Записки прапорщика

- Странно, я видел в магазинах не только хлеб, но и пирожные.

- Пирожное со щами есть не будешь. Его покупает буржуазная публика. А вот черного хлеба мало. Тебе придется прописаться и взять на себя карточку, иначе намучаешься.

- Зачем мне карточка? Я, вероятно, в столовой буду обедать. А настроение в городе как?

- Да что ж... Как революция произошла, сначала все хорошо было. Потом финтить начали в правительстве. Ты, верно, читал, знаешь, что Милюков послал союзникам, что, мол, война до победного конца. Я так понимаю: нам надо правительство свое, социалистическое, ставить, а министров-капиталистов - долой!

Я постарался перевести разговор на другую тему, так как чувствовал, что спорить с Василием не могу.

После обеда пошли искать квартиру. Во всем районе Васильевского острова, начиная с 20-й линии и кончая 1-й, свободной комнаты не нашлось. Василий предложил пройти к взморью. На 22-й линии на двери одного из больших домов было наклеено объявление о сдаче комнаты. Зашли.

Владелица квартиры, пожилая женщина, сказала: сдается комната с мебелью, плата - пятьдесят рублей. Называя цифру, она со страхом смотрела на Василия Никанорыча.

- Я согласен, - заявил я. - Сколько вам задатку?

- За полмесяца.

- Получите! - И я вручил ей двадцатипятирублевую кредитку.

* * *

На другой день я пошел на Всероссийский крестьянский съезд. Съезд проходил в Народном доме на Кронверкском проспекте.

Зал оперного театра вмещал до пяти тысяч человек. Фойе театра заняли киоски, в которых продавались революционные книги и брошюры. Почти над каждым киоском надпись, какой партии он принадлежит: "Партия народной свободы" без лозунга, партия народных социалистов с лозунгом: "Все для народа и все через народ", партия социал-революционеров с лозунгом: "В борьбе обретешь ты право свое", партия социал-демократов с лозунгом: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь". Тут же объявление о приеме в партию.

Я подходил к киоску, и меня тут же спрашивали:

- Какой партии?

Услышав, что беспартийный, предлагали немедленно записаться.

- Подожду, - смеялся я. - Дайте осмотреться.

- Лучшее нашей партии нет! - говорил каждый.

В конце концов приглашения стали надоедать, точно находишься на каком-то базаре, где стараются всучить ненужные тебе вещи.

Разыскал регистрационное бюро. Там сидела белобрысая девица лет тридцати пяти, с длинным носом, вспухшими веками и изумительно тощей фигурой.

Она посмотрела мой мандат, проверила в своих списках, полагается ли быть депутату от 3-й дивизии, и, найдя, что такому депутату быть положено и что это место еще никем не занято, выписала мне сразу две карточки. Одну красную - мандат депутата Всероссийского крестьянского съезда с правом решающего голоса, другую зеленую - на право получения обедов и ужинов в столовой Народного дома.

Заседания съезда идут с десяти до двух часов дня, после перерыв на обед, затем ты опять занят с пяти до восьми вечера.

Регламент и порядок съезда напечатан на отдельных листовках. В повестке дня вопросы о войне и земле, выборы исполнительного комитета. Добавлен еще вопрос о международном и внутреннем положении.

Делегатов съехалось свыше тысячи. Кроме того, масса гостей и лиц с совещательным голосом. Оперный зал заполнен сверху донизу. На сцене президиум, почетные гости. Партер для делегатов съезда с решающим голосом, а ярусы и ложи для интересующихся.

Председатель съезда социал-революционер Авксентьев. Среди членов президиума бабушка русской революции Брешко-Брешковская, новый министр земледелия, социал-революционер Чернов, видные члены партии эсеров: Бунаков, Чайковский и другие.

Состав делегатов очень пестрый: человек двести солдат, пятнадцать-двадцать офицеров, от прапорщиков до поручиков включительно. Многие делегаты в деревенских свитках, с намасленными волосами, точь-в-точь такие, как виденные мной в мирное время волостные старшины в нашем Епифанском уезде. Выделяются несколько сектантов. Один в длинной посконной рубахе, без штанов, нечесаный, босой. Про него рассказывают, что круглый год, и зиму и лето, он ходит в этой рубахе и не надевает никакой обуви.

По партийному составу на съезде социал-революционеров почти пятьсот пятьдесят человек, народных социалистов около ста, беспартийных около пятидесяти.

В первое посещение мне пришлось быть свидетелем небольшого скандала, разыгравшегося между президиумом и партером.

Один из делегатов съезда, выйдя на трибуну для внеочередного заявления, обвинил президиум в нелояльном отношении к съезду и в превышении власти, ибо без доклада съезду и одобрения последнего председатель Авксентьев отправил от имени съезда приветствие съезду кадетской партии.

- Кадеты - это крупная буржуазия, - говорил оратор. - Их интересы чужды интересам крестьян. Посылать капиталистам и помещикам приветствие вещь совершенно недопустимая и характеризует политическую физиономию руководителей нашего съезда.

В заключение он предложил выразить недоверие президиуму.

С ответной речью выступил Авксентьев. Среднего роста, несколько плотный, с вьющимися волосами, умеющий владеть собой, с прекрасными ораторскими приемами, горделиво покачиваясь, он бросает:

- Удивляюсь, что отдельные делегаты выходят и выражают недоверие президиуму, который организовал созыв этого съезда. Недоверие тем людям, которые десятки лет вели борьбу за землю и волю, тем людям, которые многие годы сидели в тюрьмах и в ссылках. Если бы не они, - Авксентьев делает величавый жест в сторону президиума, - не было бы революции, не было бы настоящего съезда. Президиум прекрасно отдает себе отчет в том, что он делает. Президиум не может не приветствовать съезда кадетской партии, ибо эта партия есть "Партия народной свободы". Это не есть партия помещиков, не есть партия капиталистов, это - партия, которая наравне с нами стремилась к свержению царизма.

Голос Авксентьева повышается.

- И если говорить начистоту, свергли царизм не столько присутствующие здесь делегаты, сколько те, которых от имени президиума я сегодня приветствовал.

- Свинство! Подлость! - раздаются крики.

- Я вижу, что на наш съезд проникли чуждые крестьянству элементы, продолжает Авксентьев, - но им не удастся сорвать ни работу съезда, ни те решения, которые съезд примет под руководством настоящего президиума. Я предлагаю перейти к очередным делам, оставив без внимания сделанное перед этим внеочередное заявление.

На задних скамьях поднялся шум:

- Прихвостни кадетов!

Авксентьев, вернувшись с трибуны к председательскому месту, презрительно смотрел на кричавших.

- Я голосую, кто за переход к очередным делам, прошу поднять руки.

Поднялся лес рук.

- Кто против?

Меньшинство.

- Слово для доклада о продовольственном положении страны имеет министр продовольствия Пешехонов.

Большинство находившихся в зале зааплодировали.

На трибуне оказался Пешехонов, среднего роста, худощавый, невзрачный человек, который начал читать речь по шпаргалке.

Я прошел в фойе, где бродили несколько делегатов, обсуждавших инцидент.

- Конечно, Авксентьев не имел права выступать у кадетов от имени съезда. Он должен был, хотя бы ради приличия, получить разрешение съезда...

- Авксентьев и другие кичатся своим революционным прошлым. Подумаешь, важность какая, многие из нас в тюрьмах сидели...

- Что вы, господа, мы не можем действовать изолированно от "Партии народной свободы". Все же эта партия имеет колоссальнейшие заслуги. Может быть, Авксентьев и пренебрег формальностями, но разве это так существенно?

- Прихвостни они! - слышались возгласы. - Надо переизбрать президиум! - Здесь не без провокации большевиков, - возражали другие. - Люди, подобные Авксентьеву, достойны всяческого уважения. Нечего ставить вопрос перед всем съездом, коли президиум у нас авторитетный.

На следующий день я пришел на заседание ранним утром. В кулуарах раздавали письмо главы большевистской партии Ленина, обращенное к делегатам крестьянского съезда. Около людей, раздававших это письмо, толпились.