Хроника времен Василия Сталина

А в песне его, а в песне

—

Как солнечный блеск чиста,

Звучала великая правда,

Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,

Заставить биться сумел,

У многих будил он разум,

Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы

Люди его земли

Отверженному отраву

В чаше преподнесли.

Сказали ему: "Проклятый,

Пей, осуши до дна…

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!"

Семинаристы вспоминали Иосифа: «В школу он ходил, перевесив через плечо сумку из красного ситца. Походка — уверенная, взгляд живой, весь он — подвижный, жизнерадостный…»

А что же сыновья? Скажем, тот же Яков?

По мнению Светланы Аллилуевой: «Он не был ни честолюбив, ни резок, ни одержим, ни властолюбив. Не было в нем противоречивых качеств, взаимоисключающих стремлений. Не было в нем каких-либо блестящих способностей, он был скромен, прост…» Как-то у Якова в дневнике стали появляться двойки. Сталин встретился с учительницей и сказал:

— Замечаю, что мой сын по русскому языку занимается не усердно. Он рос в грузинской среде. Благодарю вас, вы требуете от сына прилежания. — Потом он записал на листке бумаги свой телефон и попросил: — Когда мой сын не будет знать урок, прошу позвонить мне…

Троцкий вспоминает, как однажды застал Яшу в комнате своих сыновей — в руке у того была папироса, и он в нерешительности улыбался. Лев Давидыч успокоил Яшу: «Продолжай, продолжай…» А батюшка за курение однажды выгнал сына из квартиры, и пришлось Якову коротать ночь в кремлевском коридоре вместе с часовым.

Но вот закончена школа. Яков не уверен в своих знаниях, в институт поступать не решается — охота жениться! Он влюбился в одноклассницу Зою и раскрывает Кирову свои тайные планы — поработать пару лет простым рабочим. Киров обещал помочь сыну своего друга, и вскоре Яша с Зоей бегут, тайком от отца, в Ленинград… У них будет ребенок — девочка, она умрет. Яша надумает стреляться, и его будут выхаживать в больнице…

А как Вася? Вася — ветер! После школьных уроков по четыре часа в футбол гоняет с пацанами. Боксом занялся, лошадьми увлекся — в манеже барьеры берет — смотреть жуть! Уроки? Вот охранник С. Ефимов докладывает диспозицию: «Светлана учится хорошо. Вася занимается плохо — ленится, три раза Каролине Васильевне звонила заведывающая школой… В тетрадях по письму пишет разными чернилами, то черными, то синими, то красными, что в школе не разрешается. Бувают случаи (охранник Ефимов был одним из воспитателей Васи. Что и говорить, многому научил!.. — С.Г.) в школу забывает взять то тетрадь то вечную ручку, а другой ручкой он писать не может и отказывается. 7.IX в школу не пошел совсем говоря, что у него болит горло, но показать горло врачу отказался, температура у него была нормальная, а перед выходным днем и в выходной день он уроков не делал и по-моему в школу не пошел не потому, что у него болело горло, а потому, что не сделал уроков и болезнь горла придумал, чтобы не идти в школу.

Вася имеет большое пристрастие к игре в футбол, так, что через день после уроков в школе идет играть в футбол и домой приходит вместо 3 часов в 6–7 вечера, конечно усталый и учить уже уроки ему трудновато тем более, что учителя у него нет… 17/IX по двум предметам в школе получил отметку плохо, так, что у него есть уже 5–6 отметок на плохо».

Сталин занят. Тут или троцкизм искоренять, заговорщиков ловить, или «связь школы с семьей» налаживать. Помощник директора школы по учебной части Н. В. Макеев сетует: «Школа не может оказать в данном случае воздействия, так как она разобщена с семьей…» «Не наладилась связь школы с семьей и Т. Фрунзе», «решено было Сталина Васю, Микояна Степана, Фрунзе Тимура и др. подчинить общешкольному режиму, беречь и любить их, но «не нянчиться с ними», «оргвыводы сделаны, но основной вопрос воспитания и обучения Васи, Тимура, Степана и др. останется неразрешенным, пока не установится настоящая тесная связь школы и семьи и отсюда правильная ориентировка и осведомленность семьи и школы». Сталин старается установить эту связь. Он пишет в школу и просит не давать спуску «дикаренку»: «Мой совет — требовать построже от Василия… К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот».

А времени и «брать за шиворот», и «беречь да любить» мальчишек оставалось совсем немного. Однажды Сталин собрал своих сыновей — старшего Якова, Василия, приемного Артема — сына своего погибшего друга-революционера Сергеева — и сказал:

— Ребята, скоро война. Вы должны стать военными…

Первым кремлевское подворье оставил Василий. Он решил стать военным летчиком — таким, как Чкалов! И вот Качинская школа пилотов, Кача — прославленная школа русских летунов. Что и говорить, школьным инструкторам поступила серьезная вводная: шутка ли, семнадцатилетнего пацана — сына Сталина! — выпустить в небо. В те давние годы, конечно, никто не сомневался, что советские слоны самые большие в мире, но все-таки техника есть техника. А земля твердая…

По принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть» Василия, как только он прибыл в авиашколу, разместили не в казарме, а в отдельном домике, гостинице для приезжих. Питаться его определили тоже не с курсантами, а в комсоставской столовой. Узнав об этом, Сталин разгневался, и Василия тут же перевели в казарму — на общие харчи и махорку.

«Здравствуй, дорогой папа!

Большое спасибо за письмо, — писал отцу курсант Сталин. — Я живу хорошо. Занимаюсь много и пока успешно. Товарища себе нашел, некоего Мишу Лепина, очень хорошего и умного парня.

Думаю подать заявление в партию. Придется много готовиться, но ничего, думаю, что примут.

Вообще живем очень хорошо и весело. Приехало новое пополнение курсантов и все из Москвы. Пятнадцать человек.

Погода у нас испортилась. Дуют очень сильные северные ветры, но пока погода летная и я летаю.

До свидания, папа.

15.12.38 г.

Твой Вася Сталин».

Слушателем артиллерийской академии становится Яков. В артучилище поступает и Артем Сергеев. «Здравствуйте все! То есть Степа, Володя, Леша, Вано и Серго, — обращался он к куче сыновей Анастаса Микояна и совсем по-мальчишески делился своим огорчением: — Я по-прежнему в артучилище. Сижу да дрожу, как бы не получить по какому-нибудь немецкому «пару». Врагов товарищи мои в финскую войну всех перебили, а я родился с небольшим запозданием и не поспел. Но не унываю. Думаю, и мне достанется взять какого-нибудь лорда в «вилочку» и перейти на поражение на серединном прицеле… Учитесь лучше, чтобы потом бить врага умело и беспощадно».

А встречи с врагом и Артему, и Якову, и Василию ждать оставалось совсем недолго. На десятый день войны у реки Березины в неравный бой с танковой лавиной противника вступит командир батареи лейтенант Сергеев. Из 106 бойцов в живых вместе с Артемом останется всего 7 человек. Но задачу свою батарея выполнит с честью — 24 танка навсегда замрут на подступах к Березине…

В районе Витебска 27 июня 1941 года вступит в боевые действия батарея 14-го гаубичного артполка, которой командовал старший лейтенант Яков Джугашвили.