Войны Миллигана (ЛП)

— Послушайте, я думаю, что достаточно хорошо знаю Аллена, чтобы знать, когда я говорю c ним! — огрызнулась Танда.

— Дэвид и Денни говорят, что Учитель не был в пятне уже три недели.

— Дэвид и Денни, наверное, не знают, что Учитель появлялся, чтобы поговорить со мной, и я точно знаю, что это был не Аллен и не Томми. Томми высокомерный, он говорит что-то типа: «Эти гребаные засранцы не знают, что делают…» А Учитель спокойный, логичный и не проявляет эмоций.

— Все же вы говорили не с Учителем — настаивала врач.

Танда рассердилась. Неужели эта Джудит Бокс считает, что знает о Билли больше, чем женщина, которая его любит?!

— Да, я не психоаналитик, но я достаточно хорошо знаю Билли, чтобы знать, с кем говорю. Я всегда могу узнать его просто по его взгляду. Его глаза действительно стеклянные, если Учитель не в пятне. Мне достаточно посмотреть на него, и по выражению лица я понимаю, с кем имею дело.

— Иногда я подозреваю, что доктор Бокс использует болезнь Билли, чтобы укрепить свою репутацию психиатра. Например, тот факт, что она открыла отделение для пациентов с СМЛ… Билли действительно доверяет ей он никогда этого не делал. У меня складывается впечатление, что она пытается отложить наше бракосочетание, потому что не хочет, чтобы оно состоялось. Но я не из тех людей, кто принимает отказ. Если мне говорят, что что-то невыполнимо, то я чувствую, что должна взяться за это сама.

Священники и члены «Судей мира» отказались праздновать свадьбу в психиатрической клинике, но Танду это не остановило. Она встретилась с преподобным Гарри Уайтом ‒ пастором методистской церкви Коламбуса, директором нового дома для городских бездомных и священником улиц, ‒ и он согласился их обручить. Несмотря на возражения доктора Бокс, Танда убедила Билли назначить дату их свадьбы на 22 декабря 1981. Девушка уже знала, что Джудит Бокс будет в отпуске в Австралии и не сможет вмешаться.

Судья Меткалф сделал для них исключение, позволив избежать обычного периода ожидания и вступить в брак до Рождества ‒ через три месяца после перевода из Дейтона в Коламбус.

В день свадьбы, несмотря на мороз, репортеры и съемочные бригады стояли по щиколотку в снегу у входа в отделение судебной медицины, чтобы увидеть молодоженов. Журналисты хотели заполучить фото или видео со свадьбы. СМИ отказали в доступе в клинику, и телеканалы начали юридические процедуры, чтобы получить право пройти в учреждение и присутствовать при церемонии. Однако ни один судья не отменил решения руководства клиники, и журналистам пришлось довольствоваться толкотней вокруг Танды и Писателя, пока они пробивались через толпу к двери.

После строгой проверки на входе у металлоискателя, Танде и Писателю разрешили пройти в гостиную, где и состоялось бракосочетание. Некоторые члены персонала клиники присутствовали при церемонии, находясь в коридоре и в кабинетах, смежных с гостиной, отделенных двойным бронестеклом. Судебный исполнитель проверил брачный контракт и признал его составленным без ошибок.

— Сейчас, — сказал он Билли и Танде, — я хочу, чтобы вы подняли вверх правую руку. Это займет не более минуты, но вы должны дать присягу. Вы клянетесь, что оба находитесь в трезвом уме и твердой памяти, что вы совершеннолетние, не являетесь родственниками ближе второго поколения, и нет никаких законных оснований, не позволяющих заключить ваш брак, а также, что вся информация из этого формуляра донесена до вас правильно. Клянетесь ли вы в этом?

— Я клянусь, — сказала Танда.

— Я клянусь, — сказал Учитель.

— Еще вы должны оплатить девятнадцать долларов наличными, — сказал пристав, — я чуть не забыл об этом. — Вы выглядите милой парой, но я предпочел бы не платить за брачный контракт из своего кармана.

Танда протянула ему деньги.

Когда все бумаги были подписаны, преподобный Уайт подошел к молодоженам и передал им свечу, освещающую их всех.

— Эта свеча ‒ мой подарок молодоженам. Я желаю вам, чтобы вы зажгли эту свечу в первую годовщину вашего брака, вне этих стен.

Учитель и Танда взяли друг друга за руки.

— Я хочу прочитать строки из Библии о браке в Кане Галилейской. — объявил Уайт, — Эти слова породили изменения, и я надеюсь на то, что эти изменения произойдут и с вами…

Дрожащий огонь свечи отразился в черных глазах Танды, и преподобный начал читать текст из второй главы Евангелия от Иоанна:

— На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой

Танда и Учитель внимательно выслушали историю о превращении воды в вино.

— Я прочитал вам это, — сказал преподобный Уайт, — в надежде, что Бог будет присутствовать в вашей жизни и любви, и вы сделаете жизнь друг друга интереснее и краше. Так же, как вода превратилась в вино, опьяняющий сильный напиток, я надеюсь, что через год, в годовщину вашей свадьбы, вы оба будете свободны, и жизни ваши обретут силу.

— Это прекрасно, — восхищенно прошептала Танда.

— Друзья мои! — произнес Уайт, — мы собрались здесь, на глазах у Бога и в присутствии этих свидетелей, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…

Билли и Танда повторили клятву, обменялись кольцами, и после того, как их объявили мужем и женой, склонили головы на время молитвы.

— Вы можете поцеловать невесту, — сказал Уайт.

Когда они обняли друг друга, присутствующие зааплодировали. Но бронестекло мешало участникам церемонии услышать их, и сквозь стекло зрители аплодировали беззвучно

Преподобный Уайт попросил одного из охранников проводить его к задней двери, чтобы не столкнуться с журналистами.

Оставив Танду и Учителя одних в зале для посетителей, Писатель вышел через заднюю дверь и принял необходимые меры, чтобы пресс-конференция Танды прошла в городском центре, а не на ледяном ветру на ступеньках у входа.

Позже в этот день один пациент, помещенный в другой корпус, отвел Учителя в сторону.

— Ты меня не знаешь, но я слышал, что ты сегодня женишься на этой прекрасной девчонке, которая всегда к тебе приходит. У меня есть подарок для вас двоих. Через несколько дней меня отсюда переведут, и перед отъездом я скажу тебе кое-что очень важное.

Низкий человечек с волосами песочного цвета и лицом низкопробного бандита меньше всего походил на мошенника.

Учитель попытался сразу выпытать информацию, но безуспешно.

— Я не скажу ни слова, пока не соберусь уезжать, — уперся тот.

Взволнованный, Учитель начал расспрашивать о нем у обитателей корпуса. Он выяснил, что человека зовут Барри Лейдлоу. Родом из Аризоны, трижды приговорен к пожизненному заключению за тройное убийство, два из которых произошли уже в тюрьме.

На следующий день Лейдлоу подозвал его и отвел в угол комнаты отдыха.

— Хорошо, Миллиган, я введу тебя в курс дела. Но ты никому не скажешь ни слова об этой истории, пока я тут, ты понял?

Учитель пообещал хранить молчание.

— Помнишь нового охранника, которого перевели из Лимы, с татуировкой в виде змеи, извивающейся вокруг его руки? Примерно три недели назад он пришел ко мне и еще одному пареньку, приговоренному к пожизненному, чтобы спросить у нас, готовы ли мы укокошить тебя за бабки.

Учитель быстро осмотрелся вокруг.

— Ты это серьезно?

— Никаких шуток. Мы даже не дали ему договорить. Мы тут же сказали, что не заинтересованы, потому что уверены, что попадемся. Тут невозможно такое провернуть.

— Слушай, — сказал Учитель, — если доктор Бокс не вернется до того времени, как ты уйдешь, сможешь ли ты повторить одному человеку то, что мне сейчас рассказал?

— Не вопрос, но не раньше, чем окажусь на свободе. Я бы рассказал раньше, если бы думал, что есть причины для беспокойства. Я думал, никто не осмелится против тебя что-то задумывать, но убедился в обратном. Какой-нибудь сумасшедший чувак примет предложение этого ублюдка, и в один прекрасный день появится перед тобой.