Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Несмотря на то что его бесконечно занимала игра с поиском подходящих акций, Уоррен рассчитывал быть кем-то большим, чем обычный брокер или инвестор. Он хотел пойти по стопам Бена Грэхема и стать преподавателем. Тогда он начал читать вечерний курс лекций в университете Омахи.

Сначала он сотрудничал с Бобом Сонером, своим другом из числа брокеров. Боб читал первые четыре недели курса о выгодных инвестициях в ценные бумаги. И пока Сонер объяснял студентам основы — например, как правильно читать «Уолл-стрит джорнал», Уоррен стоял в коридоре и прислушивался к хорошим инвестиционным идеям. Следующие шесть недель лекции читал Уоррен⁴.

В конце концов он стал читать весь курс, дав ему более звучное название: «Надежные вклады в ценные бумаги». Находясь перед студентами, он загорался энтузиазмом и ходил из угла в угол, рассказывая все быстрее. Студенты же барахтались в потоке льющейся на них информации. Несмотря на все свои знания, он никогда не обещал студентам, что они непременно разбогатеют, прослушав курс его лекций. Да и своими достижениями Уоррен не хвастался.

Группа студентов была весьма разношерстной. Здесь были и профессионалы фондового рынка, и люди, которые не имели никакого отношения к бизнесу: домохозяйки, пенсионеры, врачи. Они символизировали едва уловимые перемены, происходившие на рынке. Впервые с двадцатых годов инвесторы вернулись. Именно поэтому Грэхем считал, что рыночная стоимость акций завышена. Уоррен адаптировал свой метод преподавания до их уровня и способностей. Он опирался на методику Грэхема, использовал кейсы с компаниями А и Б и некоторые другие его уловки. Оценки он выставлял строго, но справедливо. Его тетя Элис тоже записалась на курс и смотрела на него глазами, полными обожания⁵. А он поставил ей тройку.

Люди все время закидывали его вопросами. Что нужно сделать с теми или иными ценными бумагами? Купить? Продать? О каждом из перечисленных ими пакетов акций он мог говорить пять-десять минут, без подготовки выдавая финансовую информацию, отношение цены к доходу на акцию, объем акций, выпущенных на рынок. Казалось, что он рассказывает о сотнях пакетов, словно цитирует статистику бейсбольных матчей⁶. Иногда какая-нибудь женщина с первого ряда спрашивала: «Мой покойный муж оставил мне акции АБВ, и они немного выросли в цене. Что мне с ними сделать?» Уоррен отвечал, что их стоит продать и купить акции GEICO или какой-нибудь другой компании, в чьих акциях он был уверен (и уже владел ими)¹²⁵. Студентов удивлял его неожиданный консерватизм при ответе на их вопросы об инвестировании.

Тем временем Уоррен крутился как белка в колесе, зарабатывая деньги. Ему предстояло содержать семью, и это должно было поделить его доходы надвое. Часть оставалась на рынке, постепенно приумножаясь. Другую он планировал тратить, чтобы обеспечивать себя и Сьюзи. Женитьба существенно изменила бы его жизнь. До сих пор он умудрялся сокращать свои расходы. Он жил в комнате горничной в Колумбийском университете, ел бутерброды с сыром, играл девушкам на укулеле и водил их на лекции вместо шикарного клуба «21». С возвращением в Небраску экономить стало еще проще. Он жил в доме родителей, хотя из-за этого ему приходилось изредка встречаться с Лейлой, когда родители приезжали из Вашингтона.

Ему не нужна была дополнительная мотивация, он и так изо всех сил трудился над приумножением своего капитала. Теперь он сидел в своем офисе в «Баффет-Фальк», закинув ноги на стол, и пролистывал книгу Грэхема и Додда в поисках идей⁷. Он нашел пакет акций Philadelphia and Reading Coal 8c Iron Company, компании, занимающейся добычей антрацита. Пакет казался достаточно дешевым, поскольку продавался чуть больше чем за 19 долларов за акцию, но каждой акции соответствовало примерно восемь долларов в антрацитовом штыбе¹²⁶. Уоррен часами высчитывал стоимость угольных шахт и пластов антрацита, чтобы принять решение о покупке акций Philadelphia and Reading Coal 8c Iron Company. И в итоге купил их для себя и от имени тети Элис и Чака Питерсона. Когда акции сразу же после этого упали в цене до девяти долларов за штуку, это стало для него сигналом о том, что стоит приобрести еще.

Он стал совладельцем компании Cleveland Worsted Mills с активами¹²⁷, составлявшими 146 долларов в расчете на акцию. Сами же акции продавались по значительно меньшей цене. Уоррен чувствовал, что рыночная цена акций не в полной мере отражает стоимость нескольких полностью оборудованных фабрик.

Он написал небольшой отчет о пакете. Ему нравилось, что компания выплачивает большую часть прибыли акционерам, предлагая им синицу в руках. В отчете говорилось: «Дивиденды в размере восьми долларов обеспечивают хорошо защищенную 7-процентную прибыль к текущей цене в 115 долларов»⁸. Он использовал слова «хорошо защищенную», потому что считал, что Cleveland Worsted Mills получает достаточно прибыли для покрытия дивидендов. Однако эти слова не стали пророческими.

«После того как они урезали объем выплачиваемых дивидендов, я стал называть их Cleveland Worst Mills¹²⁸. Уоррен был так взбешен, что решил потратиться на поездку и узнать, что же пошло не так. «Я отправился на ежегодное собрание акционеров компании в Кливленд. Опоздал буквально на пять минут и узнал, что собрание перенесли. Я стоял там, двадцатидвухлетний парнишка из Омахи, вложивший собственные деньги в ценные бумаги. Председатель сказал, что я опоздал, но их торговый агент, входивший в совет директоров, сжалился надо мной, отвел в сторону и ответил на некоторые мои вопросы». Впрочем, его ответы ничего не изменили. Уоррен чувствовал себя ужасно, ведь он уговорил и других людей купить акции компании.

Больше всего на свете он ненавидел разочаровывать людей и чувствовал себя ужасно виноватым, когда они теряли деньги на рекомендованных им инвестициях. Точно так же он чувствовал себя в шестом классе, когда уговорил Дорис вложить деньги в акции городской транспортной компании, впоследствии разорившейся. Она не стеснялась напоминать ему об этом, и он чувствовал себя ответственным за свою ошибку. Теперь он был готов на все, лишь бы избежать неприятного ощущения, вызванного тем, что он подвел людей.

Уоррен начал ненавидеть свою работу и стремился стать менее зависимым от нее. Ему всегда нравилось владеть компаниями, и они вдвоем с товарищем по национальной гвардии Джимом Шеффером решили приобрести автозаправочную станцию. Они купили заправку «Синклер», расположенную по соседству с постоянно обгонявшей их по продажам заправкой «Тексако». «Синклер» стабильно проигрывала конкурентную гонку, и это сводило владельцев с ума. Уоррен и его зять Трумэн Вуд, муж Дорис, работали на заправке по выходным. Они мыли ветровые стекла с улыбкой, несмотря на отвращение Уоррена к физическому труду. Они делали все возможное, чтобы привлечь новых клиентов, но водители упорно заезжали на соседнюю заправку.

«Ее владелец пользовался популярностью среди местных жителей и обгонял нас месяц за месяцем. Тогда я осознал всю силу лояльности покупателей. Тот парень держал заправку уже целую вечность, у него был авторитет и постоянная клиентура. Мы были не в силах это изменить.

Идея с автозаправкой была дурацкой — я потерял две тысячи долларов, а в те времена это была для меня существенная сумма. Прежние потери никогда не наносили мне такого ущерба. Это было весьма болезненно».

Уоррену казалось, что все, что он делает в Омахе, заставляет его чувствовать себя еще более юным и неопытным. Он больше не был тем мальчишкой-вундеркиндом, ведущим себя как мужчина. Он стал молодым мужчиной, готовым жениться, но по-прежнему выглядел и временами вел себя как мальчишка. Акции «Кайзер-Фразер», по которым он с помощью Боба Сонера открыл короткую позицию двумя годами ранее, все еще болтались в районе пяти долларов, вместо того чтобы обесцениться, как ожидал Уоррен. Карл Фальк насмешливо смотрел на него и ставил его суждения под вопрос. Уоррена тошнило уже от самой сути своей профессии. Он начал думать, что его работа напоминает работу фармацевта. «Мне нужно было объяснять несведущим людям, что им выбрать — аспирин или анацин. И люди делали все, что велел “парень в белом халате” Брокеру платили исходя из количества продаж, а не данных им советов. Проще говоря, платили за количество проданных таблеток. За некоторые таблетки платили больше. Вы бы не пошли к доктору, зарплата которого зависит от количества принятых вами таблеток». Но брокеры в те времена работали именно по такому принципу.