Служу Родине. Рассказы летчика
Служу Родине. Рассказы летчика читать книгу онлайн
Сегодня уже мало кто помнит, что, кроме знаменитой «Верности Отчизне», И.Н. Кожедуб был автором еще четырех книг, причем ранние издания его мемуаров, вышедшие еще при жизни Сталина, существенно отличаются от поздних текстов, из которых исключены не только все упоминания о Вожде (обычная практика после «разоблачения культа личности»), но и целые главы.
Данная книга - "Служу Родине. Рассказы летчика" вышла в свет в 1950 году.
В этой книге трижды Герой Советского Союза Иван Никитович Кожедуб рассказывает о своем детстве, о том, как по путевке комсомола стал летчиком. В годы Великой Отечественной войны он, боевой летчик, сражался за освобождение нашей Родины, кончил войну в небе Берлина. Он рассказывает о героических буднях, о подвигах однополчан, о дружной фронтовой семье.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Лётчики с нетерпением ждали проявления плёнки. Иногда после напряжённого боя трудно бывает вспомнить и установить последовательность своих действий. Плёнка фиксировала их с абсолютной точностью, и лётчик благодаря фотоконтролю мог совершенно беспристрастно анализировать все свои действия.
Однажды командир части, вылетев на самолёте, оборудованном фотокинопулемётом, увидел два «Мессершмитта» особой конструкции: под их фюзеляжем находилось дополнительное устройство. Сначала Чупикову показалось, что это бомбы. Самолёты летели с нормальной скоростью. Чупиков догнал их и открыл огонь. Самолёты противника боя не приняли и начали уходить, развив большую скорость.
Это были самолёты с реактивным двигателем.
У нас собралась полковая конференция для обсуждения методов боя с вражескими самолётами, оборудованными реактивными двигателями. К этому времени, кроме Чупикова, никто из лётчиков нашей части ещё не встречал вражеских реактивных самолётов. И теперь мы увидели их на снимке, сделанном фотокинопулемётом командира.
Встречу командира с самолётами, оборудованными реактивными двигателями, мы обсудили на конференции. Вывод был ясен: фашисты пытались воздействовать на нашу психику, но ставка их была бита и на этот раз. Мы знали, что преимущество нашей советской авиационной техники в приближающихся решительных сражениях проявится во всей своей мощи, что господство в воздухе останется за нами до конца. Мы ещё упорнее готовились к этим дням.
13. В НАПРЯЖЁННОМ ОЖИДАНИИ
В первых числах января 1945 года мы перелетели на новый аэродром, на западном берегу Вислы, в районе, занятом советскими войсками.
Утром 13 января командир собрал весь личный состав части. Нам зачитали специальный приказ Военного совета фронта.
Приказ заканчивался вдохновенными словами:
«За нашу советскую Родину, за наш героический народ, за нашего любимого Сталина вперёд, боевые товарищи!»
Мы с нетерпением ждали начала боевых действий войск фронта. Но нас беспокоила нелётная погода.
Вечером мы узнали, что войска 1-го Украинского фронта уже перешли в наступление. Настали дни великого похода Советской Армии на фашистскую Германию.
Утром 14 января я проснулся, по привычке, очень рано. Раздавались звуки артиллерийской стрельбы — наши войска начали артиллерийскую подготовку.
Вскочил и бросился к окошку: идёт густой мокрый снег. Посмотрел на Куманичкина, он — на меня.
— Наконец началось, Ваня! Но погода не даст нам сегодня летать. Неужели войска пойдут в наступление без авиации?
Куманичкин, Титаренко и я помчались на аэродром, на КП. Там мы узнали, что главная ударная группа войск нашего фронта начала наступление без авиации. Войска нашего фронта наносят фашистам рассекающий удар. Как важно сейчас помочь наземным частям ударами с воздуха! Но метеорологи «погоды не дают». Сидим в своих самолётах в полной боевой готовности, но приказа о вылете нет. Просидели в машинах до вечера. Напряжение было так велико, что не ощущали ни холода, ни усталости.
Советская Армия почти одновременно перешла в наступление на огромном участке фронта. Кроме 1-гo Украинского и 1-го Белорусского, наступают 2-й и 3-й Белорусские фронты и 4-й Украинский фронт — в районе Карпат.
Утром 15 января мы узнаём, что главная полоса вражеской обороны прорвана и войска 1-го Белорусского фронта продвинулись на двенадцать-восемнадцать километров в глубь территории врага.
Днём вылетаем в сложных метеорологических условиях на боевое задание. Отчётливо вижу, что происходит на земле. Могучей лавиной движутся советские танки, пехота, мощно бьёт артиллерия… Как часто в последние дни мы пролетали над этим участком, и никто из нас не заметил сосредоточения такого огромного количества войск! Наша техника только сейчас, как говорят, обнаружила себя, появившись словно из-под земли.
Мы не встретили в воздухе ни единого вражеского самолёта.
К концу дня сопротивление врага на нашем участке было подавлено.
Мы, лётчики, восторгались мастерством наших танкистов, артиллеристов, пехотинцев.
Какой сокрушающий удар нанесли они за два дня наступательных боёв даже без поддержки авиации!
Советская Армия наступала одновременно на всём протяжении советско-германского фронта, лишив врага возможности перебрасывать резервы с одного участка фронта на другой.
14. НАД ВРАЖЕСКОЙ ЗЕМЛЁЙ
16 и 17 января советская авиация активно взаимодействовала с наземными частями и наносила противнику массированные удары. Наступление развивалось с неслыханной стремительностью. Уже 17 января нашими войсками была освобождена столица Польши — Варшава.
К 25 января советские войска подошли к государственной границе Германии.
Следуя за войсками нашего фронта, перелетаем в Сохачев, в Иноврацлав, а затем в район Познани. Техники, а с ними и всё наше «хозяйство» — Зорька, Джек и Кнопка — остались в Иноврацлаве. На новом аэродроме нас должны были обслуживать техники из передовой группы.
Наш аэродром находился невдалеке от бывшего имения Фокке-Вульфа, фашиста-авиаконструктора. Нас разместили в его усадьбе.
Мы долго смотрели на громадный завод, стоявший невдалеке от имения и ещё недавно выпускавший самолёты. Он был выведен из строя.
— Вот где «фоккеры» пеклись! — говорили лётчики.
Перед глазами встало недавнее прошлое: группа «фокке-вульфов», тяжело покачиваясь, летит бомбить наши мирные города и сёла… Вспомнился новый, светлозелёный «фокке-вульф», которого я сбил южнее Харькова…
Чем ближе был конец, тем ожесточённее сопротивлялся враг. Он стягивал к Одеру, к Берлину наиболее боеспособные войска. Гитлеровское командование, не останавливаясь перед тем, чтобы открыть дорогу англо-американским войскам, спешно перебрасывало дивизии, воздушные эскадры с Западного фронта.
Облачность была до земли, и наш полк несколько дней не мог действовать активно. Промежуточных аэродромов до Одера не было.
Весь правый берег Одера в полосе наступления фронта был очищен от врага. Войска нашего фронта форсировали Одер севернее и южнее Кюстрина и взяли эту крепость с ходу. По западному берегу Одера проходил седьмой, последний оборонительный рубеж перед Берлином.
Шла подготовка к решительному удару на Берлин.
Весна задерживала наш перелёт к Одеру.
Никогда ещё я не испытывал такого нетерпения.
Однажды на аэродроме неожиданно приземлился наш «Ли-2». Дверь самолёта открылась, и на землю соскочил Фомин, за ним Хайт с Джеком на руках. Зорьки не было.
Нашего медвежонка случайно убили. Он скучал без нас, с техниками не мог сдружиться, ходил как потерянный, почти не ел. Мимо аэродрома двигались наземные части. Однажды Зорька вышла к дороге. Автоматчики подумали, что медведь дикий, и пристрелили её. Когда подошли ближе и увидели на Зорьке ошейник, поняли, что медведь ручной. Прибежали к техникам извиняться, да дела уже не поправишь.
Жаль было медвежонка — сколько было связано с ним весёлых, бездумных минут в нашей тревожной жизни!
Неожиданно мы получили приказ: вылетать на прифронтовой аэродром, к Одеру.
На новом аэродроме — он расположен в шести километрах от линии фронта и в семидесяти километрах от Берлина — мы начали активные действия. Вылетали «по-зрячему», увидев противника с аэродрома. Результаты сказывались: фашисты опасались залетать к нашим переправам на Одере.
Противник отказался от использования «Ю-87» на этом участке фронта. Он предпочитал действовать большими группами «фоккеров»: сбросив бомбы, они становились истребителями, выполняя, таким образом, роль и штурмовиков и истребителей. Шло расширение и укрепление плацдарма, захваченного советскими войсками на западном берегу Одера. Река в этом месте широка и глубока, к тому же начался ледоход. Но ничто не могло остановить наступательный порыв советских войск.