Войны Миллигана (ЛП)

Аллен смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.

— Вы думали, что мы зомби, и были настолько глупы, что проворачивали свои махинации прямо у нас на глазах.

Он продолжал сыпать намеками и недосказанностями, слово в слово повторяя фрагменты разговоров, которые записал с помощью магнитофона. Аллен знал, что они сейчас задают себе один вопрос: как?! Как, черт возьми, он все это узнал?

Заметив, что они достаточно напуганы, Аллен стал уверен, что каждый из них будет перекладывать ответственность на других.

Он ликовал. Неужели это успех?

Среди персонала возникла такая напряженность, что они еще долго будут неспособны работать вместе.

Аллен боролся за то, чтобы его оставили в покое. Он должен заставить их поверить в то, что знает еще больше, чем рассказал; сказать ровно столько, чтобы у них разыгралось воображение, чтобы они начали гадать, какая еще компрометирующая информация у него есть.

Аллену позволили вернуться в камеру, вместо того, чтобы закрыть в карцере.

Внезапный спад напряжения привел его в возбужденное состояние. У него подкашивались ноги. О, Господи, как жарко!

Позднее он узнал, что один из социальных работников жаловался на то, что за ним следили после работы. Другие люди из персонала распространяли слух, что Миллиган был специально прислан в девятый корпус, чтобы следить за ними.

Показав, какую угрозу он может собой представлять, даже заключенный в тюрьму с высоким уровнем защиты, Аллен не сомневался, что они постараются задобрить его обещаниями, и дадут ему больше свободы.

Действительно, через несколько дней его перевели в корпус № 5/7, полуоткрытое отделение с меньшей степенью принуждения, чем в 9 корпусе.

Стычка Рейджена с главным санитаром Льюисом осталась безнаказанной.

Аллен попросил встречу с сестрой Билли, Кэти, которая хотела повидаться с ним на этой неделе, и попросил ее принести ему кофе и сигареты.

11. Послание на стене

Никто и представить себе не мог, что Миллигана могут поместить в отделение менее строгое, чем № 5/7, которое и так считалось средним. Конечно, условия здесь были лучше, чем в корпусе № 9, но даже тут персонал вполне мог забыть про него. Несмотря на рекомендации других психиатров и суда, его по-прежнему могли считать обычным шизофреником и накачивать наркотиками.

Вскоре Билли узнал, что большая часть заключенных и сотрудников считают корпус № 6 отделением с наименее строгими условиями содержания. По общему мнению, пациенты там были спокойными, занимались собственными делами, и большинство считались пассивными. Дверь отделения всегда была открыта. Пациенты могли отправиться в общую комнату, когда им захочется. Для того, чтобы ходить по всему зданию, достаточно было просто записаться в журнал.

Билли был уверен, что сможет придумать способ, чтобы его перевели в 6-е отделение. Он использует все двадцать четыре часа в сутках для того, чтобы разработать план, и осуществит его с помощью двадцати четырех специалистов в собственной голове. Сейчас единственное, чего он желал, не считая перевода в Афинский центр — оказаться в корпусе № 6.

Аллен начал размышлять. Его терапевты, конечно же, передали младшему медицинскому персоналу строгие инструкции. Ему разрешалось пользоваться ручкой и бумагой не больше часа в день, и только в общей комнате, под постоянным наблюдением одного из членов персонала. Если он решит написать письмо, санитары сразу узнают об этом. К тому же Аллен догадывался, что они читают письма, которые он получает.

Администрация учреждения и служба безопасности подозревали, что он описывает условия жизни в клинике, в этом он был абсолютно уверен. До него дошел слух, что им было предписано делать все возможное, чтобы помешать рассказать о происходящем в Лиме. Аллен знал, что это их слабое место.

— Вот какой план я предлагаю, — сказал Аллен Артуру. — Если мне удастся убедить Теда Гормана из КПК (квалифицированный персонал клиники), что мое состояние улучшилось, то возможно, команда терапевтов смягчит свое отношение ко мне и даст немного свободы. Может быть, нас даже переведут в корпус № 6.

— Задача номер один для нас, — уточнил Артур. — будет состоять в том, чтобы посеять раздор между скандальными сотрудниками службы безопасности и параноидальным персоналом клиники. Нужно настроить эти две группы друг против друга. Мы не сможем достичь этой цели в случае с санитарами: эти скоты слишком тупые, чтобы ими манипулировать. Но если мы сумеем убедить квалифицированный персонал, что Билли делает успехи, то вероятно, они прикажут надзирателям не препятствовать лечению враждебным отношением к нам.

— Да, и таким образом они сами будут вставлять друг другу палки в колеса, — добавил Аллен. — Когда в рядах их армии будет царить раздор, они ослабнут и станут уязвимыми.

В течение нескольких следующих дней только Артур и Аллен занимали сознание. Артур помогал Аллену, когда тот вел переговоры.

— Ты будешь играть роль честного молодого человека, который раскаялся, поняв масштаб своих ошибок, и теперь желающего стать лучше, — объяснил Артур. — Я буду там, чтобы подсказывать тебе подходящие фразы. Убеди мистера Гормана, что ты хочешь довериться ему. Ни одному члену терапевтической команды никогда не удавалось по-настоящему пообщаться с нами, поэтому помощник психолога будет гордиться, что ты выбрал его. «Миллиган хочет поговорить», — скажет себе он. — «Он начинает доверять нам. Он желает проанализировать свою проблему — хотя речь не идет о синдроме множественной личности». Я рекомендую описание эмоциональных проблем как лучший из подходов: психологи обожают анализировать эмоциональные проблемы других людей.

Когда Аллен почувствовал, что готов сыграть свою роль, он заявил новому старшему надзирателю, что хочет побеседовать с мистером Горманом. Через час его вызвали в круг, где сообщили, что помощник психолога примет его.

Старший надзиратель открыл дверь комнаты отдыха, которая выходила на «Вечный Коридор», такой длинный и пустой, что он казался бесконечным. Бюро высококвалифицированного персонала находилось в конце коридора, так называемой зоне повышенной безопасности.

Под наблюдением санитаров на терапию ходили только зомби и буйные пациенты. «Разумные» имели право ходить по «Вечному Коридору» самостоятельно.

Дойдя до середины коридора, Аллен заметил на правой стороне двустворчатую дверь. Он повернул ручку, но дверь не поддалась.

В отчаянии он пнул по ней, и тогда одна створка тихо открылась внутрь.

Аллен осторожно заглянул в приоткрывшееся пространство и увидел пустой зал с одним столом и несколькими стульями. Все было покрыто густым слоем пыли, на полу не было ни одного отпечатка следов.

Это следовало запомнить, чтобы потом использовать в своих целях. Он прикрыл дверь и продолжил свой путь к кабинету Гормана.

Помощник психолога поначалу проявил сдержанность.

— Что я могу для Вас сделать, мистер Миллиган?

— Мне нужно с кем-нибудь поговорить, — ответил Аллен.

— На какую тему?

— Я не знаю. Просто поговорить… О том, что меня беспокоит… и о том, что я хочу сделать, чтобы все это прекратилось…

— Продолжайте…

— Даже не знаю, с чего начать…

Разумеется, Аллен не собирался рассказывать этому человеку о своих реальных проблемах. Горман не верил в синдром множественной личности, и все же в суде он будет оценивать умственное состояние Миллигана. Аллен довольствовался тем, что выполнял план Артура. Он расскажет этому психологу лишь то, что тот желает услышать.

— Итак, что-то вас беспокоит, и вы хотите поговорить с кем-нибудь об этом, — приободрил его Горман.

— То, что я хочу понять — это… — начал Аллен, пытаясь сохранить серьезность, когда он произносил эти слова, — почему я стал таким ублюдком.

Психолог выразил свое согласие покачиванием головы и задумчивым выражением лица.

— Я хочу научиться ладить с такими людьми, как вы, которые здесь для того, чтобы помочь мне. Это невыносимо, знать, как сильно вы ненавидите меня за все, что я натворил.