Наедине с собой (СИ)

Киев. На круги своя (1996-2010)

1996 год

Второго июня, ровно через двадцать лет после отъезда, мы с женой вернулись в Киев. Поезд

прибыл на вокзал в восемь часов утра. На девять у меня была запланирована встреча с

работодателем – генеральным директором предприятия «Киев-Пресс» С. Романюком,

собравшимся издавать украинский выпуск «Комсомольской правды». Время отсевалось в обрез, поэтому я, нисколько не смущаясь, за дверью переодел штаны, напялив на себя выходные. И, оставив супругу, сторожить четыре чемодана, оправился на деловое рандеву. Беседа закончилась

быстро, ибо все было обговорено заранее. На вопрос, что я буду сейчас делать, я ответил, что

поеду на вокзал к жене.

– А она что, ждет там? – удивился Романюк.

– Как и положено супруге декабриста!

– Тогда возьми машину и хотя бы вещи перевези сюда.

Спустя каких-то сорок минут наши чемоданы уже стояли в офисе на метро «Арсенальная». Над

моей женой сразу же взяла шефство коммерческий директор Татьяна Николаевна и вскоре я

услышал ее голос:

– Ваша супруга любезно согласилась помочь мне на складе. Мы где-то через часик-другой

вернемся!

«Перебирать харчами» на новом месте работы, тем более, если не успел даже оформиться, как то

не с руки. Уходя, жена обратилась ко мне:

– Я оставляю сумку тут столе. Смотри за нею в оба!

Я пообещал, что именно так и поступлю. Оно и не удивительно: в сумке лежало 12 тысяч

долларов – все то, что имели для покупки в столице жилья.

Спустя полчаса Романюк предложил:

– Ну что, выйдем пивка по баночке выпьем?

Во-первых, отказывать шефу, у которого работаешь меньше двух часов, было бы нелепо. Во-

вторых, жара стояла такая, что о пиве я мечтал с железнодорожного вокзала. Короче говоря, ни

малейшего сопротивления с моей стороны Романюк не встретил.

Само собой, за первой баночкой последовала вторая. Когда мы вернулись в офис, первым, что я

увидел, было бледное, как мел, лицо жены.

– Сумочка у тебя?!

Я почувствовал, как внутри все и без пива холодеет. Глянул на стол: сумочки там не было. Первая

мысль: «Все, крах! В третий раз нам не подняться».

К счастью, все, благодаря супруге, история закончилась благополучно. Вот ее рассказ: «Мы на

складе как ни в чем ни бывало сортировали книги и журналы и вдруг меня изнутри как огнем

обожгло: «Они точно пойдут пить пиво и о сумочке Николай и не вспомнит». Извинившись, я

побежала назад в офис. Прибегаю: так и есть – двери нараспашку, вас и в помине нет. Но сумочка, слава богу, еще на месте. Однако успокоительное мне пришлось выпить».

То, что деньги не пропали, действительно чудо. Ведь дверь из-за жары была открыта в проходной

подъезд. Загляни, протяни руку и 12 тысяч баксов твои.

От греха подальше супруга зашила их мне внутрь плавок. Так что, когда я шел по городу, некоторые дамы очень и очень обращали внимание на мою буквально трескающуюся ширинку.

***

Лишь одним стрессом первые сутки возвращения в Киев не обошлись. Поскольку нам не было где

ночевать, а отель не могли позволить из материальных соображений, нам оставили ключи от

офиса – здесь стоял шикарный раскладной диван. Пока изучали газеты в поисках наиболее

дешевых квартир, пока ужинали, пока смотрели телевизор, время подошло к полуночи. Выключив

свет, улеглись. Прошло не более сорока минут, как в дверь… позвонили. Ночью, в офис?! Не

иначе ворюги – решили мы с супругой, не зная как поступить дальше. Между тем снаружи

раздалось требовательное:

– Откройте!

– Кто там? – подал я, наконец, голос.

– Служба охраны! Кто вы такие?! Откройте дверь!

Что делать? Какая служба охраны и что ей здесь в столь позднее время делать?

– Нам руководство разрешило в офисе переночевать, – говорю сквозь дверь. – Поэтому мы никому

не откроем. Вдруг вы бандиты?

– А вдруг бандиты вы? – отвечают. – А мы за сохранность несем полную ответственность.

Поэтому или открывайте, или мы разбиваем окно и бросаем внутрь гранату со слезоточивым

газом.

Вот это, б…, ночевка!

– Хорошо, – предлагаю я. – Только дайте мне пару минут, чтобы позвонить домой кому-нибудь из

руководства «Киев-пресса». Мужики с той стороны двери милостиво согласились. Я поднял с

постели коммерческого директора. Та, поразмыслив, сказала, что таки да: на охрану офис не

сдали. И ребята оттуда запросто могли подъехать, дабы узнать, в чем дело.

– Ты спроси у них фамилию их шефа. Если назовут…, что делать, открывай! Хоть какая-то

гарантия, что это не налетчики.

«Обмен паролями» тут же состоялся. Я, наконец, открыл дверь. Крепкие парни, проверив наши

документы, захотели еще переговорить и с коммерческим директором. Пришлось поднимать ее с

постели во второй раз. В конце концов, бдительные охранники удалились, а мы легли спать. Но, сами понимаете, какой сон после таких переживаний?

***

Снег – перхоть небес.

***

Если смерть избавление, зачем появляться на свет?

***

Владимир – сын материных соседей Волыков – развелся с женой: та оказалась гулящей. На

радостях та продала приличный дом в приличном месте и на вырученные деньги …купила

подержанный «Москвич». А поскольку водительских прав никогда не имела, наняла водителя, который чуть больше полгода обслуживал «барыню».

Дальше? А дальше кончились деньги и вдобавок «Москвич» развалился. Иными словами, дом был

и выхлопным дымом уплыл.

***

Существует только одна чужбина – та, куда каждый из нас последует после смерти.

***

Лук – ракетная установка прошлого.

***

Жизнь для меня дорога, как для подавляющего большинства, вовсе не как процесс. Поэтому и

смерти, обрывающей этот процесс, я не боюсь. Мне страшно лишь одно: я не буду ничего знать о

событиях, которые произойдут на Земле после того, как меня не станет.

Гипотетически я бы согласился разделить отпущенный мне срок на энное количество более

мелких отрезков, в кои мой разум мог бы пробуждаться, дабы успеть осознать, что же изменилось

в мире. А между ними – что ж! – пусть царствует небытие.

***

Мой товарищ и однокурсник по совместительству Виталий Довгич вернулся из турне по США. За

океаном кандидата филологических наук, в первую очередь, интересовали не система подсветки

памятника Свободы или архитектура Капитолия, а то, как в «цитадели империализма»

организован вузовский учебный процесс. А меня – при встрече – как всегда, что-нибудь из разряда

на грани курьезов. И вот что услышал.

Йельский университет. Вузовская библиотека. В ней – приятная неожиданность! – отдел

украинистики! Его возглавляет …профессор Гольдман. Который украинского языка не знает (В.

Довгич беседовал со «славистом» на английском).

Интересно, кто, при таком раскладе, руководит в университете отделом иудаистики?! Неужели

палестинец?

***

В. Ходасевич написал строки, меня буквально потрясшие:

Счастлив, кто падает вниз головой,

Мир для него хоть на миг, но другой.

Я прекрасно понимаю, что хотел сказать поэт. Но не могу отделаться от ощущения, что они также

– о наших «реформаторах». Они упивается мигом власти, а там – хоть трава не расти.

***

Присматриваем варианты покупки квартиры в Киеве. Несколько уже посмотрели – не подходят: то по размеру, то по планировке, но чаще всего, чего там греха таить, – по цене. И вот вчера