Мёртвая зыбь

— Я очень сомневаюсь в достоверности этой легенды. Мои японские друзья из “Космического братства” Иесуке Матсумуры ничего мне не сообщали об этом. Меня смущает авария с тысячей звездолетов и воинственное поведение низкорослых пришельцев, и даже то, как выглядят их захоронения.

— А это было бы так интересно, — разочарованно произнес Эрик фон Дэникен и стал прощаться с писателем.

— Я арендую в Давосе отель и приглашаю вас приехать ко мне в Швейцарию отдохнуть.

Спустя некоторое время его книга вышла в Европе, и Званцев получил экземпляр с дарственной надписью автора. А следом появилось и продолжение — “Обратно к звездам”.

Еженедельник “За рубежом” решил напечатать главы из книг фон Дэникена и попросил Званцева написать предисловие.

Званцев прочел подготовленный к печати текст и пришел в изумление от того, как Дэникен описывал свою встречу с ним. Касаясь легенды о дисках со спиральными письменами, он, заинтересовывая читателя, сообщал, что “русский писатель не сразу ответил на вопрос, а вышел с ним на улицу, посадил в свою старенькую машину, остановился на каком-то пустыре и, выйдя из машины и оглядевшись, сказал: “Вот здесь КГБ нас не подслушает, и я могу вами сказать, что мой друг, китайский академик, (приводилось никогда не слышанное Званцевым имя) расшифровал загадочные спиральные иероглифы, сообщавшие, что тысяча звездолетов потерпели аварию близ Земли…” (и так далее, как передавал Дэникен содержание “японской статьи”).

А Званцев уже получил ответ Матцумуры на свой запрос, — подобная статья в Японии никогда не появлялась…

Писатель пришел в замешательство. Ему не хотелось отвергать главы из книг Дэникена, и он в самой мягкой форме, поддерживая энтузиазм швейцарца, написал что тот, увлекшись, перепутал, что историю со спиральными письменами и аварией тысячи зведолетов рассказывал сам Званцеву, а он выразил сомнение в достоверности этого.

Но дело с Тибетскими дисками на этом не закончилось. И через некоторое время к Званцеву заехал австрийский писатель Питер Красса, который остановился в Москве по дороге в Китай, собирая материал для своей книги. И он показал Званцеву фотографии загадочных дисков. Подлинной расшифровки записи на них, конечно, не было.

В Китае Красса встретили с недоумением и болезненно отнеслись ко всему, что касается Тибета, присоединенному к Китаю на несколько спорных основаниях.

Легенда о катастрофе космической эскадрильи не подтвердилась. Источником оказалась статья в советском журнале “Спутник” уфолога Вячеслава Зайцева из Минска, со ссылкой на сомнительную статью, не отвечая за ее достоверность.

Питер Красса издал свою книгу “Люди, как боги” и переслал Званцеву, где описал все, как оно есть.

Но привлекательность гипотезы о гостях из Космоса от этого не пострадала. Доказательством этому был телефонный звонок Званцеву:

— Александр Петрович? С вами говорит киносценарист Семичев Владимир Владимирович. Я русский, просоветский человек, родившийся и живущий в Стокгольме. По моему сценарию поставлен один из совместных шведско-советских фильмов. Сейчас я по поручению западно-германской киностудии “Континенталь-фильм” обращаюсь к вам за помощью.

— Чем я могу помочь немецкой киностудии? Я же не кинематографист.

— Нам помогут по договору с фирмой кинооператоры студии имени Горького. От вас ждем помощи классом выше.

— Что вы имеете в виду?

— Континенталь-фильм при содействии авиакомпании “Люфтганза”, оговорившей право первого показа продукции на своих лайнерах в воздухе, снимает фильм “Воспоминание о будущем” по книге Эрика фон Дэникена и моему сценарию. Но беда в том, что Эрик фон Дэникен попал в тюрьму.

— В тюрьму? — поразился Званцев.

— Иначе говоря, в долговую яму. Путешествие по Свету требует больших расходов. Он не заплатил по векселям, за что и сел. И еще за неправильное использование источников.

— Ах, вот как! — вспомнил Званцев аварию тысячи звездолетов. — Разве за это сажают?

— Очевидно, вкупе с долгами, — заключил Семичев. — Мы снимем на пленку вас с вашими бесценными статуэтками, ровесниками египетских пирамид, и ждем вашего совета — чем бы закончить фильм?

Званцев дал согласие на съемку у себя дома и обещал подумать.

Он вспомнил, как во время работы над “Планетой бурь” жил в Ленинграде в Европейской гостинице в соседнем номере с профессором Флеровым из Палеонтологического музея Академии Наук СССР.

Они познакомились и вместе обедали в ресторане Европейской.

— Сочувствую вам, как “Возмутителю спокойствия”! Меня, как палеонтолога, заинтересовала фотография простреленного черепа неандертальца. Ранение в висок с вылетевшей противоположной височной долей, как и полагается при попадании пули такого калибра. Череп найден в Родезии и ему десятки тысяч лет. У кого было тогда огнестрельное оружие?

Профессор налил себе коньяку, выпил и сказал с упреком:

— Жаль, что вы не пьете. Я, несмотря на свой застарелый скептицизм, поверил вам. Только у космических пришельцев тогда могло быть такое оружие. Но ведь найдутся горе-скептики, которые усомнятся и зададут коварный вопрос.

Профессор опрокинул еще рюмку и, сощурясь, спросил:

— А кто докажет, что не в давние времена, а в дни колониального господства какой-нибудь пьяный надсмотрщик в родезйском руднике не устроил строптивым неграм показательную стрельбу из кольта по извлеченному из шахты черепу? — и он сердито отодвинул звякнувшую тарелку.

— Но экспертиза не выдвинула такой версии, — заметил Званцев.

— Не выдвинула, но могла выдвинуть. Жаль, что вы не пьете. Но все равно, я хочу вам помочь и лишить скептиков подобных аргументов.

— Буду благодарен. Но оппонентов слова не лишишь.

— А мы лишим, черт их возьми! — повысил голос Флеров, наливая себе еще рюмку. — Пью за вашу победу! Да они и не рискнут вступать с вами в спор, после того, как вы посетите меня в Палеонтологическом музее, и я покажу вам выставленный там череп древнего бизона сорокатысячелетней давности с пулевым ранением на лбу с гарантией, что оно сделано тогда, а не теперь.

— Разве может быть такая гарантия?

— Может, черт возьми, может! Дело в том, что этот бизон был здоров, как бык. И даже пуля в лоб его не сразила. На черепе отчетливо видна костная грануляция вокруг пулевого отверстия. Рана стала заживать! И каждый Фома неверующий может убедиться, что она была прижизненной, то есть сорок тысяч лет назад! Выпьем за здоровье древнего бизона, которого и пуля не берет, черт возьми!

В Москве Званцев побывал в Палеонтологическом музее Академии Наук, нашел Флерова и тот, обойдя устрашающий скелет динозавра, подвел его к внушительному черепу древнего животного, где ниже рогов на лбу виднелось пробитое сквозное отверстие, окруженное концентрическим костным наростом заживления. Званцев направил туда фотографа, который сделал ему нужные снимки. При первой возможности он опубликовал их, вызвав приток посетителей Палеонтологический музей, которых череп бизона интересовал больше грозного динозавра.

Все это вспомнил Званцев к приходу шведского сценариста, пришедшего вместе с младшим братом, западногерманским журналистом, говорившим по-русски, в отличие от Владимира Владимировича, с акцентом. Он брал у Званцева для западногерманского журнала интервью.

Старший же Семичев, услышав историю с древним бизоном, выжившим сорок тысяч лет назад после пулевого ранения в лоб, пришел в восторг.

— Большего подарка Эрику фон Дэникену и нашему фильму вы сделать не могли!

— Почему вы с братом живете в разных странах? — спросил Званцев.

— Это не совсем так. Младший брат — моя база в Западном Берлине. Дело в том, что я живу в Стокгольме, но зарабатываю в Западной Германии.

— Как странно! — удивился Званцев.

— Элементарный расчет. В Швеции очень высокие налоги. В Западном Берлине у брата я плачу намного меньше. А по русским расстояниям Стокгольм и Берлин рядом.

Потом появились кинематографисты из студии имени Горького и засняли Званцева со статуэткой “догу” в руках.