Вижу противника !

С доброй завистью проводил я взглядом встреченные самолеты. Оказывается, новая тактика истребительной авиации, о которой мы только слышали, да и то краем уха, применяется, и не кем-нибудь, не за тридевять земель, а нашими же товарищами, соседями по аэродромам! Изобретать велосипед не требуется, следует лишь перенимать опыт!

После приземления я собрал летчиков 3-й эскадрильи. На лужке возле взлетной полосы развернулась горячая дискуссия на тему о боевом порядке истребителей при выполнении той или иной боевой задачи. Страсти накалились, и никто не заметил приближения Орлова.

Командир полка выговорил за то, что не дежурю около телефона, напомнил, что находимся на фронте, указал, что разборы полетов следует делать вечером. - Займите готовность номер один! - приказал Орлов.- Задание прежнее. Вылет по зеленой ракете! Около машин я накоротке снова собрал летчиков, обговорил боевой порядок эскадрильи в повторном вылете. На ходу перенимая опыт повстречавшихся возле Славянской истребителей, решили, что заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Белов возглавит шестерку самолетов, полетит на высоте 2000 метров, а мы с ведомым - метров на 500 выше. Оговорюсь: подлинной фамилии заместителя командира 3-й эскадрильи не называю, причины этого читатель вскоре поймет.

Ведомым у меня собирался лететь майор Аритов, но в моторе его "лагга" произошла поломка, и мне приказали взять ведомого из дежурной пары. Самолет нового ведомого своевременно занял место на взлетной полосе - справа и чуть сзади меня, но опознать летчика, сидящего в этом самолете, я не смог. Его позывной мне не сообщили, следовательно спросить по радио фамилию пилота я тоже не смог, а сам ведомый попытки связаться со мной по радио не сделал, из чего я заключил, что передатчик на его "лагге" отсутствует. Неприятно лететь на боевое задание, не будучи уверенным, что ведомый тебя услышит и поймет, но делать нечего: шестерка "лаггов" старшего лейтенанта Белова уже шла на взлет.

Противника во время патрулирования мы не встретили, я передал по радио приказ ложиться на обратный курс, начал разворот и увидел два длинных, узких самолета, несущихся со стороны солнца к шестерке Белова.

На учебных плакатах, на рисунках к инструкциям фашистские истребители Ме-109 выглядели немного иначе, но я узнал их, эти самые скоростные и лучше всего вооруженные самолеты гитлеровской авиации, встречи с которыми так долго и напряженно ждал. Да, не зря на жаргоне летчиков их называли "худыми": они и впрямь походили на отощавших хищников, стремящихся разорвать подвернувшуюся жертву.

Дальнейшее заняло несколько десятков секунд. Предупредив старшего лейтенанта Белова об атаке противника, мы с ведомым бросились на "мессершмитты": у нас имелось преимущество в высоте, гитлеровцы нас явно не видели, упустить такой счастливый случай было бы непростительно!

Память подсказывает: я испытывал ощущение полного, глубокого счастья, какого не испытывал никогда прежде. Сбылось: не даром ел народный хлеб, делаю то, к чему готовился многие годы. И врагу не уйти!

Так велики были желание поразить гитлеровцев и уверенность в успехе, что я поторопился, открыл огонь с большой дистанции и, конечно, прицельный огонь "лагговского" оружия не достал фашиста.

Обнаружив нападающие советские истребители, гитлеровцы спохватились. Форсировав работу моторов, сильно дымя, стали уходить на высоту. Неистово желая исправить допущенный промах, я ринулся вдогонку. Мотор "лагга" завывал, но с каждой секундой я отставал все больше, мой ведомый остался далеко, беловская же шестерка вообще не помышляла о преследовании противника: встала в оборонительный круг, и пришлось повернуть к своим, смириться с неудачей.

Разворачиваясь, я увидел, что в пяти километрах южнее Славянской несколько Ю-88, прикрытые парой "мессеров", бомбят наши войска. Обнаружение и уничтожение вражеских бомбардировщиков входило в задачу ударной группы старшего лейтенанта Белова, но тот или не видел врага, или опасался разорвать оборонительный круг.

По радио я приказал старшему лейтенанту атаковать "юнкерсы":

- Они южнее Славянской! Обычно хорошо слышавший радио и весьма исполнительный старший лейтенант ничего не ответил. "Карусель" крутилась по-прежнему.

Я трижды повторил приказ и трижды ничего не услышал в ответ. Между тем время шло, "юнкерсы" делали свое дело, под их бомбами сейчас гибли наши стрелки и артиллеристы, саперы и танкисты, а мы только горючее жгли даром.

Полагая, что у Белова отказал приемник, и не видя никакого иного способа прервать бессмысленное коловращение шести беловских истребителей, я врезался в середину их круга, показал, что требую следовать за собой. Одновременно передал по радио, что может не хватить горючего на обратный путь. На этот раз круг "лаггов" распался, но было поздно: "юнкерсы" успели уйти, оставалось одно - повернуть к дому.

Мы с ведомым пристроились к ставшей в правый пеленг шестерке старшего лейтенанта, заняв место левее и метров на 500 выше нее. Вовремя! Два "мессера", возможно, те самые, что ускользнули от нас в первой атаке, вынырнули откуда-то и устремились к самолетам ударной группы.

Я предупредил Белова о появлении противника, мы с ведомым отогнали гитлеровцев от беловской шестерки раз, отогнали другой, а на третий стали объектом атаки сами. Завязался напряженный воздушный бой между нашей парой и парой фашистских истребителей. Следить за действиями старшего лейтенанта Белова стало некогда, я успел в первые мгновения краем глаза понаблюдать за ведомым, убедился, что действует тот безупречно, и переключил все внимание на самолеты врага. Разумеется, я не сомневался, что летчики ударной группы поддержат меня и моего ведомого.

Решительный отпор обескуражил противника. Впрочем, возможно, фашистские летчики опасались израсходовать в затянувшемся поединке весь бензин, боялись вынужденной посадки, поэтому после одного из многих маневров по вертикали, после очередного залпа наших пушек и пулеметов снова стали карабкаться на высоту, сумели оторваться от преследования и ушли на запад.

Я поискал взглядом шестерку Белова. В пределах видимости не было ни одного самолета. В душу закралось дурное предчувствие.

Посадив самолет на краснодарском аэродроме, я не дорулил до капонира: кончилось горючее. Отодвинув фонарь, торопливо огляделся: может, Белов прилетел, ждет? Нет. Его шестерки на аэродроме не было. Подрулил ведомый. Стянул с головы шлем. Я узнал в летчике сержанта В. Ш. Авалиани, Молодой паренек на занятиях ничем не выделялся, частенько получал замечания, в воздушном бою участвовал впервые, а показал себя смелым, хладнокровным воином! Я был и удивлен, и обрадован, но сильнее радости за Авалиани оставалась тревога за судьбу беловской шестерки.

На КП полка докладывать о вылете пришлось тому самому генералу, которого видел утром. Генерал угрюмо смотрел мне в глаза, требовал подробностей.

Закончив доклад, я упавшим голосом попросил учесть, что на фронте нахожусь второй день, боевого опыта не имею.

- Боевой опыт в данном случае ни при чем,- с досадой сказал генерал.- С какого года вы в авиации? Где учились?

Выслушав ответы, исподлобья взглянул на Орлова, отпустил меня:

- Идите, капитан. Вы больше не нужны.

Я вышел из землянки с таким ощущением, что действительно никому на фронте больше не нужен. Вспомнился капитан Трошин, отправленный с фронта в запасной полк...

Догнавший майор Аритов успокоил: звонили с КП армии, группа Белова села в Нововеличковской для заправки бензином, скоро вернется. Довелось ли старшему лейтенанту вступить в бой с врагом, Аритов не знал.

- Товарищ майор, а кто этот генерал?

Аритов поразился:

- Как? Вы не знаете? Да это же командующий нашей воздушной армией генерал-майор Горюнов!

Подобного сюрприза я не ожидал.

Сергей Кондратьевич Горюнов был в годы Великой Отечественной войны одним из выдающихся авиационных начальников. В Красную Армию вступил юношей еще в 1918 году, сражался с белочехами, белогвардейцами, белополяками. В 1922 году он, коммунист, командир стрелкового батальона, после настойчивых просьб пил переведен в авиацию. Окончив Борисоглебскую авиашколу, Сергей Кондратьевич работал инструктором авиаучилища, командиром звена и эскадрильи, командовал авиабригадой, а затем - ВВС Харьковского военного округа.