Наедине с собой (СИ)

остра. И, небезосновательно считает автор, в правовом смысле – куда дебильнее.

Я, как и многие из тех, кто будет читать эти строки, родился в СССР. И как самокритично сей

факт ни оцениваю, собственной вины в произошедшем, тем более, без моего непосредственного

участия, не нахожу. Упрекнуть родителей? Язык не поворачивается: они ведь тоже Родину не

выбирали. На Богдана Хмельницкого, не туда, как принято теперь считать, повернувшего

чумацкого воза или Горбачева, вообще выпустившего, в чем убеждены другие, из рук вожжи, собак спустить? Так разве от этого легче станет?

Как и большинство из тех, кто по возрасту хотя бы на день старше украинской независимости, я

во времена оные был полноправным и законопослушным гражданином Советского Союза.

Закончил школу, отслужил в армии, получил образование, женился. Кстати, «ареал моего

обитания» к тому моменту строго ограничивался территорией одной из областей «нэньки» и её

столичного града.

Однако вместе с дипломом мне вручили направление на работу аж в Среднюю Азию (кто

запамятовал, напомню: она была составной частью СССР). Несколько позже семья перебралась в

Россию.

И вот грянул парад суверенитетов, резко поднявший артериальное давление у большинства

украинцев, составляющих «неслабый» процент населения от Мурманска до Камчатки. Как быть?

И тут «через горы, через расстояния» до земляков долетел проникновенный голос Леонида

Кравчука. Так, мол, и так, по-отечески разъяснял первый президент: успешно завершена

«купонизация» страны, в скором будущем – грядет ее поголовная «гривнизация». Дальше

следовал многозначительный намек в духе «кто опоздал, тот не успел», ради которого, смею

предполагать, так скоропалительно и городился весь «собственнотвердовалютный» забор. На

хрустящие купюры, кои, по замыслу «отцов-производителей», должны были заставить пойти от

зависти пятнами даже доллар, могли рассчитывать только те, кто имел вклады в системе только

что родившегося Сбербанка Украины.

Боже, насколько тонким был этот ход! Очутившиеся на распутье люди, в конце 1991-го еще не

осознавшие до конца, что произошло, среди всеобщего бардака увидели свет кажущейся

стабильности. Случился – сам тому свидетель! – этакий славянский вариант коллективного

сумасшествия под названием «Содом и Гоморра». Чтобы позвонить на Украину (дабы у

родственников уточнить ситуацию), приходилось записываться в очередь в лучшем случае на

послезавтра. В кассах Аэрофлота, несмотря на явно не отпускной сезон, ни единого билета на

ближайшие две недели не только в города независимой, но и прилегающие к ней ближнего

зарубежья, откуда конечной цели можно было достичь уже на перекладных.

Люди везли все, до последней копейки, на историческую родину. Те, кто по тем или иным

причинам, не имел возможности дорваться до «идеологически выдержанной» сберкассы, на

полном серьезе считались потерпевшими жизненное фиаско (хотя впоследствии вышло с

точностью наоборот). Сколько миллиардов тогда еще имевших хождение практически по всей

территории бывшего СССР рублей удалось в одночасье аккумулировать Украине, одному богу

известно. Подпитка экономике (экономике ли?) оказалась колоссальной.

Был в рядах «слепо поверивших» и ваш покорный слуга. А поскольку капитал и его владелец

порознь долго существовать не могут, мы спустя небольшое время решили воссоединиться с

кровью и потом заработанным. Увы, рублями вклады почему-то не возвращали. А с худосочного

купона в условиях галопирующей инфляции, как и с коварного Леонида Макаровича, взятки

оказались гладки. Иными словами, лукавый «кульбит» всенародно избранного вверг в пучину

нищеты миллионы не самых бедных сограждан, продолжающих вкалывать в климатически не

самых благоприятных регионах РФ.

Нас в очередной раз нагло обманули. И кто? Президент! Разве заслуживал он после этого хоть

капли уважения?

Не стану вспоминать «мелочей», пусть и крайне обидных, из разряда «Я вас туда не посылал» (как

будто невдомек чинушам, чем во времена СССР грозил отказ от распределения, да и с какой стати

отказываться от интересной работы?). Ладно! Что, кроме спеси, за душой у клерка?

Ан нет, оказалось, что не только в далекой стороне, но и на исторической родине такие, как я, –

изгои.

На момент принятия Декларации о независимости граждане Украины штамповались, как сосиски.

Будь ты хоть «гордый финн», хоть «друг степей калмык», значения не имело. Как и место

жительства. Лишь бы прописка была украинской. Заветный штамп теоретически не составляло

труда поставить буквально за минуту до оглашения исторического документа – и вот он: новый

гражданин новой державы.

Парадокс, но факт: чтобы получить гражданство таким, как я (кстати, никогда себя даже во сне

туркменом или эстонцем не считающим), нужно пройти семь кругов независимого от здравого

смысла бюрократического ада. Вот примерная схема обращения «подпорченного» москалями

украинца в правоверные украинцы. Вносишь кругленькую сумму – подаешь кипу документов

(каждый бланк – за отдельную плату) в районный ОВИР. Оттуда их пересылают в областной.

Потом рассматривает комиссия при президенте. И, наконец, «апофигей» события: высочайшее

соизволение. Растягивается «удовольствие» примерно на год. Да, чуть не забыл: параллельно

вышеописанной процедуре соискатель гражданства должен доказать, что он в энном колене –

«истинный» и сдать экзамен на знание государственного языка.

Мне могут, ссылаясь на древних мудрецов, возразить: мол, закон суров, но это закон. Если бы так!

Как только заволновались, узнав о подобных «строгостях», украинцы, добывающие газ и нефть по

неблизким сибирским весям, им тут же вышло послабление: при любом раскладе они остаются

«чистопородными». Как же, «нэнька» задыхается без энергоносителей, какие тут могут быть

счеты?

Я же в ближайшее время, судя по всему, смогу «достать из широких штанин» разве что фигу.

Пардон, суверенную дулю…

***

Что ты на меня смотришь, будто таксист, у которого требуют сдачу?!

***

Решились на улучшение жилищных условий, благо главный редактор «Вечерней Макеевки», в

которой я продолжаю работать, учитывая, что приобретенная ею для меня квартира оказалась, по

сути, непригодной для жилья, компенсировала ее стоимость деньгами. Добавили своих и начали

подыскивать подходящий вариант, естественно, первым делом, дав объявления. О различных

вариантах – хуже и лучше – говорить не буду. Но вот об одном рассказать нужно.

В один из дней в редакции раздается телефонный звонок (домашнего у нас не было) и к телефону

приглашают «Николая», то бишь, меня. И предлагают трехкомнатную квартиру. Отвечаю:

– В объявлении указана «двушка» потому, что большую мы просто не потянем.

Следует интригующее предложение:

– А если мы продадим на полторы-две тысячи долларов дешевле сложившейся средней цены?

Пообещал подумать. Мне пообещали перезвонить.

Минут через пятнадцать ко мне подходит жена (она тоже работала в редакции) и говорит:

– Мне только что звонили и предлагали 3-комнатную квартиру… по цене двухкомнатной.

Судя по всему, продавцы не подозревали (номера телефонов-то – разные), что «продают» близким

людям.

– Ну и что ты ответила?

– Попросила, чтобы через полчаса перезвонили.

Ситуация, кончено, подозрительная. Но мало ли людей оказываются в положении, когда время

дороже денег. Приходим к выводу, что нужно посмотреть. А там видно будет.

Продавцами оказались двое молодых парней, которые, как они тут же объясняли, помогают

продать квартиру матери с сыном, которые очутились в долгах. Чтобы расплатиться сними, они и