Залпы с берега

Так вступали мы в первую блокадную зиму.

Глава третья. В блокаду

Главный калибр

Капитан Вига Курбабаевич Мустафаев командовал 311-й батареей. Это под его руководством была развернута работа по замене стволов во второй башне. До этого он стяжал себе славу умелого и удачного командира главного калибра Красной Горки.

Главный калибр - понятие, хорошо знакомое морякам. Так на корабле называется артиллерия, имеющая наибольший калибр и предназначенная для решения главных боевых задач. Если применить этот термин к нашему форту, то две батареи 305-миллиметрового, или двенадцатидюймового, калибра как раз и соответствовали ему. Преимуществом благодаря своей неуязвимой защите обладала 311-я, башенная. Поэтому в обиходе ее называли еще и флагманской.

Командир этой батареи был на виду. И Вига Мустафаев, казалось, вполне отвечал своему положению. Это был коренастый, среднего роста брюнет с красивыми, вьющимися волосами. Южный темперамент крымчанина сочетался у него с твердым, властным характером. К этому прибавлялась хорошая артиллерийская подготовка: он принадлежал к числу первых выпускников училища береговой обороны. И, понятно, боевые успехи башенной батареи, достигнутые после первых же стрельб, неразрывно связывались с именем ее волевого и грамотного командира.

Таким выглядел Мустафаев со стороны. Правда, замечалось в нем и другое: подчеркнутая самоуверенность, снисходительно-небрежное отношение к младшим и к равным себе.

Такие чаще других срываются. Случилась беда и с Вигой. Споткнулся да еще в гонор полез. А время было суровое, решения принимались быстро. Сняли, отдали под суд.

Когда мы узнали об этом, то были поражены. Никак не могли поверить, что вина товарища так велика. И действительно, те, кому это полагалось, вникли в дело. Мустафаева реабилитировали и назначили командовать батареей в нашем же секторе.

Но пока с ним разбирались, надо было кому-то командовать 331-й. В первых числах декабря меня вызвал командир форта. Я отправился к майору Коптеву, силясь представить себе причины вызова. С командного пункта я вышел командиром 311-й батареи.

Новое назначение было неожиданным и радостным. Я вспомнил про свои честолюбивые мечты о башне при выпуске из училища. Да, тогда они были не более чем наивны. Башенных батарей не так уж много, чтобы не найти для них опытный комсостав. Сейчас же у молодежи тяжелые калибры не вызывали столь сильного вожделения. Командовать на фронте, скажем, 45-миллиметровой противотанковой батареей значило иметь больше самостоятельности, быть ближе к опасности, сражаться с противником, что называется, лицом к лицу.

Но я-то считал себя уже закоренелым береговым артиллеристом. И тяжелая башенная артиллерия не утратила для меня своей привлекательности. Но, честно говоря, я и не предполагал, что мне могут предложить возглавить всю башенную батарею, минуя промежуточные должности. Такое доверие командования окрыляло, вызывало прилив сил, желание скорее вощи в курс дела, почувствовать себя на своем месте.

Переселение из каземата 211-й батареи в первый, западный блок главного массива не заняло ни много времени, ни труда. С сожалением распрощался я со своими боевыми товарищами и подчиненными: Кирпичевым, Юдиным, Тощевым. Меньше месяца прослужили мы вместе, а уже сработались, привыкли друг к другу. Успел я привязаться к сержантам и матросам - к нашему дружному коллективу. И с ним расставаться мне было нелегко. Прощание облегчалось тем, что люди, чувствовалось, искренне радовались за меня. В добрых пожеланиях не было недостатка.

Передав батарею Федору Харлампиевичу Юдину, я в тот же день начал знакомство со своим новым хозяйством.

Сначала, понятно, познакомился с людьми: с комиссаром батареи старшим политруком Константином Николаевичем Кудзиевым, заместителем комбата лейтенантом Алексеем Осиповичем Пономаревым, командирами башен лейтенантом Михаилом Осиповичем Мельником и старшим лейтенантом Иваном Яковлевичем Макаровым, с другими командирами.

Собрать весь личный состав батареи и представиться, как это принято, оказалось невозможным. Во второй башне заканчивались работы по замене стволов - завершался монтаж, проводились проверки. Часть людей не могла оторваться от работы, другие спали после ночной смены. Командир башни Макаров трудился вместе со всеми. В прошлом сверхсрочник, окончивший затем командирские курсы, он был отменным практиком и артиллерийскую технику знал превосходно. В ватнике, с испачканной чем-то щекой он напоминал сейчас бригадира в кругу рабочих.

Устройство башенной 305-миллиметровой артсистемы я изучал в курсантские годы. Изучал и по описанию, и "на ощупь" - на севастопольских батареях. Но с тех пор прошло немало времени. И все это время я имел дело с иной, менее сложной техникой. Так что многое основательно призабылось. Чтобы вновь до деталей освоить материальную часть батареи, требовалось, понятно, не день и не два. Но поскольку моя ближайшая и главная задача состояла в управлении огнем, с проникновением в детали можно было и не торопиться. А вот составить себе ясное представление об устройстве башенного хозяйства в целом, уяснить себе взаимозависимость его основных звеньев нужно было немедля. От ясного понимания такой взаимозависимости мог самым непосредственным образом зависеть исход стрельбы.

Обойдя башни, я с лейтенантом Пономаревым отправился Осматривать помещения, расположенные в глубине массива. Вот командный пункт батареи, Здесь я уже побывал и успел немного осмотреться. И вещи свои оставил тут - другого жилья, где было бы так же тепло, не оказалось. Помещение это маленькое. Выглядит оно, как техническая лаборатория. На стенах - десятки контрольных приборов. Они фиксируют поданные команды и показывают, насколько соответствует им положение механизмов. На одной из стен - большой огневой планшет. На столе - пульт управления громкоговорящей связью. Чудесная это вещь! Поворот тумблера - и твои слова, произнесенные в микрофон, слышны в башнях или в центральном посту или и там и там. И так же динамик доносит до тебя доклад с любого поста. Тут же, на столе, телефонные аппараты, связывающие командный пункт и с боевыми постами, и с командиром форта.

Ну, здесь все ясно. Идем дальше. На ходу осматриваю краснофлотские кубрики, столовую, душевую, лазарет с операционным залом. Целый подземный городок на несколько сот человек!

Спускаемся ниже. Здесь агрегатные, распределительный щит, от которого электроток идет на тридцать с лишним моторов, обеспечивающих работу башен. Торопиться не будем. Присматриваюсь внимательно, записываю в блокнот цифры, набрасываю черновые схемки.

Идем дальше. Центральный пост. Мозг батареи. Здесь центральный автомат стрельбы. При стрельбе по морским целям в него поступают величины дистанции, измеряемой дальномерщиками. Электромеханические счетно-решающие устройства автомата выдают на орудия готовые величины прицела и целика. Наводчикам не нужно ловить в прицел неприятельский корабль. Они смотрят на циферблаты и легонько вращают маховики. Электромоторы разворачивают многотонные махины башен, поднимают орудийные стволы. Когда на циферблате совместятся две стрелки - орудия наведены на цель. Остается нажать на педали, чтобы грянул выстрел.

Из центрального _поста идем осматривать котельную, которая отапливает жилые помещения и артиллерийские погреба. Температура в погребах должна быть вполне определенной и неизменной. Дальше центральная силовая станция форта. Здесь три зала, как большие механические цехи завода. В них установлены мощные дизелъ-генераторы и другое электрохозяйство. Руководят этой станцией три инженера во главе с инженер-капитаном И. П. Смирновым.

Наконец, погреба - снарядные и зарядные. Отсюда снаряды и заряды в специальных лотках по шахтам в электрическую поднимаются к питателю подбашенного отделения. Там они загружаются в зарядники и опять же в электрическую подаются в башни, к орудиям.

На стенах погребов термометры и гигрометры. Каждые четыре часа здесь появляется артдозор и снимает показания приборов. А у входа два огромных черных яйца на тележках. Морские мины. Заряд каждой такой штуки - 300 килограммов тротила. На месте гальваноударных колпаков у них ввернуты шестигранные пробки. От мин куда-то уходит электропроводка. Я вспомнил, что за время нашего путешествия по подземельям блока уже где-то видел такие же мины.