Дневник. Том 1

ваний; кошмарная болтовня, в которой сказывается водевилист,

художник-мазила и пьяный литератор, — она сопровождается

буйными жестами, обезьяньими гримасами, цирковыми «гоп-

ля!», развинченными, судорожными движениями. Путье без

конца пристает к одной из танцующих: «Кормилица моей

крошки! Негодяйка, она портит свое молоко!.. Я тебя узнал!

У тебя носовой платок моей жены: метка А. П. !» Утверждает,

что надзиратель, приставленный следить за целомудрием

танцевальных па, — его дядя, что теперь тот лишит его наслед

ства и т. д. Пляшет, потом вдруг начинает передразнивать вся

кие танцы и позы, демонстрируя свои панталоны, протертые на

заднем месте; издевается над салонным танцем, над Петрой Ка-

марой, изображает щелканье кастаньет и пылкость испанского

темперамента, затем — Наполеона, глядящего в подзорную

трубу, заложа руку за спину. Отплясывает буррэ, подпрыгивает

с легкостью сильфа, весь извивается, прижимается к своей

партнерше.

6 сентября.

Были на Монмартрском кладбище.

Сама меланхолия впадает в водевильный, стиль у просто-

фили-буржуа, охваченного скорбью. Ничто так не отвращает от

мысли о бессмертии, как это зрелище смерти; ощущаешь без

различие к посмертной судьбе собственного имени, воля сла

беет... Одному человеку пришла в голову мысль окружить мо

гилу сына двумя рядами железных колышков, а колышки уве

шать колокольчиками с продырявленными в них крошечными

отверстиями; колокольчики должны раскачиваться от ветра и

убаюкивать сына, звуча наподобие эоловой арфы. Неподалеку

1 Мешанина ( исп. ) .

94

от польского Акрополя, на стенах которого все польские души,

лишенные родины, расписались под изречением: «Exoriatur

nostris ex ossibus ultor» 1, — бок о бок с Альсидом Тузе лежит

маркиз Буйе — вот как играют человеком судьба и смерть *. Нет

на свете ничего более схожего с кладбищенской путаницей, чем

коллекция автографов.

Видел я здесь и добропорядочную могилу, могилу семей

ную. «Поль Нике, бывший торговец, умер в 1829 году» — про

чел я; возле Поля покоится г-жа Нике, родившаяся в 1791 году.

18 сентября, по пути из Парижа в Жизор.

В зелени над стеной движутся две веревки; время от вре

мени мелькают две маленькие ручки. Это качели.

21 сентября, Жизор.

Господин Ипполит Пасси — лысый старик, еще сохранив

ший на висках несколько седых волосков; у него живые свер

кающие глазки, он высок и подвижен. С наслаждением бол

тает. Говорит не переставая и обо всем на свете. Он шепелявит,

но речь его правильна, высказывается он ясно и четко.

Обо всем на свете есть у него не только мнение, но и не

которое понятие. Он много прочел, много повидал, много

усвоил.

Но это приносит ему, как и всякому неспециалисту, лишь

бесплодное удовольствие. Знания обо всем понемногу. Стре

мится к самостоятельности, страстно ее добивается, кичится ею

в отношении ко всему — к властям, к общественному мнению,

к общепринятым теориям, к готовым истинам или к королям.

Дунайский крестьянин * из гостиных, обличитель, приемлющий

все энциклопедии и отвергающий все евангелия, рассматривает

формы правления только как разновидности коррупции, опре

деляет тариф на все: папство — миллион двести тысяч франков,

депутатство (сорок восьмого года) — восемнадцать тысяч фран

ков, предоставленных национальным мастерским; не верит ни

в людей, ни в политику, верит только цифрам и политической

экономии.

Очень разносторонняя и очень дисциплинированная па

мять — целый арсенал оружия против иллюзий и преданности

идеям. Добродушная ирония и лафонтеновская улыбка старого

1 «И восстанет мститель из нашего праха» ( лат. ) *.

95

государственного деятеля по поводу всего, к чему можно бы

предположить в нем привязанность, например по поводу Луи-

Филиппа, которого он называет «папашей Олибаном» * государ

ства. Увлеченный всем, что практически полезно, он равно

душен к остальному, в том числе и к искусству; на Промышлен

ной выставке не желает видеть ничего, кроме грошовых ножей.

Яростно насмехается над верой как таковой, над религией и,

как все это поколение 89-го года, вскормленное «Девственни

цей» *, неистощим на вольтерьянские шутки и злые насмешки

над царством божиим, над его хартией — Библией и над его от

ветственными министрами.

Обаятельный собеседник; ум не обширный, но вместитель

ный, поклонник здравых парадоксов и скептических суждений;

любитель ораторствовать в салоне или в кресле у камина, зло

словя направо и налево, отрицая принципы, принижая людей

воспоминаниями об их прошлом, а события — сообщением под

робностей; он стремится скорее поразглагольствовать, чем убе

дить, скорее восхитить слушателя, чем увлечь его, скорее не

упустить вопроса, чем вникнуть в него, ниспровергает верова

ния, чернит общество, господа бога, чернит все и вся — и это

лишь для вящей славы своей как собеседника. Есть два сорта

людей, заметил Монтескье, — люди мыслящие и люди забавляю

щие. Г-н Ипполит Пасси — из забавляющих.

У Эжени Пасси, его дочери, — маленькие глазки, носик, ро

тик, зубки и подбородочек. Еле слышный голосок. Если ей слу

чится шевельнуть рукой — это уже происшествие. Если ей до

ведется открыть ротик — это просто чудо; а если это чудо свер

шается, она так бережно извлекает из себя свой слабенький

голосок, что он похож не на речь, а скорее на замирающее эхо

шепота в комнате больного. Она может минут сорок пять оста

ваться в одной позе. Она медленно и спокойно переводит взгляд

с предмета на предмет. Она кажется одной из этих безжизнен

ных и благожелательных спокойных героинь, картинкой из

кипсека, статуей, лишь наполовину оживленной Пигмалионом,

гофмановской женщиной-куклой, или нет, она, пожалуй, напо

минает злосчастную принцессу из рыцарского романа, милую и

терпеливую, доверчиво поджидающую великодушного героя,

которому суждено освободить ее.

24 октября.

< . . . > Мысль для нашей книги «Мечты о диктатуре» — до

тация в сто тысяч франков всем крупным изобретателям, ху

дожникам, литераторам и т. д. < . . . >

96

T. Готье в турецком костюме. Акварель Э. Жиро,

написанная в Сен-Гратьене, у принцессы Матильды

Принцесса Матильда.

Рисунок Эбера

Три императора.

Рисунок Леонардо да Винчи

(копия Ж. Гонкура)

«Позорный столб иногда следует

украшать императором».

Современная карикатура

на Наполеона III,

опубликованная в Брюсселе

Возникла идея книги «Актрисы» *, местом действия будет

цирк. < . . . >

Прочел в «Деба» статью некоего Бодрийяра. Партия универ

ситетская и академическая, партия кропателей хвалебных или

порицательных статей, партия бесплодных бездарностей, кото

рые правительство Луи-Филиппа взлелеяло, выпестовало, раз

вратило пенсиями, раскормило, напичкало, напотчевало, на

било трюфелями, ублажило местами в парламенте, обвешало ор

денами, обшило галунами. Они всегда добивались успеха чу

жими стараниями, и Франция не получила от них ничего: ни

деятеля, ни книги, ни идеи, ни хотя бы их преданности. < . . . >