно выраженный патриотизм. Во всем же остальном премьер-министр и Ее Величество — абсолютно разные между собой женщины, с весьма различными взглядами на жизнь и с неодинаковыми подходами к проблемам Великобритании.

У них совершенно разный стиль. Всегда с великолепной прической, безукоризненно одетая, Тэтчер более внешне походит на королеву, чем Ее Величество, которая, прогуливая свою любимую собаку, может шлепать по лужам в резиновых сапогах и в наброшенной на голову косынке. Для многих неангличан Тэтчер, твердо занявшая место в списке самых элегантно одевающихся людей, как зримый символ страны вытеснила собой королеву. Когда Тэтчер посетила с официальным визитом Нигерию, многочисленные зеваки на улицах были убеждены, что она и есть королева Англии. После завершения фолклендской войны Тэтчер как главнокомандующая приветствовала возвращавшиеся на родину воинские части. Королева же, просто как мать, встречала лишь принца Эндрю. Когда в лондонском метро случился крупный пожар, Тэтчер прибыла на место происшествия, когда пожарные еще выносили тела 31 погибшего. Несколько младших членов королевской семьи без всякого шума посетили место трагедии днями позже, когда ужас происшедшего спал. Никто из членов королевской семьи не был на траурной службе по 271 погибшему пассажиру рейса 103 авиакомпании «Пан-Ам» — от подложенной террористами бомбы этот самолет взорвался над Шотландией в декабре 1988 года, а его обломки упали недалеко от местечка Локерби. Премьер-министр посетила место катастрофы и присутствовала на траурном богослужении. В этих, как и многих других, случаях Тэтчер принимала на себя роль своего рода Матери нации. Не будучи официально главой государства, во времена общенациональных трагедий она представляла страну, и делала это с достоинством и грацией. И по мере того, как возрастала видимая роль Тэтчер, будь то в правительстве, во внутренней политике или же на мировой арене, значение королевы в общественном мнении как бы меркло и сжималось.

Природа их власти весьма различна. У королевы нет власти как таковой. Она не может изменять законы, объявлять войну и даже просто публично высказываться по политическим вопросам. Она — символ Великобритании и воплощение преемственности национальных институтов и традиций. Ее власть заключается в том, чтобы воплощать собой тот высший центр, на который фокусируется гражданская лояльность граждан, и успокаивающе влиять на умонастроения народа.

За те сорок лет, что королева Елизавета II находится на троне, в стране произошли огромные социальные перемены. Распалась британская империя, утрачено ее былое влияние. Стала гораздо слабее и уязвимее ее экономика. Появился многочисленный средний класс, и не стало правительства, управляющего на основе общенационального согласия. Но какие бы перемены ни происходили, королева сохраняла в неприкосновенности ритуалы, установленные еще в XIX веке. Переезжала, в зависимости от времени года, из одного замка в другой. Посещала королевские бега в Эскоте. Присутствовала на открытии сессий парламента и отдыхала на своей яхте «Британия». Но, несмотря на свою приверженность этим старомодным привычкам, королева — в полном смысле слова современный монарх. С момента вступления на трон она постоянно и тщательно знакомится со всеми официальными докладами политических партий. Эти доклады не передаются от одного правительства другому, и потому королева лучше представляет себе реальную преемственность политических процессов в стране, чем ее меняющиеся премьер-министры, даже столь долго пробывшие у власти, как Тэтчер. Королеве известны все ключевые фигуры и действующие лица во внутренней политике. Она также и наиболее опытный из английских дипломатов, гораздо лучше информирована по важнейшим международным вопросам, чем самый подготовленный из ее министров иностранных дел. Она лично знакома с руководителями всех ведущих, а также и большинства других иностранных государств.

У королевы свои четкие политические взгляды и оценки, в том числе и в отношении Тэтчер. Но публичное их высказывание может быть истолковано как вмешательство в политические дела, а это, при худшем повороте событий, может привести к упразднению института монархии. Поэтому королева воздерживается от подобных публичных выступлений. Но она без колебаний использует свое традиционное право давать советы, поощрять либо предостерегать премьер-министра на еженедельных личных встречах. Обычно такие встречи происходят в Букингемском дворце по вторникам в половине седьмого вечера, по тем дням, когда заседает парламент. Они проходят в Зале аудиенций королевы — большой и удобной гостиной с окнами, выходящими в дворцовый парк, — и длятся, как правило, около часа. Это чисто деловые встречи, на которых не подаются никакие напитки. Королева высказывается обычно прямо и конкретно, непосредственно по существу вопроса. Премьер-министр, неспособная долго и молча выслушивать точку зрения других, ценит это качество королевы и выслушивает ее с уважением. Тэтчер легче всего чувствует себя с теми людьми, которые говорят ясным и четким языком. (Это относится и к юристам, язык которых обладает профессиональной четкостью.) Но ее угнетает разговор вокруг да около. Королеву — никогда. Писатель Энтони Сэмпсон высказал как-то наблюдение, которое с тех пор часто цитируется. Он заметил, что от этих встреч «приходит в ужас по крайней мере одна из их участниц» {1}. Но эта оценка приложима скорее к начальному периоду пребывания премьер-министра в должности. Сейчас госпожа Тэтчер и Ее Величество с уважением относятся друг к другу и нашли общий язык, хотя и бытует мнение, что королева считает Тэтчер наименее приятной в общении из всех премьер-министров, с которыми ей пришлось взаимодействовать на протяжении своего правления. Правда, у королевы были некоторые трудности и в общении с Тедом Хитом, но они компенсировались тем, что в этом случае взгляды Ее Величества и премьер-министра чаще всего совпадали. Между же королевой и Тэтчер существуют серьезные политические расхождения.