Реплика в зал. Записки действующего лица

Поселили в отель "Интерконтиненталь", в самом центре Пешта рядом с Цепным мостом. Пять звезд. Кто не в курсе - поясню: шикарнее не бывает. Там даже в туалете над толчком - телефонная трубка. Можешь разговаривать хоть и с другой страной, не прерывая процесса. Мобильников еще не было, и это поражало. Полотенца и простыни меняют каждый день. Даже если попросишь не менять - чего, мол, там, мы не гордые, скоро уезжать - все равно поменяют. Ну, а холодильный бар в углу забит, естественно, запотевшими бутылочками: от коки до виски и коньяка - и все включено в оплату. А за окнами - головокружительная красота: панорама Дуная, за которым замерли Будайские горы, увенчанные дворцами.

В холле на первом этаже, блистающем стеклом, мрамором и металлом, рассевшись в глубоких креслах из нежной кожи, советская делегация провела летучее совещание с ответственными за наше пребывание венграми из местного кинокомитета. Это они нас пригласили на все готовое и теперь сообщали, как будут нас использовать - на полную катушку: встречи со зрителями в кинотеатрах, в венгерских воинских частях, в цехах. Венгерский социализм с кинематографическим лицом предстал перед нами в виде тщательно отпечатанной программы, кою каждый получил для памяти и руководства. Особым днем в расписании значилось 9 мая - 30-летие Дня Победы: показ фильма "Фронт без флангов" в кинотеатре "Корвин", в зале будет высшее партийное руководство Венгрии, всех представят, руководитель советской делегации и венгерский министр кинематографии обменяются речами, а потом, как и полагается, коктейль.

В тот же самый первый день нас свозили к местному кинематографическому начальству, а если точно, то к начальнику Главного киноуправления ВНР Иштвану В. Сабо, а оттуда, не задерживаясь, к Чрезвычайному и Полномочному послу Советского Союза в Венгрии Владимиру Яковлевичу Павлову. Последний визит, как оказалось, в глазах местного дипломатического общества выглядел и на самом деле чрезвычайным: Павлов принимал нас в собственном кабинете! Честь по местным меркам неслыханная. Как объяснили, посол в своем кабинете не принимал никого и никогда, только однажды сделал исключение - для главного венгерского вождя Яноша Кадара. И - вот теперь. Мощный импульс, посланный Москвой - принять создателей "Фронта без флангов" по высшему разряду, продолжал вершиться.

Мало того, что мы общались с послом за закрытыми дверями полных полтора часа, он подливал нам коньяк в маленькие рюмочки, рассказывал о том - о сем, в необременительном этом общении он умудрился как бы ненароком сверстать нам вторую программу действий в дополнение к той, что была получена от венгров. Он попросил выступить в своем посольстве, побывать в частях южной группы войск, расквартированных в братской Венгрии согласно Варшавскому договору, непременно встретиться с командующим и членами военного совета, и где-то еще побывать, где - сейчас и не вспомню. Много где.

А еще посол сделал широкий жест - от всей своей посольской души: разрешил обменять на форинты столько рублей, сколько кому захочется!

Что это значило - надо понимать. В те времена каждый выезжающий из страны имел право взять для обмена на валюту некую минимальную сумму рублей, для всех одинаковую. Но нелегально многие провозили суммы гораздо большие. Как их поменять на местную валюту, чтобы без последствий? Целая проблема. Теперь посол избавлял нас от нее, он здесь хозяин.

Крупную сумму пропер через границу только Иван Переверзев. Он и поменял ее там же в посольстве на кучу форинтов. Гостев предусмотрительно обменял чуть-чуть, а у Тихонова с женой и без всякого обмена было достаточно. Не было проблемы и у меня: предстояло получить именно в форинтах вполне приличную сумму за постановку в театре Бартока нашей с Левой Новогрудским пьесы. Я их потом получил и потратил на лайковое пальто для Алены. Возвращался без перевеса.

У Тихонова покупками занималась жена Тамара. Игорь Гостев, оснащенный многолетним хозяйственным опытом директора картины, со своими накоплениями расправился быстро. А вот Иван Переверзев, сосредоточив при себе после встречи с послом внушительную и теперь законную сумму, ее почему-то не тратил. В паузах между визитами и выступлениями он торговые точки не посещал, а любовался окрест - в Венгрии есть на что посмотреть. Я с тревогой наблюдал за его безответственным поведением, иногда напоминал, что тратить-то надо, скоро уезжать, он отмахивался: успеется!

А наш гастрольный марафон начался без промедления: выход на сцену перед или после показа "Фронта", пресс-конференции, зрительские вопросы, наши ответы, затем - в машины и - на следующий объект. Другой кинотеатр или клуб, воинская часть или завод, снова выход на сцену, ответы на вопросы - о себе, о творчестве и - скорее в машину. И так - успевай поворачиваться.

Больше остальных, как вы понимаете, доставалось Тихонову. Он водрузил на себя большие темные очки в целях уменьшить свою узнаваемость. Напрасно: так он вообще смотрелся стопроцентным шпионом. О чем я ему и сказал. И не ошибся. Уже на следующий день вышла газета с полосной фотографией Тихонова, шагающего по улице в черных очках, под крупным заголовком: "Штирлиц в Будапеште". Я сохранил эту газету.

В одну из пауз зашли в универмаг, крупный, рядом с нашим "Интерконтиненталем". Заглянули на минутку. Но стоило Славе остановиться что-то рассмотреть в витрине на первом этаже, как на всех остальных шести или восьми этажах прекратилась работа. Включилось внутреннее радио, и взволнованный девичий голос оповестил, что в универмаге находится советский артист Тихонов, который на самом деле разведчик Штирлиц. Радио говорило по-венгерски, но было понятно, о чем речь, потому что Штирлиц на всех языках звучит как Штирлиц.

Экстренное сообщение имело своим следствием то, что все молодые и не очень молодые продавщицы этого грандиозного торгового заведения побросали прилавки на всех этажах и устремились к Тихонову за автографом. "Автограмму! Автограмму!" - щебетали они, протягивая ему фирменные книжечки для чеков.

Да, извините, чуть не забыл полнее сказать про жену Тихонова, которая, как было сказано, сопровождала его в той поездке.

Жена Тихонова оказалось сравнительно молодой женщиной, худенькой, решительной и, на мой взгляд, несколько лишенной того загадочного качества, которое принято называть женственностью. С ее личика не уходило выражение неизбывной хозяйственной озабоченности и сосредоточенности на чем-то своем, незамысловатом...

Говорили, что до главной жизненной удачи - выйти за Тихонова она где-то работала переводчицей. В Будапеште это никак не проявлялось, скорее, мы видели перед собой самодеятельного, но уверенного в себе менеджера. Наши две венгерские переводчицы, смущаясь, делились увиденным: жена Тихонова подряд заходит в бутики на Ваци, все перевернет, всех загонит в пот и уйдет ни с чем...

Но роль разборчивой купчихи была не главной. Главным было то, что она, не утомляясь, без пауз играла роль "жены звезды". Как это ей представлялось. Играла капризно и несколько склочно.

После встречи с послом подступила ко мне в отеле:

- Вы не защищаете Славу!

- Не понял...

- Посол же нарисовал целую вторую программу! Вы должны были сказать, что для Тихонова это будет тяжело!

- Послушайте, Тамара: мы приехали не посла воспитывать. Если Слава не может, будем выступать без него.

Через полчаса Тихонов сбегал с лестницы в полном параде, готовый ехать, куда потребуется.

Еще она доставала меня своей любовью к публичности. Сколько бы нас, делегацию, ни выводили на сцену, Тамара выходила тоже. Хотя ее никто не звал. В официальный состав делегации она не входила - венгры это знали. Сопровождает мужа? Так и садись в зале, хоть в первом ряду.... Но ей хотелось на сцену!

Может, я к ней слишком субъективен? - подумалось в какой-то момент. - Надо проверить на делегации...

Зашел в номер к Переверзеву, там же оказался Гостев. Иван Федорович разгуливал в трусах, и можно было подивиться атлетической стройности актера в его 61 год..