Маркус Вольф

Два раза проиграв на выборах, он впал в депрессию. Однако же его обаяние завоевывало ему все новых сторонников.

«Вилли Брандт очаровывал, — писал позднее Франц Йозеф Штраус. — Он был человеком далеко идущих планов и утопий, пророком, ясновидцем, который умел создавать впечатление, что он видит будущее. Брандт стал идолом многих граждан, центром притяжения паломников из числа тех, кому было трудно».

У Вилли Брандта была чудесная, обаятельная улыбка. Говорят, что лицо — зеркало души. Это в полной мере относилось к Вилли Брандту. Он всю жизнь провел в политике и тем не менее остался порядочным, открытым человеком, которому чужд был цинизм. Он даже сохранил в себе некий идеализм.

Наступил момент, когда Вилли Брандт получил возможность реализовать свои планы, казавшиеся Штраусу и многим другим утопией. В 1966 году в коалиционном правительстве он стал вице-канцлером и одновременно министром иностранных дел. Через три года — канцлером.

Пятого марта 1969 года президентом ФРГ избрали социал-демократа Густава Хайнемана. Вскоре и правительство возглавил социал-демократ Вилли Брандт. В Федеративной Республике Германии пришло к власти правительство, сформированное социал-демократами и свободными демократами. Правые, христианские демократы, потеряли власть впервые за послевоенное время.

Вилли Брандт сразу заявил о необходимости договариваться с Советским Союзом и установить особые отношения с ГДР. И ему это удалось! Он превратил ФРГ из передового бастиона холодной войны в оплот разрядки международной напряженности. Брандт поставил на карту свою политическую карьеру ради того, чтобы установить новые отношения между восточными и западными немцами, между немцами и славянами, между немцами и Восточной Европой, между немцами и русскими, чтобы преодолеть разделившее их трагическое прошлое, помирить два воевавших между собой народа.

Андрей Андреевич Громыко познакомился с Вилли Брандтом, когда тот служил еще министром иностранных дел, но уже было ясно, что он может возглавить правительство. Встреча произошла в Нью-Йорке во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Корреспондент немецкого информационного агентства передал статс-секретарю в ведомстве федерального канцлера Эгону Бару записку следующего содержания: «Советский пресс-атташе сообщил мне, что если господин Брандт пожелает побеседовать с господином Громыко, ответ будет положительным».

Став канцлером, Брандт написал письмо своему формальному партнеру — главе советского правительства Алексею Николаевичу Косыгину. В дипломатичной форме намекнул, что хотел бы установить контакты с Москвой.

Руководители ГДР с подозрительностью и недоверием следили за переменами в Бонне. Восточногерманская разведка не просто хотела знать, что происходит. Главное, что волновало восточный Берлин, — не договорятся ли Бонн и Москва за спиной восточногерманских друзей. Для Маркуса Вольфа канцлер Брандт стал целью номер один, проникновение в его окружение — неотложной задачей.

Дальше начинается самое интересное. Когда советской разведкой руководил Федор Мортин, его подчиненные приняли участие в растянувшейся на несколько лет операции, связанной со сближением Москвы и Бонна. Бывшие офицеры советской внешней разведки раскрыли тайную сторону восточной политики. Один из них — бывший генерал КГБ Вячеслав Ервандович Кеворков — написал книгу под названием «Тайный канал. Москва, КГБ и восточная политика Бонна».

Генерал Кеворков — человек известный в журналистской Москве. Он долгие годы работал во Втором главном управлении КГБ (контрразведка), затем в Пятом (идеологическом) управлении, руководил отделом, следившим за работой иностранных корреспондентов в Советском Союзе. Человек живой, контактный, он находился в добрых отношениях со многими пишущими людьми. Например, дружил с писателем Юлианом Семеновым. Семенов даже вывел его в романе «ТАСС уполномочен заявить» в качестве одного из героев. Супермужественный и мудрый генерал Славин — и в книге, и в фильме, снятом по роману, — это и есть Слава, Вячеслав Кеворков.

Генерал Кеворков жил в писательском поселке в подмосковном Переделкине, где купил половину дачи. Вторая половина дачи принадлежала его другу — фотокорреспонденту Юрию Дмитриевичу Королеву, который в 1995 году был ограблен и убит как раз на пути в Переделкино. Неподалеку от дачи Кеворкова жил еще один его друг — Валерий Вадимович Леднев со своей женой актрисой Зоей Николаевной Зелинской, которая играла в Театре сатиры и осталась в памяти зрителей ролью пани Терезы в знаменитом телевизионном «Кабачке „13 стульев“».

Валерий Леднев всю жизнь работал под журналистским прикрытием. Он был редактором международного отдела газеты «Советская культура». Эта газета не принадлежала к числу ведущих, международный отдел не был в газете главным, и его несведущие коллеги удивлялись, как Ледневу удается постоянно получать командировки в Западную Германию, что было по тем временам большой редкостью.

Леднев и Кеворков ездили в Германию по делам разведки.

По словам генерала Кеворкова, председатель КГБ Андропов сразу же после прихода Вилли Брандта к власти приказал чекистам установить с Бонном тайный канал связи. С немецкой стороны партнером стал ближайший сотрудник Вилли Брандта Эгон Бар.

Еще до прихода социал-демократов к власти, летом 1963 года, Эгон Бар выступал в Евангелической академии в Тутцинге. Его идея — Wandel durch Annaherung (перемены через сближение) легла в основу восточной политики правительства ФРГ. Вилли Брандт выразил ее так:

— Решение германского вопроса возможно только вместе с Советским Союзом, а не в конфронтации с ним.

С московской стороны связными стали Вячеслав Кеворков и Валерий Леднев. В принципе ничего особенного в этом нет. Иногда политикам не нравится протокольное общение через чопорных и медлительных дипломатов, они хотят ускорить дело, напрямую связаться друг с другом, и тогда они обращаются за помощью к разведчикам.

По словам генерала Кеворкова, всю работу по сближению Советского Союза и Западной Германии выполнил КГБ. Министерство иностранных дел и главный советский дипломат Громыко только мешали разведчикам. Советские дипломаты, которые ведали отношениями с Западной Германией, иронически воспринимают сенсационные признания бывших разведчиков.

Дипломаты говорят, что вся работа по установлению отношений с Вилли Брандтом, по подготовке договора с ФРГ была проделана всё-таки не разведчиками, а сотрудниками Министерства иностранных дел. Громыко сам 15 раз встречался с внешнеполитическим советником Брандта Эгоном Баром и столько же — с министром иностранных дел Вальтером Шеелем.

Москва не информировала ГДР о сближении с Бонном. Но Маркус Вольф выяснил, что Эгон Бар ведет переговоры с советской стороной. Редкостная удача: во время ремонта в доме Бара люди Вольфа установили там подслушивающие устройства.

«Я всегда был в курсе переговоров, — самодовольно вспоминал Маркус Вольф. — Мы прослушивали его сколь тайные, столь и откровенные, а часто и веселые беседы с советскими партнерами. Подчас даже раньше федерального канцлера я узнавал, с каким искусством переговорщики продвигали свое дело по конспиративным каналам. Прошло некоторое время, и все микрофоны в доме Бара замолчали. Я могу предположить, что наши советские друзья что-то заметили и предупредили Эгона Бара…»

В московских руководящих кабинетах наконец прозвучали одобрительные слова в адрес Брандта: антифашист, покинул нацистскую Германию. И за такого человека западные немцы проголосовали! Это ли не свидетельство психологического перелома? Решили сотрудничать с ФРГ всерьез.

В Восточном Берлине не разделяли доброжелательного отношения Москвы к западногерманскому канцлеру. Не знали, как быть в новой ситуации, когда правительство в Бонне возглавил вовсе не «реакционер и реваншист». Руководители ГДР действительно боялись нападения со стороны ФРГ. Ульбрихт считал, что в случае войны Советский Союз не вступится за ГДР.

Разведка Вольфа получила указание следить за военными приготовлениями ФРГ и НАТО. Вербовали тех, кто имел доступ к секретам западногерманского военного ведомства. И успешно.