Судьба короля Эдуарда

Разве вы не видели на фотографиях, как весел наш добрый король, если он с ней рядом? Разве вы не видели, что в январе, когда его провозглашали королем, она стояла у окна возле него? Разве он не возил ее в автомобиле по иностранным столицам и не представлял тамошним монархам, как это было в беспутное время Георга III и его развратных сыновей? Говорят, ей приходилось брать напрокат туалеты, чтобы появляться при дворе! Ее мать содержала публичный дом! Иностранцы, люди, не слишком хорошо владеющие нашим языком, тайком проникли в самое сердце государства, они способны продать и разорить нашу страну! Последствия не заставят себя долго ждать! Торговля замерла, рождественские товары не расходятся, все боятся делать покупки, ведь кто знает, может, завтра начнется война? Гитлер неотлучно находится в Берлине, он явно выжидает благоприятный момент, чтобы напасть на нас! Болдуин, по-отечески поговорив с королем, вышел от него бледным и расстроенным… он даже не курит свою трубку! В Мальборо-Хаусе обливается слезами королева Мария! Архиепископ призвал всех верующих молиться за несчастного короля! Сам он постоянно в молитвах, он просит Господа не оставить своим милосердием нашу страну! Великое испытание обрушилось на Англию, и все это по вине распутницы, которая, как сказано в Писании, явилась из чужой страны для того, чтобы погубить нас всех!

Вот так, то слезливо, то грубо, народ выражал свои чувства в то историческое воскресенье. В первую очередь осуждали не короля — его считали только жертвой, все осыпали упреками его подругу; с легкой руки враждебной прессы к людям из окружения короля и миссис Симпсон приклеилось слово «экзотический», и оно только подливало масла в огонь всеобщего возмущения. Это будоражащее воображение слово в представлении людей было связано с банановыми рощами, где бродят обнаженные негры, или с притонами, где танцуют полуголые девицы. На самом деле Форт-Бельведер часто посещали три-четыре американца, но от англичан они отличались только тем, что всегда улыбались. В гостевой книге Форт-Бельведера нет упоминаний об уроженцах Тибета, Конго или Огненной Земли, хотя они, наверное, очень оживили бы общество.

В стране, как оказалось, были и люди без предрассудков: они желали счастья бывшему принцу Уэльскому, терпеть не могли священников или просто радовались тому, что Эдуард не берет в жены принцессу. Несколько газет опубликовали весьма любопытные письма, решительный тон которых вызывает улыбку. Например, в «Дейли миррор» можно было прочесть: «Это Бог послал нам миссис Симпсон. По какому праву епископ Брэдфордский, мистер Болдуин и сэр Джон Саймон сами выбирают, с кем королю делить его спальню? Скажу так: да здравствует Симпсон из Соединенных Штатов Америки, императрица Великобритании, а вам желаю удачи, Ваше величество!»

Автор другого письма ссылался на Библию, послание его было изумительно; заканчивалось оно словами, что «Всевышний не счел для Себя недостойным взять в супруги девушку из народа, тем самым подарив нам Господа нашего, Царя Царей».

Находились также мечтатели, которые искали наставника, но не из числа священнослужителей. Они вспомнили, что древние в решающие мгновения испрашивали совета у поэтов. В открытом письме они предложили, чтобы придворный поэт-лауреат — непременно ясновидящий, ибо именно за это государство платило ему жалованье — изложил в восьми строфах, что нации следует думать об этом деле.

Газеты, выступавшие на стороне короля, почти все были врагами Болдуина или друзьями Черчилля, или же руководствовались интересами трудящихся. Согласно их аргументации, за Болдуином стояла Россия. По их мнению, только нынешний король мог избавить Англию от мобилизации. Коммунисты и фашисты, также поддержавшие короля, могли лишь навредить ему, отпугнув часть буржуазии. Сторонники «общественного доверия» убедились в том, что между королем и его правительством, кабинетом банкиров, возникло неразрешимое противоречие; следовательно, заключить морганатический брак можно было при другом правительстве, которое, вероятнее всего, нашло бы поддержку парламентского большинства. «Католик таймс», газета, весьма радикальная в социальных вопросах, вступилась за Эдуарда: «Мы за короля, — писала она. — Мы против тех финансовых и политических сил, которые хотят заставить короля уйти». Вот лучшее доказательство того, что развод в этой кампании против короля был не более чем предлогом; эта газета даже бралась доказать, что, как и у короля Генриха VII, первый, «военный», брак миссис Симпсон так и не стал настоящим браком. Бернарду Шоу мы обязаны лучшим из того, что было написано об этом деле: он изобразил сцену встречи короля, премьер-министра и архиепископа, вложив в уста персонажей, сидящих за трапезой, забавные и вольные речи.

По улицам Лондона двигались процессии со знаменами и плакатами: «Бог защитит короля от Болдуина!..», «Мы хотим нашего короля!..» «Ивнинг ньюс», распространявшая такие плакаты, писала: «Нельзя за один воскресный день лишить трона величайшего из ныне живущих англичан. Этого стараются добиться путем согласованных усилий нескольких групп. Их поспешность вызывает неприятные толки, бросающие тень на важных персон из сферы политики, и не только политики».

На это открытое предостережение против поспешных решений «Санди таймс» возразила: «Королю нет необходимости отрекаться уже сейчас, спекулируя на резком повороте в общественном мнении. Дело вынесено на обсуждение общественности, и нельзя ни откладывать, ни срывать принятие окончательного решения».

С этим безапелляционным заявлением, переданным через «Санди таймс», правительство вступило в решающую неделю.

Все могущество Англии укрыто в двух башнях — башне Вестминстера и башне Ламбетского дворца. В тот декабрьский день они возвышались над пеленой тумана, мрачные, едва различимые; между ними река невозмутимо уносила в порт богатства страны; там их перегружали на большие суда и отправляли во все уголки огромной Империи; из заморских краев в устье Темзы прибывали дары далеких земель. В порту нисколько не ощущался кризис, поразивший страну. Однако на бирже, издали управлявшей всеми этими судами, царила тревога из-за колебания курса акций, а хозяева лондонских магазинов в отчаянии наблюдали, как на полках пылятся рождественские товары. Страх перед экономическим кризисом и упадком торговли и был единственной причиной роковой поспешности в деле короля, против которой протестовал Черчилль.

В такое утро, прогулявшись по красно-золотым галереям Вестминстера и взглянув на фрески, можно понять, как легко какому-нибудь монарху, особенно запечатленному в героическом образе, внушить к себе уважение по прошествии сотен лет, и насколько это трудно королю тогда, когда решается его судьба. Со стен смотрят легендарные короли, застывшие в величественных позах, которые наслаждались своей властью, даже бессовестно ею злоупотребляя. В палате лордов справа от трона висит портрет короля Генриха, который жестоко покарал своего сына, а позднее выяснилось, что тот был невиновен. В длинных галереях множество портретов священников: воздев руки и сверкая очами, они взывают к толпам людей… А вот и Генрих VIII, отлично сумевший прибрать к рукам духовенство: и в благодарность за это он удостоился великолепной фрески, где его изобразили на золотом фоне в окружении шести жен.

Помещение, где располагается палата общин, устроено так, что в нем постоянно требуется искусственное освещение, по крайней мере зимой. Шестьсот двенадцать мужчин и женщин, которые торопятся туда каждый понедельник и рассаживаются на двенадцати скамьях в зале заседаний, любят приписывать себе особую историческую роль. В тот день на стороне правительства были две трети палаты, не больше. В кулуарах приводили все те же доводы против брака Эдуарда: «партия короля», спад деловой активности, страх перед Гитлером. Их подкрепляла информация из Шотландии и Уэльса, где население высказалось против этой женитьбы. В подобные моменты каждый верит тому, что ему приятно слышать, и никто не спрашивает, каковы источники этого так называемого общественного мнения — ведь, как известно, его можно выяснить только путем опросов. Может ли, должен ли депутат быть беспристрастным? И если бы он даже был таковым, как он мог бы проанализировать настроения сотен тысяч людей, как химик делает анализ раствора?