Огрызки жизни или Дневники (СИ)

Я стал геологом еще мальчиком на маленькой кухне, рядом с моей комнатой. Именно из-за размеров хрущевской кухни сначала ужинал я, затем родители. Ели рассказывая, что погиб Машталлер, сорвался со скал и умер потом Добрынин, кто-то куда-то поднялся, кто-то спустился, полетел на вертолете, утонул, кто-то поехал в Алжир, а потом сразу в Афганистан, а Вася очнулся рядом с лагерем и выстрелил в небо, тут все и подумали – жив. Горы видны в Душанбе из каждого окна. Над ними блистал бриллиантовый дым опасных приключений...

После поездки в Иран.

Работа... Если бы ее всю усреднить, сложить всю и разделить на количество дней, то получился бы нормальный рабочий день с началом в 9 и окончанием в 18. Почти как у всех. Hi, my dear friend Farhad!  Here now I am sitting in front of computer and I see your smiling person. I recollect my native Iran and friends, which has kept there. Many events happened after my departure. I express condolences in connection with destructive earthquakes. Your pain - is my pain. Just now I have received photos. I am very glad - pleasantly to see again familiar persons.  My wife was very glad to souvenirs from Iran. Especially she have liked a tablecloth and children's tape recorder, what was presented to Pauline by Resa. When my daughter used to turned the tape recorder on, my wife started and escaped in other room. Then she to get used and turned it on as a joke to frighten somebody from the visitors. I very pity, that could not visit Isfahan, my wife much read about it in books and newspapers. At the end of July I leave in one of areas of Russia. Our institute will carry out there searches and estimation of gold deposits. I shall come in Moscow at the end of August. I regret, that in Iran between us was some disagreements. I hope, that you do not become angry with me, as I continue concerns to you with the special warm. In Moscow this year practically there was no summer- there were rains and solar days was 6-7. Therefore I frequently recollected the hot winter days which have been carried spent in Iran. I hope, that we shall be still seen. Transfer hi all by mine familiar and friends. Transfer them that after my stories about Iran many mine familiar and the friends have found out that the kind, clever people there live. I do not know Dr. Dr. A.Hushmandzadeh and N.A.A Nogol addresses and I can not write to them. I frequently recollect Dr.Nogol family, I hope, they have not forgotten me. I wish to all strong health and happiness in life.

SV. Rouslan Belov  Objective Geologist (ore regions and deposits exploration, prospecting , ore deposits prognosis with application of the computer multiband air-space photographs interpretation and morphostuctural analysis of topographical maps)   EDUCATION  1983 - 1985 - Training in the Postgraduate Department of the Moskow Institute of Ore Deposits Geology, Mineralogy, Petrography and Geochemistry (Academy of Sciences of the USSR). Degree: Doctor of Philosophy ( Geology - ore deposits exploration, air-space photographs interpretation, geological structures and morphostuctures methods). 1974 - graduated cum laude from Geological Faculty of Dushanbe University. Degree: engineer-geologist (ore deposits mapping, searching and prospecting ), shotfirer.  EXPERIENCE 02.01.97 - 30.05.97 ESTRY Institute, Iran Geological and images processing expert of Zarubezhgeologia. Geological exploration and hummering in Sistan-Balouchistan province with Landsat multiband images interpretation and GIS analysis. Several copper and gold areas in ring-structures were found.  09.01.93 - till now. Scientific Geoinformation Center (Academy of Sciences of Russia). Senior researcher Senior researcher, organized and participated many geological and ecological projects including tin, gold and diamond deposits investigation and prognostication with computer space photographs interpretation and GIS analysis; oil, gas regions (Tyumen, Jamburg ) vast ecological monitoring.  20.03.86 - 08.01.92. All-Union Institute of Mineral Raw Materials (Ministry of Geology of the USSR). Senior researcher involved in investigation and prognostication of Far East ore deposits with applying geophysical, geochemistry, geostuctural and morphostructural methods. Many largest tin, tungsten, zinc and lead deposits of Russia were investigated in this period. 01.05.81 - 31.12.82 - Carelia Prospecting Expedition Senior geologist involved in projecting and prospecting of apatite and tin deposits. 01.06.74 - 31.03.81. South-Tadjik Prospecting Expedition. Geologist, senior geologist, chief of the big prospecting party (1976), involved in the gold, antimony and tin deposits mapping, prospecting (drilling, penetration and. ore reserves calculation).

Мы со Светой, моей женой совершенно разные люди. В среде в которой она стала взрослой, групповой секс и гомосексуализм – нормальные явления. Они живут не ради единения, карьеры, ради предметов, которые принято иметь, ради удовольствий, походов в рестораны и поездок за границей. Моя же цель мое главное яство,  которого мне всегда не хватало (отчего всегда и хожу голодным и неприкаянным) – это единящее общение. Я мечтаю, чтобы все люди стали как бы единым организмом, единым цветком, каждая часть которого посвящена другим частям.  А цель Светы – стать начальницей с массой исполнительных и любящих искренно сорудников, это лежак на берегу известного курорта, место в бизнес-классе, лучший ресторан с предупредительными официантами. А я прост. Вот в этом году вырастил несколько баклажанов, так было здорово смотреть, как они из замухрышек становятся важными…

После развода со Светой,  купил себе комнату недалеко от дома матери, потом поменял ее на квартиру в мамином подъезде. Я – на втором этаже, она с отчимом на четвертом. Интересно, если человек тебя усыновил, он отец или отчим?

17.06.2007. 11:39. Приехал из Орла. 1. В последний день сидел на пляже, пил вино со случайными друзьями. Подходит мальчик лет семи: - Я ключи в песок зарыл, помогите найти... Мы два часа как археологи работали с песком. Нашли, когда я уже почти потерял надежду.

 2. Иду по центральной площади Орла. Навстречу спешит мужчина средних лет, тянет за собой мальчика лет одиннадцати. На лице мужчины - твердая решимость. Мальчик - в себе. Подходят ко мне. Мужчина взволнованно обращается: - Скажите, где здесь можно купить игрушки?!

...В горох геологический люд квасил будь здоров, особенно, когда приходила вахтовка. Все квасили, и мы, геологи, в том числе. Однажды утром, после одной из пьянок в базовом лагере, я потерял Виталика Сосунова, геолога по бурению. По всему разведочному поселку искал. И нашел спящим на столе в бильярдной. Будил то так, то эдак - бесполезно, таким мертвецким сном он спал, спал прямо на бильярдных шарах...

Удаленный фрагмент из “Мухи в розовом алмазе»

"Какой-то он странный, возбужденный был, - шептал мне внутренний голос. - Сходил бы что ли, посмотрел, куда он ушел и что делает". Памятуя, что он (то есть голос) не обманул меня, когда советовал не соваться в штольню, я заставил себя подняться и крадучись, пошел по следам подземного араба. В грязи, то там, то здесь покрывавшей почву штрека, они были видны очень хорошо, и через несколько минут я стоял перед рассечкой, забранной железной дверью. К моему удивлению она оказалась не запертой. "Куда это он так спешил?" - озадачился я. Выждав минут пять, приблизился к двери и, приставив к ней ухо, начал вслушиваться. Не услышав ни единого звука,  я, несколько смятенный своим неприличным поступком, собрался уходить. Повернулся, занес ногу, да так и замер: тишину подземелья разорвал дикий крик. Немедленно ворвавшись в рассечку, оказавшуюся ярко освещенной несколькими керосиновыми лампами, я увидел... Сережку Кивелиди. Он, весь искореженный болью, умирал на... колу! Его согнутые в коленях ноги были связаны, руки скручены за спиной, он не мог ими размахивать и потому извивался всем телом, извивался, хотя каждое движение причиняло ему нечеловеческую боль. А подлый араб сидел в глубине рассечки лицом к нему и ко мне, сидел на цветастом ковре, сидел, обложившись подушками, сидел и наслаждался милым его сердцу зрелищем! Не без труда совладав с оцепенением, я бросился к арабу. Я бы разорвал его на клочки, разорвал, точно, но... но Сережка оказался бестелесным. В тот момент, когда я пробегал мимо, его голова с выпученными от боли глазами, прошла сквозь мое тело. Остановившись на полном ходу, я уставился на корчащегося друга. - Он всегда в это время на кол садится, - сказал мне араб, чуточку раздосадованный тем, что я помешал ему насладиться, по-видимому, любимым зрелищем. - Голография? - удивленно спросил я, выискивая глазами соответствующие аппараты. - Как хочешь, - пожал плечами араб. - Присоединяйся ко мне, он по два раза за вечер садиться, иногда - по три. Я бы не подошел к нему и не сел, если бы кол вместе с Сережкой не растворился в воздухе. И если бы на ковре рядом с Али-Бабаем не стояли блюдо с жаренным гусем и высокий кувшин с вином. "Небось, не то в нем вино, что мы пьем... Не бутылочное за три червонца. И гусь откуда? С пылу, с жару", - подумал я, направляясь к подземному арабу. Вино и в самом деле было не то. Оно было марочным, по тридцать баксов за бутылку. В Нью-Йорке фиг такое найдешь. Я его понюхал и забыл обо всем, тем более, что пыточного кола в рассечке уже не было. Запах!!! Цвет!!! А каким ласковым летом в желудок проникает! Нет, я забыл обо всем. Мысли совсем другими стали, говорить даже стал по другому. Иуда своего кореша за серебро продал, его понять можно. А я - за стакан десертного. Правда в серебряном кубке. - Вот, блин, везде двойные стандарты! Гостям, значит, бормотуху копеечную, а себе из серебряного кувшина, ну, прямо драгоценное вино, - распробовав второй кубок, искренне попенял я Али-Бабаю. - Так вы пьете стаканами, - простодушно ответил красноглазый. - А кто дорогое вино так пьет? Его же не для опьянения пьют, как водку вашу, а для удовольствия! - А гусь откуда? - Аллах послал! - озорно заулыбался Али-Бабай, подняв глаза к кровле. - Всемилостивый Аллах! Он ко мне благоволит. Что я мог ему сказать? Только: "Наливай!" Он налил, я кубок взял, на подушках разлегся, а тут дверь железная с таким совсем не подходящим для ситуации скрежетом раскрывается... Я допил почти, когда Сережкина голова в ней появилась... Снизу, над самым порогом, разумеется. Я аж приподнялся, такой он измученный был... Колючей проволокой связанный по рукам, по ногам, побитый с ног до головы... А глаза! Тоска смертная, "Пристрелите меня!" - выражают. Не выдержало мое сердце этого зрелища. Допил вино, кубок отставил и к другу бросился. А он, гад, снова бестелесный! Издевается, значит. "Ну и фиг с тобой", - подумал я в сердцах и вернулся к Али-Бабаю. Араб посмотрел торжествующе и кубок мне наполнил. И себе тоже. А потом гуся разорвал на знатные кусочки. С яблоками он оказался. Пока я пробовал, Сережка с силами собрался, через порог переполз и к колу, значит, гусеницей. Подполз, привстал кое-как спиною к нам и начал на кол садиться. Я аж содрогнулся, до чего занимательно было. Представьте, вы на подушках атласных развалились, с кубком в руке после двух стаканов и половины ароматного гуся, а в полутора метрах от вас мужик в одних ажурных белых плавках на кол садиться. На цыпочки, значит, подымается и ягодицей острие нащупывает. И орет при этом благим матом! До того естественно, что я черносливом закусочным в него запустил. А вдруг живой все таки? Ничего подобного, чернослив через него, как через воздух пролетел. А Сережка щупал, щупал острие и нащупал, наконец. Да как ноги приподнимет! У меня чуть глаза не выскочили, и барабанные перепонки не разорвались! От крика его дикого. Нет, такое только на пятой штольне увидишь, хоть аттракцион открывай! А Али-Бабай довольный! Раскраснелся весь похихикивает, "каждый день, говорит, по два раза смотрю и все не надоедает, наверное, я пидарас". Понятно... Это ведь именно Сережка ему кайф сломал, обманул, как школьника и из всесильного зомберского командира в нашу марионетку превратил. Ну ничего, для Сергея это не вредно на призрачном колу посидеть. Он в Душанбе, в своем борделе, ногти полирует. Ему полируют. Ногти и еще кое-что. Дельфи с Си-Плюс-Плюс. А он в халате древнюю Грецию изучает. Так что пусть хоть здесь немножко о превратностях судьбы порассуждает. Сережка покрутился на колу, покрутился, покричал, жуть как покричал и, опять в воздухе растворился. Али-Бабай, довольный, собака, как же, "деликатесом" гостя угостил, вылил мне в кубок остаток вина и говорит: - Если хочешь, приходи завтра в это же самое время. Аллах мне дюжину омаров с Красного моря пришлет, пальчики оближешь. И вино с Мадейры. Ну а представление тоже самое будет, уж прости, другого не заказываем. - Маньяк ты! - сказал я благодушно. – Небось, ты сюда и баб своих таскаешь? Для повышения сексуальной производительности? - Бывает, - сказал Али-Бабай и засобирался. - В гарем свой, что ли? - спросил я с завистью? - Да, - ответил араб, сочувственно на меня глядя. - К своим уступчивым женам. - А ты, дорогой мой - алкоголик... Если бы у меня была такая аппетитная женщина, как твоя Синичкина, я бы не накачивался вином у ее роскошного тела...  Синичкина перевернулась на спину и положила свою мяконькую ручку на мою грудь. И я проснулся. И понял, что видел совершенно дурацкий сон. И сразу же принялся его анализировать. В конце концов у меня получалось, что я не прочь отведать гуся с яблоками. И жду от всех пакости. И надеюсь на помощь Сергея. Но не очень-то на нее рассчитываю, так как знаю, что он затрахан делами. Чертыхнувшись от души ("Черт бы его драл с его борделем и греческой историей!"), я выпил оставшееся вино и тут же уснул.  Слова ее прошли мимо моего сознания, потому что рядом с моими товарищами возник я, двадцатилетней давности. Весь в белой рудничной грязи, желтая каска болтается за спиной на фонарном кабеле, резиновые сапоги подвернуты на всю катушку; штормовка заправлена в брюки, опоясанные ремнем полевой сумки; на ремне спереди висит компасная кобура, а сзади - аккумулятор, конечно же, в спешке повешенный пробками к ягодице. Из отверстий в них высачивается щелочь, пропитав брюки, она жжется. Но мне наплевать, я бегу с третьей штольни на первую - проходчики сказали, что после отпалки в забое появилось что-то очень похожее на касситерит...