Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Вторая пластинка Мегадэт, ‘Peace Sells…But Who’s Buying? ’ в значительной степени подняла планку. Песни были лучше, музыка более совершенной, качество продукции более гладким. Кода мы приступили к записи в Мьюзик Грайндер, в Лос-Анджелесе, контракт был все еще в силе с Комбат Рекордс, пустившими настолько глубокие паразитические корни в существование Мегадэт, что владели частью группы еще несколько лет.

Пришлось простить многое связанное с Крисом лишь потому, что он был таким невероятно талантливым. Вы бы посмотрели на то дерьмо, что он вытворял, забыли о его драках и лжи, лишь так можно было заставить его сесть и играть на гитаре; он был одним из лучших.

С Гаром совершенно иная история. Он был потрясающим барабанщиком, но не таким незаменимым, как Крис, и его поведение, будучи не агрессивным вообще, при этом было весьма разрушительным. В тех случаях, когда нам приходилось возвращать заложенные Гаром тарелки из ломбарда какого-нибудь дерьмового райончика, для того, чтобы начать репетиции, он неизменно предлагал лирическое отступление.

“Эй, что скажешь на то, чтобы остановиться на Церере?”

Церер это название улицы, где мы обычно добывали наркоту, в основном героин.

Данное предложение обычно сопровождалось неловким молчанием, все вокруг пожимали плечами, а затем смеялись. Вечеринка продолжалась.

Итак, видите ли, я был нежелательным соучастником кутежей. Я пустился в это занятие, лишь иногда испытывая действительно безудержную радость. Правда, я как-то взглянул на Криса и Гара, когда мы лежали рядом друг с другом, и с отвращением отшатнулся от них. Почему? Потому что не видел себя в роли наркомана. Крис и Гар были злостными наркоманами, вводящими героин себе в вену. Я еще не достиг или не упал до этого уровня, хотя, безусловно, был на пути к этому.

Дни прошли в удобной, если немного не странной рутине: найти Криса и Гара, сделать так, чтобы им стало хорошо, отвезти их в студию, включить их партии на пленку и убрать их нахрен из виду. Вот как это было, или по крайней мере, как стало. Эллефсон и я жили вместе, вместе тусовались, выполняли большую часть задач по превращению Мегадэт в жизнеспособную творческую силу. Насколько мы были убеждены, Гар и Крис привносили меньшую долю. Не в плане своей музыкальности, разумеется, а с точки зрения своего поведения и отношения к Мегадэт. Оба они, в частности Крис, присоединились к группе с циничными намерениями: они были джазовыми музыкантами до мозга костей, едва ли влюбленными в хэви-метал, но видели Мегадэт как возможность избежать бедности и забвения, переживаемые многими музыкантами.

Это решение родилось из практичности, а не из страсти. Я понял это с самого начала и принял, потому что они действительно привнесли нечто уникальное в сам процесс записи. Джуниор и я жали руки руководителям записывающих компаний и публицистам.

Хотите верьте, хотите нет – мы были профессиональным лицом группы. Подумайте об этом так: Мегадэт были воинской частью, Эллефсон и я были офицерами, а Гар и Крис солдатами. В конечном итоге это стало демонстрировать довольно жалкую динамику, когда стали отчетливо прорисовываться линии между двумя лагерями. Крис и Гар решили поднять вопрос финансового состояния группы. Они открыто сообщили, что мы получаем больше денег, чем они и удивились, почему доходы не делятся поровну. По какой-то причине они не могли понять один из основополагающих принципов музыкального бизнеса: если ты пишешь песни, тебе платят деньги; если ты не пишешь песни, тебе могут платить лишь при заключении договора с тем, кто получает деньги сам - либо путем переговоров, либо с помощью мошенничества. Я знаю об этом, поскольку выступаю в качестве основного композитора музыки Мегадэт на протяжении последних двадцати-пяти лет, и часто подвергался и тому и другому.

Я не хочу сказать, что все это было изнурительной работой или что у нас не бывало хороших деньков. Потому что они были, и в большом количестве. Даже в студии, неопытные Мегадэт были способны на чрезвычайную музыкальность. Двойная гитарная атака на 'The Conjuring', гитарная гармония на 'Peace Sells', они были достигнуты не только с помощью тщательного распределения ролей, но и посредством товарищества, которое наступает, когда группа реально попадает в самую точку. 'Peace Sells’ стала одной из самых узнаваемых песен Мегадэт, в немалой степени благодаря MTV, которые на протяжении почти десяти лет использовали узнаваемую басовую партию песни в качестве вступления к ЭмТиВи Ньюз. Нельзя сказать, чтобы кто-то разбогател от этого. MTV обрезали песню буквально до одной ноты, то есть до той точки, когда не были юридически обязаны платить авторский гонорар.

Как и в случае с ‘Killing Is My Business’, нам была предоставлена возможность добавить кавер-версию на вторую пластинку. Джей Джоунс предложил 'I Ain't Superstitious' легендарного блюзового певца Уилли Диксона. Не самый очевидный выбор, соответствующий ожиданиям кого бы то ни было, но достаточно интересный, вне всякого сомнения. Мне нравилась идея выйти за рамки возможного, и удивить тем самым людей.

Я уже работал над 'These Boots Are Made For Walkin’'; так что не было никаких причин сомневаться, что это не сработает с 'I Ain't Superstitious’, которая была бесспорно отличной песней.

“Представь ее с действительно мощными барабанами” – сказал Джей. “И в самом конце ты изменяешь темп, и придаешь песне мегадэтовское звучание”.

Именно так мы и поступили, и это прекрасно сработало. Песня дала нам возможность продемонстрировать гитарную игру Криса и вновь бросить вызов слушателям, представляя песню, открывавшуюся джазовым налетом и завершавшуюся в головокружительном, спид-металлическом темпе. Лучше всего то, что Уилли Дискон дал свое одобрение на это; в отличие от Ли Хэзлвуда ему понравилось ту работу, что мы проделали над его композицией.

Во многих отношениях 'Peace Sells…But Who’s Buying?’ стал хитом еще до того, как был официально выпущен. “Сплетни” были совершенно иной вещью 25 лет назад, чем сегодня. Они опирались больше на старомодную молву, чем на технологии. Мегадэт имели репутацию благодаря блистательным концертным выступлениям, и как только молва о наших последних студийных достижениях стала распространяться, мы стали товаром повышенного спроса. Настолько повышенного, что по сути наш контракт был перепродан Кэпитол Рекордс, которые внедрили мастера Пола Лани, чтобы исправить проблемы, связанные с небрежным сведением Комбата и незначительным бюджетом записи. По существу это была сделка с дьяволом. С этого самого момента Мегадэт больше не были раздражительной группой, сидящей на независимом лейбле с культовым статусом. Мы стали формацией на мейджор-лейбле, и с этим обозначением пришли ответственность и ожидания (и результаты этого компромисса) в отличие от всего, что мы когда-либо знали. Не то, чтобы мы были слишком обеспокоены этим. Мы были слишком заняты рассыпанием кокаиновых дорожек в Кэпитол Рекордс Тауэр в Голливуде, чтобы беспокоиться о творческом контроле. Привилегии перевешивают почти все.

93

Вот еще один пример: вечеринка по случаю выпуска Peace Sells проходила в местечке под названием Файрфлай Бар, который был известен, среди прочего, своей традицией поджигать барную стойку. Серьезно. Настоящую барную стойку. Несколько раз за ночь один из барменов хватал бутылку и прыскал какую-то горючую жидкость прямо на барную стойку, давал быстрое предупреждение клиентам, а затем чиркал спичкой по поверхности.

Вжик!

Все рефлекторно аплодировали ему, а затем возвращались к распитию напитков.

Полагаю, надоедало, когда ты видел это несколько раз, но для Файрфлай это было в новинку и весьма впечатляло.

Почетные гости были одеты в надлежаще неуместный рок-н-ролльный наряд: официальный с ног до головы – черный пиджак, белая рубашка, черный галстук, пояс, и решительно неофициальные синие джинсы-стреч и высокие кроссовки. Записывающая компания также дала нам боевые повязки, на которых было написано 'Peace Sells…But Who’s Buying?’. Мы прибыли в полной металлической экипировке, выгрузившись из длинных лимузинов: по одному на каждого члена группы, и еще один для наших сучек.