Войны Миллигана (ЛП)

— Ты не считаешь, что можно еще немного подумать?

— Мы уже приняли решение, Дэниел. Нам осталось определиться с датой. Мы оба не верим в бога и хотим, чтобы нас расписал представитель организации «Судьи Мира». Я хочу, чтобы ты был моим свидетелем, и нам было бы приятно, если бы ты произнес небольшую речь.

— Я не знаю…, — засомневался Писатель. — Надо подумать.

— Я хотел, чтобы ты первый узнал об этом.

Танда позднее объяснила Писателю, что, увидев, как в Центре судебной медицины Дейтона пары вступают в законный брак, она рассказала об этом Билли. Каждый из них тогда подумал, что другой откажется принять во внимание факт замужества до освобождения Билли.

— Когда я приехала в Коламбус и поселилась в квартире вместе с Кэти, я рассказала Билли о женитьбе одного пациента, котрого мы знали. Во время этого разговора мы поняли, что больше не хотим ждать.

— Это будет нелегко, — признался Писатель. — СМИ разыграют из этого целое цирковое представление. Ты готова противостоять этому?

— Я люблю Билли, и я намного сильнее, чем кажусь на первый взгляд.

— Но что тебя в нем привлекает?

Она покачала головой, подыскивая нужные слова.

— Он такой интересный, такой загадочный и такой уязвимый. Он может предстать в образе мачо, а потом стать нежным и робким. Он может перейти от расчетливой логики к крайней степени эмоциональности. Иногда он ведет себя как мерзавец, который манипулирует мной, или как вульгарный хулиган, но я-то знаю, что внутри него живет маленький испуганный ребенок. Я представляю, как сама смотрю на себя со стороны, как это делает он ‒ конечно, не теряя памяти, ‒ и понимаю, что любовь, которую я ему дарю, поможет ему преобразиться.

— И какая же это любовь?

— Что-то вроде той, которую называют «страстной любовью».

Танда думала, что все, что с ней произошло, сделало ее достаточно сильной, чтобы противостоять последствиям отношений с таким человеком, как Билли. Когда ей было три года, рассказала она автору, ее семья покинула рудник графства Флойд, Кентукки, чтобы поселиться в Цинцинатти, в Джорджии. Спустя три года они переехали в Дейтон, где с тех пор Танда жила с братом и родителями.

Ее прабабушка по отцовской линии была из рода Маккой, семьи, ставшей известной из-за своей традиции кровной мести, гордо уточнила девушка. Вендетта разразилась после того, как семья Маккой построила свой домик с застекленными окнами на горе, принадлежащей семье Хаттфилдов. Негодуя, Хаттфилды разбили окна нового жилища соседей. Чтобы отомстить, семья Маккой устроила засаду. Как-то раз Хаттфилды спускались с горы, чтобы отправиться в город. Маккой накинулись на них сверху с ледорубами, оставив членов враждебной семьи в крайне плачевном состоянии. Хаттфилдов отправили в больницу под охраной полиции.

— Мой отец был Бриар (Пренебрежительное название, используемое на Среднем Западе, особенно в Огайо, для обозначения приезжих из Кентукки и Восточной Виргинии — прим. пер.), — продолжала она, — а моя бабушка ‒ Чероки. С таким наследством я могу позаботиться и о себе самой, и о человеке, которого люблю.

Доктор Бокс была в курсе спора, который побудил доктора Кола стабилизировать состояние Билли с помощью амитала натрия. Она тоже считала, что речь идет о самом эффективном лечении, которое объединит его личности.

Когда она делала инъекции амитала, ее собеседник, будь перед ней Томми, Аллен или Филип, продолжал говорить, но голос его беспрестанно менялся, будто Обитатели появлялись в комнате друг за другом до самого слияния.

— Давайте не будем скрывать факты, — заявила она Писателю, — я не лечу Миллигана. Я всего лишь тушу лесные пожары.

Доктор Бокс намекнула на то, что через несколько недель после того, как Билли положили в клинику, вновь появились обвинения и крупные заголовки. Менее чем за три недели до выборов, 17 октября 1981 года, газета Коламбус Ситизен сообщила, что Дон Гилмор (депутат Коламбуса) выступил против предоставления Миллигану льготного режима, утверждая, что ему позволили выбрать себе соседей по корпусу, иметь цветной телевизор и игровую приставку.

Директор Департамента психического здоровья штата Огайо назвал обвинения политика «безосновательными». На самом деле, речь шла о черно-белом телевизоре, уточнил он. К тому же администрация как раз рекомендовала пациентам, находящимся на длительном лечении, приобретать подобные вещи.

Директор также напомнил депутату, что «любая несвоевременная огласка информации о пациенте, какой бы она ни была, может негативно сказаться на его лечении».

Но менее чем через месяц, Гилмор нашел новую причину, чтобы взяться за Миллигана и оспорить терапевтическую программу доктора Бокс.

Коламбус Ситизен Джорнал расквитался за предвыборную атаку, проведенную в этом месяце немногим ранее.

ГИЛМОР ПРОСИТ О НОВОМ РАССЛЕДОВАНИИ ПО ДЕЛУ МИЛЛИГАНА

Сьюзанн Прентис

Причиной беспокойства Гилмора стал инцидент, произошедший несколько недель назад. Миллиган, пациент, диагностированный как обладатель двадцати четырех личностей, потребовал бутерброд болоньез в 2.20 ночи. Гилмор подтвердил, что персонал клиники был вынужден готовить бутерброды всем остальным пациентам в павильоне.

Директор клиники, Пол Макэвой, между тем заявил, что утверждения заместителя Гилмора были не точными. Тем вечером пациенты просто получили угощение немного раньше, что является обычной процедурой в этом заведении[…].

Макэвой подтвердил, что у Миллигана нет особых привилегий в клинике, но тем не менее уточнил, что пациент пользуется большой популярностью у некоторых законодателей и СМИ.

Официальные представители Департамента психического здоровья Огайо уже отчитали Гилмора за его необоснованные публичные высказывания по поводу Миллигана.

Дезинформация, наглая ложь политиков, распространяемые через газеты очень раздражали Джудит Бокс. Она начала подозревать, что в клинике находится шпион, который передает сплетни репортерам, так как каждая скандальная статья содержала небольшую долю правды, щедро разбавленную вымыслами и небылицами. Вот что произошло на самом деле: охрана позвонила Джудит Бокс домой в час ночи, чтобы сообщить, что двое из ее пациентов, страдающих синдромом множественной личности, помещены в изолятор за драку, причиной которой явилась тарелка с сэндвичами, оставленная на столе самообслуживания для ночного перекуса.

Бокс оделась, добралась до больницы, и быстро уладила дело. Попросив санитаров выпустить двух указанных пациентов, она захотела убедиться, что с Билли все в порядке ‒ и обнаружила, что во время этого происшествия он мирно спал.

В повседневной жизни Билли доставлял не больше проблем, чем другие пациенты с СМЛ. Бокс проводила с ним столько же времени, как с другими, и не думала заниматься его множественными личностями глубже, чем другими пациентами.

— Но для газет Билли Миллиган ‒ это всегда проблема, — огорченно сказала она. — Я думаю, что некоторые политики пойдут на все, лишь бы их имя появилось на первой полосе.

Когда перед Рождеством Танда сообщила о намерении выйти замуж за Билли, доктор Бокс предложила пересмотреть вопрос, так как в это время она будет находиться в Австралии, на родине ‒ поездка была спланирована давно.

— Почему вы высказываете свое мнение по этому вопросу? — спросила ее Танда. — Кто, кроме нас, имеет право определять день нашей свадьбы?

— Я думаю, что вам нужно немного отложить церемонию, — ответила Бокс.

— Почему? Потому что вы думаете, что Билли не может решать сам за себя? Или потому что вы хотите присутствовать?

— Если личности распадутся, Танда, то пикника не получится. Я хочу быть там, чтобы помочь Билли пережить это трудное время. Я разговаривала с Денни и Дэвидом, и я не думаю, что они готовы жениться.

— Ну а я разговаривала с Учителем!

— Нет. Возможно, вы думаете, что говорили с ним, но на самом деле, вы разговаривали с Алленом.