Агнесса

Мира Мстиславовна Яковенко точно фиксирует момент, когда стала записывать рассказы людей, переживших ГУЛАГ. Это началось в середине 50-х. В эти годы она часами просиживала в Прокуратуре СССР, в Верховном суде, в Военном трибунале, добиваясь реабилитации репрессированных родственников, и слушала исповеди бывших лагерников, заговоривших после долгих лет молчания. Тогда казалось, что огромный пласт нашей реальной истории запечатлен лишь в их памяти и передается в устной форме, что архивы не откроются никогда, что важны все цифры и факты, даты и названия. А Мира Яковенко порой не могла даже делать записи в присутствии рассказчика, опасаясь, что это повлияет на степень его откровенности. Чаще всего она писала дома, по памяти. Поэтому сегодня она говорит, что ее записи не исторические, что у нее собрался только литературный архив о поступках, характерах и переживаниях людей, прошедших лагеря.

Она затрудняется определить жанр и этой своей книги. Конечно, это и не мемуары в чистом виде, и не литературная запись, и не роман. Тут всего понемногу. Но для нас важно сегодня только то, что перед нами замечательный текст, который возник в результате встречи двух ярких, талантливых женщин. Эта книга — их общее творение. Героиня рассказывает о событиях своей жизни, о людях, давным-давно «унесенных ветром», автор — о времени.

В основе этого текста — услышанная жизненная история и точно переданная сказовая интонация, которая помогла передать то, что не могут зафиксировать никакие документы, — характеры, чувства, ощущения, наконец, мифы ушедшей эпохи. Словом, все то, что воссоздает историю повседневности.