Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.

Одним из таких удачливых «интервьюеров», видимо, оказался К. Прийма. Воспоминания Шолохова, надо полагать, он запомнил и записал слово в слово. Год спустя после встречи с Шолоховым в статье «Чоновец, писатель, коммунист» К. Прийма рассказывает, о чем Шолохов поведал ему в тот день. Поскольку повествование у нас идет о событиях начала двадцатых годов, участником и очевидцем которых был юный Шолохов, поразмыслим, что об этом написал ученый.

«С командиром эскадрона Фоминым в Базках жили они в одном курене. За одним столом обедали. Порой спорили. О политике. О власти. О земле: надо ли ее дать иногородним? И всегда юный продработник Шолохов так быстро ставил комэска в угол, что Фомин в отчаянии вопил: «Ничему не верю! Анархия – мать порядка!..» И все норовил внушить продработнику идею: «Попридержать бы хлеб в закромах». Шолохов ему твердил свое: «Нет! Надо поделиться хлебом Дона с голодной Россией!» На том и разошлись… Тут вскоре Фомина с эскадроном перевели в Вешки, а Шолохова – в ЧОН…

Не принимали его в Каргинскую часть особого назначения: уж очень был мал ростом и не вышел по годам – всего 15. Не подходил! Но случай помог, рассказывал мне Михаил Александрович при встрече в апреле 1982 года. Довелось ему по заданию ревкома отвезти срочный пакет в округ – в станицу Вешенскую, председателю окрисполкома Михаилу Петровичу Мошкарову… Привез. Вручил ему в руки. А в кабинете его людно, накурено. Шумят, разговоры.

И у всех на устах: хлеб, хлеб, хлеб… И банды: Мелехова, Кондратьева, Фомина… В те дни окружком мобилизовал коммунистов в ЧОН… Мошкаров, прочитав донесение, спросил Шолохова: как дела у них, в Каргинской? Дежурят ли по ночам чоновцы в ревкоме? «А сколько там всего-то в отряде чоновцев?» – спросил военком, сидевший рядом с председателем. «Да душ двадцать будет», – ответил Шолохов. «Что ж так мало?! – поинтересовался Мошкаров. – А ты чоновец?» – «Нет, – ответил, краснея, Шолохов, – хотел вступить, да отказали: недорос, мол…» – «А ты можешь вступить добровольцем, – сказал Мошкаров. – Советская власть тебе люба-дорога?» – «А как же!» – ответил Шолохов и, чтобы казаться солиднее, привстал на пальцы. А Мошкаров все допрашивал: «В седле сидишь крепко? Шашкой владеешь?» – «Как подобает казаку!» – «В обороне станицы участвовал?» – «А то как же!» – отчеканил Шолохов. «Я тебя рекомендую в ЧОН! Будем считать тебя чоновцем! – улыбнулся Мошкаров и крикнул в раскрытую дверь секретарю: – Несите пакет для Каргинской!..»

Вернулся Шолохов в Каргинскую как раз вовремя… Сдал пакет в ревком и тут же стал в строй чоновцев. Время было тревожное… В ту же ночь каргинский отряд – и в нем рядовой Шолохов – выступил в Казанскую, навстречу банде, вторгшейся из воронежской стороны… Потом три отряда чоновцев преследовали банду Фомина. А это был хитрый и стреляный волк. У него каждый бандит имел по две лошади под седлом. Фомина искали, а натолкнулись на банду Кондратьева…»¹⁶

Вполне понятно, в статье речь идет о событиях, происходивших в 1920–1921. С документами архива в руках, без единого слова домысливания разберемся, насколько то, что написано в статье, соответствует действительности. С первых строк бросается в глаза, что автор статьи имеет слабое представление об обстановке, которая была в то время на Верхнем Дону и в которой жил Шолохов: перепутаны по времени события, разнородные факты сведены воедино.

Сразу же можно с полной уверенностью сказать, что встреча юного Шолохова (точнее, подростка) с Фоминым в Базках (В. Гура утверждает, что такая встреча состоялась в хуторе Рубежном), их совместное проживание в одном курене, споры о политике, о власти, о хлебе не что иное, как вымысел.

По «Тихому Дону» и приведенным выше документам нам известно, что кавэскадрон Фомина и пулеметная команда изначально расквартировывались в Вешенской, следовательно, никакого перевода Фомина с эскадроном в Вешенскую не было, так же как совместного с Шолоховым квартирования в Базках.

Кроме того, нет никаких документальных или свидетельских подтверждений того факта, что Шолохов работал в Базках, потому и не мог отзываться в Каргинскую.

Не уходил Фомин в банду, как пишет К.И. Прийма, он сам поднял эскадрон на восстание и стал главарем банды, это подробно описано в романе.

Далее давайте просто порассуждаем. Мог ли участник двух войн, кавалер Георгиевских крестов при большой разнице в возрасте и бунтарском казачьем характере спорить с подростком, не имевшим жизненного опыта, о власти, о земле и выступать так контрреволюционно: «Анархия – мать порядка!», «Попридержать бы хлеб в закромах!» По воле К. Приймы подросток-продработник Шолохов с необыкновенной легкостью опытного политика оказывается победителем в споре над забурунным казаком.

К. Прийма пишет, что из Базков Шолохов ушел в ЧОН, а несколькими строками ниже – что в Каргинский отряд ЧОН Шолохова не принимали потому, что он был мал ростом и не вышел годами: всего 15 лет.

Обратимся к приведенным выше спискам каргинских чоновцев и увидим, что среди них было 5 одногодков Шолохова, 8 комсомольцев 1906 года рождения, 1 – 1907-го и 2 – даже 1908 года. Вполне очевидно, что дело тут не в возрасте Шолохова, а рост вообще не имел значения.

По мнению К. Приймы, вступлению Шолохова в ЧОН помог случай. По заданию Каргинского ревкома он доставил срочный пакет Мошкарову, председателю окрисполкома.

Здесь надо уточнить: пакеты или донесения в округ доставляли, как мы знаем, специально выделенные коннонарочные при оружии. Нужно знать характер председателя ревкома Федора Чукарина, его отношение к Шолохову, чтобы понять: доверить везти срочный пакет подростку он не мог.

Документы свидетельствуют: Михаил Петрович Мошкаров был избран председателем окружного исполкома 23 января 1920 года. 18 февраля он заболел тифом. 14 апреля для поправки был временно откомандирован, должность председателя окрисполкома попеременно исполняли заведующий отделом управления (что соответствует секретарю исполкома) Д. Орлянский и член окрисполкома М. Зайцев. Только в июне Мошкаров приступил к исполнению обязанностей председателя окрисполкома.

11 марта, в связи с болезнью Мошкарова (от природы он был человеком болезненным), на должность председателя был выдвинут Михаил Аркадьев. 13 апреля Мошкаров назначается заведующим архивным отделом окрисполкома, а в августе – заведующим отделом управления, являясь одновременно членом окрисполкома. После откомандирования в область М. Аркадьева 19 мая председателем окрисполкома был избран С. Ушаков, а с 3 октября 1921 года – В. Ленский, затем И. Мельников.

Как видим, пребывание Мошкарова в должности председателя Верхнедонского окрисполкома было кратковременным и в силу его отрицательного отношения к казакам и казачеству – малопродуктивным.

Когда же юный Шолохов мог встречаться с Мошкаровым?

К. Прийма пишет: встреча Шолохова с Мошкаровым проходила в шумном, накуренном (это при болезненном состоянии Мошкарова!) кабинете, где у всех было на устах: хлеб, банды Фомина, Кондратьева, Мелехова (была банда Мелихова, а не Мелехова).

Как нам теперь известно, банда Кондратьева появилась в октябре 1921 года. Следовательно, все описанное Приймой могло быть не ранее октября, когда Мошкаров председателем окрисполкома уже не был.

К. Прийма в деталях раскрывает тему разговора: Мошкаров расспрашивал Шолохова о делах в Каргинской, как будто Каргинский ревком, секретарь ячейки РКСМ Покусаев не посылали в исполком донесений о положении в станице, не запрашивали у военкома винтовки с боеприпасами, не представляли списки чоновцев, в том числе и вооруженных.

Шолохов Мошкарову понравился, он рекомендует его в ЧОН. И снова удивительное незнание материала. Опять обратимся к спискам каргинских чоновцев и увидим, что ими были только комсомольцы и ни одного мобилизованного коммуниста. В ЧОН рекомендовала, направляла и вооружала винтовками ячейка РКСМ. Кроме того, вступающим в продотряд ЧОН надо было давать подписку о сроке службы в продотряде…

От Мошкарова Шолохов, как пишет К. Прийма, вернулся в Каргинскую, и вовремя. Сдав в ревком пакет, тут же стал в строй чоновцев и в ту же ночь с отрядом выступил в Казанскую, навстречу банде (это более 70 верст пешком!). Там к каргинскому отряду присоединились еще два отряда чоновцев. Три отряда неизвестной численности и неизвестно под чьим командованием в пешем строю стали преследовать конную, хорошо вооруженную, с пулеметами банду Фомина. За 70 верст от станицы Каргинской искали Фомина, а натолкнулись на банду Кондратьева.