Я был драгдилером Rolling Stones

— По-моему, они похожи на проституток, — объявил он громко и, когда все ошеломленно замерли, обратился к Джиму: — Скажи, Дикинсон, тебе нужна пара проституток?

Тот засмеялся и кивнул головой на дверь, давая знак, что пора отсюда ехать. Джаггер элегантно взял Бьянку под руку и направился к дверям. Дамы в бешенстве смотрели на него. Джаггер же, проходя мимо, только слегка поклонился им.

Мик все время пытался произвести на Бьянку впечатление.

Иногда ему казалось, что он слишком простой парень для такой необычной девушки. Он даже свозил ее в Марракеш, и они жили в том же доме, где Мик давным-давно останавливался с Марианной. Бьянке там не особенно понравилось.

Она не смогла скрыть своего удивления, когда Мик уже в Лондоне мимоходом упомянул, что у Марши Хант в ноябре 1970 года родился от него ребенок. Девочка появилась на свет в Пэддингтоне, в больнице св. Марии. Дочка была очень похожа на Мика. Марша назвала ее Кэрис. Джаггер забрал их из больницы на машине и отвез на квартиру Марши. Там он провел с ними несколько часов.

Позднее Марша в интервью журналисту Фрэнку Макгауэну признавалась: «Я полюбила Мика за его сложный и непредсказуемый характер. Однако я очень мало общалась с людьми его круга и его друзьями, у нас разные интересы. Просто иногда он приезжал ко мне — или я к нему. Порой мы проводили вдвоем столько времени, что я советовала Мику отослать водителя. Когда мы зачали Кэрис, то знали, на что идем. Он хотел ребенка. Он чувствовал себя немного неуверенно, и ребенок помог бы ему обрести почву под ногами.

Потом мы стали друзьями. Я, если хотите, была для него чем-то вроде наперсницы. Если ему было тяжело с Бьянкой, он приезжал ко мне и все рассказывал. И когда мне надо было съездить на прослушивание в новом мюзикле, именно Бьянка или Мик сидели с ребенком. Я никогда не хотела выйти замуж за Мика, потому что понимала — ничего хорошего из этого не получится Я не могу выйти замуж за человека, который спит до двух дня.

Печально, конечно, что сейчас мы почти не общаемся. Однако я не думаю, что Кэрис очень плохо из-за того, что Мик с ней не видится. Скорее, от этого хуже как раз ему. Позднее, когда его популярность пойдет на убыль и он постареет, наверное, к нему вернется желание общаться с ней. Многие думают, что Мик бросил нас с Кэрис. Но это, конечно, неправда. Мало кому известно, что было между нами на самом деле. Но и я и Мик — мы-то прекрасно знаем, какие у нас были отношения».

Когда Кэрис исполнилось два года, Марша попросила в судебном порядке установить отцовство Мика. От адвокатов Мика потребовали представить его пробу крови. В итоге взбешенный Мик сам явился в суд.

— Я крайне огорчен, причем не из-за себя, — сказал он — Дело в том, что моя мать не знала обо всем этом, а она очень расстраивается, когда подобные вещи выставляются на публичное обозрение. Почему Марша такая дура?! Она преподнесла все так, словно я собираюсь бросить их с Кэрис умирать с голоду.

21

Казалось, все вокруг подсели на героин. Мы пристрастились к героину одинаковым образом — через кокаин. И были потрясены, когда поняли, что если не закинуться несколько раз за день героином, то вскоре приходят довольно болезненные ломки. Ни один кокаинист поначалу не осознает один простой факт: с каждой дозой этого чудесного, поднимающего дух наркотика он делает еще один шаг в сторону героиновой зависимости. Связь между кокаином и героином, можно сказать, мистическая: они имеют диаметрально противоположный эффект. Кокаин делает восприятие более острым и ясным; героин приносит забвение и эйфорию. Большинство говорят, что употребляют кокаин, чтобы стать как можно более коммуникабельными и бодрыми, и что никогда и ни за что не прикоснутся к героину. Но чем больше ты употребляешь кокса, тем больше изнашиваешься, превращаясь в суперэнергичного параноика, и тем больше твое тело и разум жаждут мира и покоя. Потом в конце концов кто-то дает тебе героину, и ты расслабляешься, будто попал на тихий солнечный пляж после недельных скитаний по ревущему океану.

Я хорошо знал об этой опасности, потому что в какой-то момент почти подсел. Но работать в мире рок-музыки и отказываться употреблять кокаин — то же самое, что быть членом регби-клуба и не пить. Если ты не принимаешь предложенную кем-то дозу и потом в ответ не предлагаешь свою — тебя в этой среде не примут. И хотя я все еще не кололся, но мало-помалу снова сел на героин. Кит с Анитой завязли в этом болоте гораздо глубже, чем я, и каждый день вкалывали себе по трети грамма порошка.

Наркотики были только одной из проблем группы. Принц Руперт Левенстайн, финансовый консультант «Роллинг Стоунз», провел месяцы над их бухгалтерией и обнаружил: группа заработала за последние семь лет почти 100 000 000 фунтов, и с этой огромной суммы не платилось никаких налогов, так что Управление по налоговым сборам могло в любой момент в принудительном порядке объявить их банкротами.

— Для вас существует только один легальный способ избежать банкротства, — сказал он им. — Вы должны официально считаться проживающими за границей, пока не начался 1971–1972 налоговый год.

Билл и Чарли очень расстроились. По складу характера они были скорее сельскими джентльменами, чем рок музыкантами, и бурная жизнь с «Роллинг Стоунз» грозила им преждевременной старостью. Кит же и Мик были очарованы романтикой своего положения — в конце концов, им же приходится бежать с родины. Наконец они решили, что поедут на юг Франции, элегантно последовав, так сказать, по стопам Сомерсета Моэма. Там не будет проблем с полицией, не будет репортеров, днюющих и ночующих под дверьми, не будет вечной лондонской сырости. Их ждет совершенно новая жизнь. Но для начала им надо устроить кратковременные прощальные гастроли по Англии, выступить на телевидении и еще попытаться полностью завязать с наркотиками. Начинать жизнь заново кажется гораздо веселее, если ты не торчишь на героине.

На гастроли с ними поехал Маршал Чесс. Маршал, сын удачливого еврейского бизнесмена, основавшего в Соединенных Штатах «Чесс Рекордс», должен был исполнять обязанности директора собственной звукозаписывающей компании группы. Кроме того, он, как летящий на огонь мотылек, был увлечен экзотическим образом жизни «Роллинг Стоунз». Попутно он понял, что Бьянка гораздо умнее, чем он раньше думал. Она обыграла его почти на 6000 фунтов в карты, с помощью которых убивали время во время десятидневных разъездов с группой по стране. Конечно, он без колебаний заплатил. Проиграть подружке Мика было для него честью.

Девушка Мика Тэйлора, Рози Миллер, тоже ездила с ними. Три месяца назад она родила Мику дочь Хлою. Газеты как-то упустили это событие.

Кит с Анитой так плотно сидели на героине, что стали большой помехой для группы: они опаздывали на самолеты и поезда, задерживали почти все выступления. В довершение ко всему они повсюду таскали с собой Марлона и пса Буги.

Джаггер сейчас был из них самым крутым и элегантным. Он очень коротко постригся, носил облегающие свитера и длинные пальто и был больше похож на французского аристократа, чем на рок-звезду. Они с Бьянкой разговаривали почти исключительно по-французски и, несмотря на то что путешествовали с группой, общались в основном только друг с другом. Всем было ясно, что у них большая любовь.

Пиком турне стали два выступления в «Раундхаус» в Лондоне 14 марта. В гримерке тусовалось множество рок-звезд и их подруг, но Бьянка, в боа из человеческих волос и шляпе-колоколе, украшенной павлиньими перьями, несомненно, выглядела королевой бала, чего никогда нельзя было сказать про Марианну или Крисси Шримптон. Она была очень красивой, но лицо ее казалось иногда почти жестоким, как лицо Джаггера; казалось даже, что у нее нет обычной человеческой потребности кому-либо нравиться.

Люди ее немного побаивались.

Как писал репортер Роберт Гринфилд, Бьянки не испугалась только одна болтливая поклонница группы по прозвищу Громкая Джойс, которая как-то умудрилась просочиться в гримерку.