Джордж Харрисон

Beatles,сменившие кожу на аккуратные костюмы, начали приобретать популярность за пределами Мерсисайда, по мере того как зона их выступлений расширилась до Йоркшира, Уэльса, а на юге достигла Свиндона. Зачастую они делили сцену с другими перспективными группами, так же как они, вырвавшимися из сферы локального притяжения — Sounds Incorporated, Jimmy Crawford And The Ravensиз Шеффилда, Barron Knightsиз Лейтон–Баззарда и Rebel Rousers,вокалист которой, Клифф Беннетт, пел осовремененный американский ритм–энд–блюз со всей страстью, присущей этому стилю.

То же самое можно было сказать о Джоне Ленноне и Поле Маккартни, чей вокал все чаще звучал во время выступлений Beatles.Джордж, чей голос являл собой гибрид голосов его товарищей, теперь выходил к микрофону несколько реже, чем прежде. Джон и Пол, как и раньше, исполняли львиную долю серьезного материала, оставляя Джорджу комические номера, песенки всевозможных «Бобби» и вещи Джо Брауна, включая «I'm Henry The Eighth I Am». Когда посетители хотели услышать что–нибудь из чартов, опять же Джордж пел «Sheila» Томми Роу или тому подобное. Кроме того, Джон отдал ему «Roll Over Beethoven» и позволял петь медленные вещи вроде «Devil In Her Heart» Donays,малоизвестной американской девичьей группы.

Однако Джорджу редко доверяли исполнять ведущий вокал в ответственные моменты, как, например, во время первого выступления Beatlesпо радио в присутствии публики в манчестерском «Playhouse» 7 марта 1962 года. При выходе оттуда, к их немалому изумлению, они были атакованы толпой девиц. Целью большинства из них являлся Пит, лишившийся нескольких прядей волос, тогда как остальные трое отделались автографами. Сам того не желая, замкнутый Пит становился звездой. Отец Пола негодовал по поводу того, что барабанщик будто бы оттягивает на себя всю славу, завоеванную группой.

Зато мистер Маккартни не мог пожаловаться на Джорджа, который однажды открыл дверь своего дома на Мэкеттс–лэйн на стук двух девушек. Увидев его, те поняли, что попали не к Полу Маккартни, и быстро ретировались. Тем не менее ни Пол, ни Джон никогда не уволили бы Пита только за то, что тот был девичьим любимцем. Со временем Бест и его деятельная мать, не ведая о том, стали объектами язвительных насмешек со стороны Маккартни и Лен–нона. Джордж охотно поддерживал их в критике Пита. По словам Билла Харри, хорошо знавшего ситуацию в группе, «Пит постоянно держался особняком, в то время как остальные трое тесно общались друг с другом. С Полом мог легко поладить любой. Джон обладал сложным, задиристым характером, но и с ним всегда можно было договориться. Джордж отличался вежливостью и исключительной доброжелательностью».

Ограниченность музыкальных возможностей Пита, проявившаяся во время прослушивания в студии Decca, стала для Эпштейна одной из главных забот. Хотя Харри настаивал на том, будто с Питом Бестом Beatles«звучат гораздо резче и пронзительнее», Джеки Ломаке из Undertakersутверждал, что он «способен выдавать лишь один ритм, в замедленном или ускоренном варианте».

К середине 1962 года Эпштейну так и не удалось подписать для Beatlesконтракт на запись, тогда как EMI взяла под свое покровительство Barron Knightsи — благодаря ходатайству Джо Мика — Клиффа Беннетта. Брайан решил еще раз обойти лондонские звукозаписывающие компании, на сей раз с пленкой, записанной в студии Decca, и несколькими копиями сингла «My Bonny», предназначенными исключительно для демонстрации.

Через два дня после прибытия в Лондон ему повезло. Для пущей солидности он перенес запись с пленки на ацетатную пластинку в принадлежавшем EMI музыкальном магазине на Оксфорд–стрит. Там он договорился о встрече с генеральным менеджером Робертом Боустом, с которым познакомился годом ранее в Гамбурге, на курсах по менеджменту в розничной торговле. Узнав, с чем Эпштейн приехал в Лондон, Боуст сказал, что мог бы ему помочь.

Утром следующего дня Брайан сидел в офисе EMI на Манчестер–сквер с Джорджем Мартином, продюсером «Parlophone», одного из филиалов студии, уже однажды отвергшей Beatles.Этот лейбл специализировался главным образом на жанре комедии и варьете, и поэтому его руководство не было в такой степени привержено догмам в отношении поп–музыки по сравнению с другими звукозаписывающими компаниями. Если не считать Adam Faith And The Temperance Seven,здесь записывалось относительно мало производителей хитов, но тиражи пластинок были достаточно велики, пусть и очень немногие из них попадали в чарты. Те же, что все–таки попадали, задерживались там ненадолго. Это были пластинки таких исполнителей, как Goonsи Иммон Эндрюс, ирландский ведущий юмористической программы. На «Parlophone» выпускались стабильно про дававшиеся альбомы с записями шотландских танцевальных бэндов, телевизионных программ и легких оркестровок. Автором некоторых аранжировок был сам Джордж Мартин, который возглавил компанию в 1954 году в возрасте 29 лет — весьма впечатляющее достижение.

Едва ли Эпштейн догадался о происхождении Мартина, выросшего в рабочей семье на узкой улочке северного Лондона, ибо служба во время войны в военно–воздушном флоте и последующая работа на Би–би–си отшлифовали его манеры и речь. Пианист–самоучка, Джордж закончил музыкальную школу в Гилдхолле, что сослужило ему хорошую службу, когда в 1950 году он поступил на работу в EMI.

Не допуская, чтобы неприязнь к молодежной поп–музыке мешала работе, Мартин и его помощник Рон Ричардс отыскивали для «Parlophone» исполнителей соответствующего уровня, не ниже, чем на других лейблах. Среди тех, кого они прослушивали, были Дин Уэбб (мойщик посуды из «21's», напоминавший Марти Уайлда) и Shane Fenton And Fen–tones.Как музыканту, Мартину больше нравились Bill And Brett Landis,дуэт, исполнявший собственные песни. Однако ни одна из его находок не могла сравниться с Johnny Kidds And The Pirates,записывавшихся на HMV, не говоря уже о Cliff Richard And The Shadows,принадлежавших Columbia. Все изменилось, когда в жизнь Джорджа Мартина вошел человек по имени Брайан Эпштейн.

Записи группы Эпштейна не произвели на него особого впечатления, но она явно подавала надежды, а Брайан внушал гораздо большее доверие, нежели другие менеджеры, навязывавшие ему своих клиентов. Джордж решил, что не будет большого вреда, если он попробует записать Beatlesв студии EMI в Сент Джонс Вуд. Поскольку рок–н-роллом занимался в основном Рон Ричардс, он мог взять на себя организацию сеанса записи, назначенного на 6 часов вечера 6 июня 1962 года.

Не прошло и недели после возвращения Beatlesиз третьей поездки в Гамбург, когда прохладным летним вечером белый «Commer» Нейла Аспиналла въехал на автостоянку возле здания с викторианским фасадом по Эбби–роуд, 3, где размещалась студия звукозаписи. Нейл и Beatlesвыгрузили аппаратуру, которая была изношена еще больше, чем сами музыканты, после семинедельных выступлений в «Star–Club», которому предстояло в скором времени приобрести такую же известность в Германии, какой «Cavern» будет пользоваться в Англии.

Джордж Харрисон был единственным из группы, кто не спал, когда в переполненный, но уютный гамбургский отель принесли телеграмму от Эпштейна с известием о его договоренности с «Parlophone». Позже, лежа на пляже Тиммендорф, он делился с Клаусом и Полом своими мечтами о том, что купит на свою долю гонорара за первый хит Beatlesдом с бассейном для себя и автобус для отца.

После того как служащие из персонала студии рассказали Джорджу Мартину про новую группу весьма забавного вида и со странными прическами, он удалился в столовую, откуда его вызвали к пульту управления вскоре после того, как начался сеанс записи Beatles.Как и Майку Смиту до них, Ричардсу и инженеру Норману Смиту потребовалось стороннее мнение. Взяв управление сеансом на себя, Джордж Мартин позвал Beatlesв контрольную кабину, когда они закончили слушать записанный материал.