Против черного барона

Успешно действовали и остальные летчики группы. Борис Рыков, например, обнаружил переброску крупных сил кавалерии и пехоты белых из Дмитриевки в Ново-Репьевку.

Николай Васильченко поддержал с воздуха кавалерийский отряд Саблина, который вел неравный бой с неприятелем под Константиновкой. Сначала он сбросил две десятифунтовые бомбы на артиллерийскую батарею противника, затем начал бить из пулемета по вражеской коннице.

Кончились патроны, вышел почти весь бензин. А белые бросили против отряда Саблина еще около тысячи сабель. Как только прилетевший Васильченко сообщил мне об этом, я послал на поддержку нашим конникам звено самолетов.

Вишняков, Гуляев и Захаров хорошо справились с поставленной перед ними задачей. Они разбомбили артбатарею противника и нанесли большой урон его кавалерии. Отряд Саблина вновь перешел в атаку, преследуя белогвардейцев…

С утра до вечера летали на боевые задания летчики Центральной и Правобережной авиагрупп. Своими смелыми, согласованными действиями они оказывали большую помощь наземным войскам.

Врангелевская кавалерия старалась всячески уйти из-под ударов нашей авиации. По дорогам она стала передвигаться небольшими отрядами, и главным образом в ночное время. Застигнутые на марше днем, белые или рассыпались в разные стороны по степи, или, наоборот, сбивались в плотную массу и открывали залповый огонь из винтовок.

Иван Ульянович Павлов писал впоследствии, что нам «…приходилось на ходу менять тактику борьбы. Бомбометание и обстрелы мы начали растягивать до сорока — пятидесяти минут… вводя в бой постепенно один самолет за другим. Мы преследовали цель нервировать противника до исступления и, наконец, добиться во что бы то ни стало беспорядка в его группировке».

Белые пытались использовать для маскировки сараи и стога соломы. Но мы раскусили эту хитрость. Сначала выкуривали их из укрытий малокалиберными зажигательными бомбами, а потом уничтожали стрелами и пулеметным огнем.

Вот что писал об одном из таких налетов комиссар Фрадкин, летавший в качестве летнаба с Маляренко: «Поднимаются четырнадцать самолетов… имея задание разгромить кавалерийскую дивизию противника, расположенную в хуторах Куликовских и Константиновке… Хутор зажжен. Огни разрывов наших бомб сверкают без перерыва. Внизу ад… огонь нарастает, и белая кавалерия рассыпается во все стороны, натыкается на разрывы и, оставляя многочисленных убитых и раненых, сломя голову носится по степи, пытаясь укрыться от уничтожающих их крыльев с красными звездами. Мы снижаемся… и почти в упор расстреливаем из пулеметов… Бомб уже нет, стрелять нечем и почти темно. Пора домой…»

Так воевали наши товарищи из Центральной авиагруппы. Они имели самолетов втрое больше, чем мы.

Но, как ни странно, под Каховкой не провели… ни одного воздушного боя. Почему? Ведь в группе насчитывалось более десяти «ньюпоров». Среди ее летчиков были такие замечательные истребители, как Кожевников, Сапожников, Мельников, Ингаунис, Арватов.

Причина одна — большое удаление аэродрома от линии фронта. Базирование Центральной авиагруппы в Ново-Каменских хуторах, как я уже говорил, было ошибкой.

Врангелевские «хэвиленды» производили бомбардировочные налеты главным образом на плацдарм и Каховскую переправу. Поэтому вся тяжесть борьбы с ними лежала по-прежнему на Правобережной авиагруппе. А ведь мы, кроме всего, бомбили и обстреливали белогвардейскую конницу и пехоту, систематически вели воздушную разведку.

Обстановка требовала более тесного объединения усилий Центральной и Правобережной авиагрупп. И когда первый натиск белых на плацдарм был отбит, когда наши наземные войска сами перешли в наступление, Эйдеман в приказе № 1017 от 20 августа поставил перед всеми летчиками общую задачу:

«Начавиагруппы товарищу Павлову и начавиагруппы Правобережной товарищу Спатарелю с утра вести беспрерывную разведку с целью выяснить группировку противника и в решительный момент боя всеми имеющимися самолетами обрушиться на противника, бросая на него бомбы и обстреливая пулеметным огнем».

Сосредоточение всей авиации на решающем Каховском направлении, как мы увидим позже, полностью оправдало себя.

Словно мутные волны в бурю, накатывались врангелевские полки на каховский утес. Но, разбиваясь о него, тут же отползали назад. А потом случилось то, чего больше всего боялся черный барон: 20 августа войска Правобережной группы ударом с каховского плацдарма прорвали вражескую оборону и стали стремительно продвигаться к Мелитополю. Так началось общее наступление Красной Армии на Врангеля.

Ударная группа Василия Блюхера (51-я и 52-я стрелковые дивизии, усиленные кавалерией), совершив стокилометровый бросок от Каховки до Мелитополя, разрезала Северную Таврию пополам. С севера на соединение с ней двинулась 2-я Конная армия. Латышская и 15-я стрелковые дивизии, наступая на Перекоп, подошли к нему на тридцать километров, угрожая захватить перешеек и отрезать белогвардейцам путь в Крым.

Навстречу частям Правобережной группы и Конной армии Врангель бросил весь кавалерийский корпус Барбовича, 2-й армейский корпус, корниловскую и 6-ю пехотные дивизии, танки, бронемашины, всю авиацию. На этот раз ему ценой огромных потерь удалось отбить наше наступление. Под давлением превосходящих сил противника части Красной Армии вскоре отошли к Каховскому плацдарму и вновь укрылись за его укреплениями.

Еще 23 августа, в начале нашего наступления, авиагруппа Павлова по приказу командарма опять перебазировалась на центральное направление, под Александровен. Летчики совершили посадку в Вознесенском, в том самом месте на берегу Днепра, куда сейчас упирается левым плечом гигантская плотина Днепрогэса.

Перелет этот был вызван тем, что 22 августа наша авиаразведка обнаружила переброску некоторых частей кавкорпуса Барбовича из-под Каховки на север, в район наступления 2-й Конной армии. Требовалось помочь ей с воздуха.

С первых дней пребывания в Вознесенском Иван Ульянович Павлов организовал интенсивные разведывательные и групповые бомбардировочные полеты. Количество машин в его группе заметно увеличилось. Сюда прилетели и два тяжелых бомбардировщика «Илья Муромец». Их экипажи, возглавляемые Шкудовым и Туманским, наносили особенно ощутимые удары по врангелевцам.

На правобережном направлении осталась только наша авиагруппа. Надо сказать, что в период августовского наступления работа у нас была наиболее напряженной. Наши войска ушли далеко в глубь Таврии. Чтобы поддерживать их, приходилось летать на полный радиус. Летчики часто возвращались в Берислав почти с пустыми баками.

В сложной обстановке наступления, а затем отхода наших частей особое значение приобрела воздушная разведка. Нередко Роберт Петрович Эйдеман лично ставил задачи летчикам и встречал их на аэродроме. Его интересовало все: где проходит бой, по каким дорогам противник подтягивает резервы, где расположена его артиллерия…

Несколько раз командующий осматривал самолеты, возвратившиеся с боевого задания. Указывая на пробоины в фюзеляжах и крыльях, озабоченно говорил:

— Вижу: нервы у вас железные, товарищи красные летчики.

Однажды, в двадцатых числах августа, Эйдеман срочно вызвал меня в штаб. Поздоровавшись, сказал:

— Встречайте подкрепление. К вам возвращается четвертый авиаотряд!

Названный отряд длительное время действовал на другом фронте. Было приятно слышать, что он скоро опять прибудет к нам. Не меньше радовало и другое: даже в самой напряженной обстановке, обремененный заботами, командующий не забывал о нас, летчиках.

Красные соколы ценили эту заботу, воевали, не зная ни страха, ни усталости. В августе Правобережная авиагруппа, имея в среднем шесть исправных самолетов, совершила двести боевых вылетов. Больше всех за месяц налетал Николай Васильченко — семьдесят восемь часов. За ним шел Василий Захаров, боевой налет которого составил шестьдесят один час.

Анализируя работу красных летчиков в августе 1920 года, историк И. С. Коротков сделал такой вывод: «…наша авиация обеспечивала наземным войскам — пехоте и коннице — крупный тактический успех, а в борьбе с неприятельской авиацией добилась превосходства в воздухе, заставив врангелевское командование перенести боевую деятельность своей авиации с правобережного на левобережное, то есть на второстепенное, направление».