Над Арктикой и Антарктикой
Над Арктикой и Антарктикой читать книгу онлайн
ПРЕДИСЛОВИЕИлья Павлович Мазурук и Александр Арсентьевич Лебедев принадлежат к числу тех славных летчиков, чья жизнь насыщена интереснейшими событиями. Их книга прослеживает путь летчиков двух поколений начиная с 1929 года. Совпадение — оба они пролетали до пятидесяти семи лет. Авторы показывают и сложность полетов в 30-е годы в Средней Азии, и моменты борьбы с басмачами, и трудности освоения авиатрасс Дальнего Востока, некоторые из которых впервые проложил Мазурук, и героические будни ледовой разведки. Начиная с 1937 года, т. е. с момента высадки четверки папанинцев на Северном полюсе, имя Мазурука не сходит со страниц печати. Илья Павлович — автор детских книг, многие из них переведены на иностранные языки. В книге освещена вкратце героическая эпопея создания дрейфующей станции в Центральной Арктике. Читатель узнает, как непрост был перелет Мазурука с места его первой посадки в районе полюса в лагерь папанинцев, хотя они были совсем рядом. Работали полярные летчики и с геологами. Интересно описаны полеты на гидросамолете. Большую ценность представляет освещение одной из самых крупных экспедиций — высокоширотной экспедиции 1954 года. Глазами экипажа Героя Советского Союза В. И. Масленникова мы видим, как создавалась дрейфующая станция СП-4 и как затем была обнаружена старая льдина с остатками лагеря СП-2 спустя три года после того, как ее покинули работники научной станции. Сложность работы в условиях Арктики хорошо показана в рассказе “505 с полюса”. Летчики поколения Александра Арсентьевича Лебедева пришли в полярную авиацию после Великой Отечественной войны. Они имели опыт полетов и знание новой авиационной техники, которую предстояло внедрять на Севере, но не знали еще “характера” Арктики. Лебедев и его товарищи работали бок о бок с известными полярными летчиками с не меньшей нагрузкой, одновременно перенимая их опыт. Прежде чем начать осваивать полеты в высоких широтах, Лебедев достаточно полетал, и не один год, над Чукоткой и Таймыром. На самолете Ли-2, оборудованном лыжным шасси, он производил посадки на безымянных замерзших речках и озерах, на снежных куполах гор, выбирая посадочные площадки с воздуха, Много больных вывез с далеких зимовок северного побережья и островов Ледовитого океана, доставляя их в оборудованные больницы крупных поселков на материке. Приходилось вести поиски и находить терпящие бедствия геологов, сбрасывать почту и другие необходимые грузы для зимовщиков в труднодоступные поселки, где нет возможности произвести посадку. Показав отличное владение летным делом, Александр Арсентьевич был переведен на наиболее трудный участок работы — в высокоширотные экспедиции, Здесь ему было у кого поучиться и перенять опыт. Пройдя школу у Героя Советского Союза Масленникова, в конце экспедиции 1954 г., в самый трудный ее период, Лебедев выполнял очень сложное задание, которое и описал здесь. Летал по восемнадцать-двадцать часов без посадки на тяжелых четырехмоторных ледовых разведчиках Ту-4, на них же садился на дрейфующие льды океана, обеспечивая топливом “прыгающие” отряды экспедиции, работая как бензовоз. Лебедев, так же как и Илья Павлович, неоднократно производил посадки в районе Северного полюса. В одном из таких полетов по снабжению дрейфующей станции в октябрьскую полярную ночь Арктика и ему показала свои “зубы” — в сложных метеорологических условиях экипаж потерпел аварию. “Лагерь Лебедева” просуществовал немногим более суток, был обнаружен и доставлен на дрейфующую станцию СП-7 вертолетом. К тому же можно добавить, что это был первый полет вертолета ночью (командир — Валентин Андреев). Есть одно совпадение в этой аварии: она произошла в том же районе, где исчез экипаж Леваневского. Бывает... Авторы расказывают о своей встрече с Яном Иосифовичем Нагурским, первым русским полярным летчиком, о знакомстве с Борисом Григорьевичем Чухновским — старейшим летчиком Советской полярной авиации. Вкратце освещаются полеты первопроходцев высоких широт — летчиков М. В. Водопьянова, В. И. Масленникова, И. И. Черевичного, В. В. Малькова, штурмана В. И. Аккуратова. Мазурук и Лебедев — участники Второй Антарктической экспедиции. Илья Павлович руководил летным отрядом, базирующимся на дизель-электроходе “Лена”, участвовал в морской экспедиции, которая обследовала берег материка на запад от Мирного до моря Уэдделла. Лебедев проводил аэрофотосъемку береговой полосы: от холмов Вестфолл до островов Уинд-милл (это около трех тысяч километров побережья, куда входит и Берег Правды, на котором выросла всем известная обсерватория Мирный); принимал участие в создании внутриконтинентальной станции Комсомольская, доставляя необходимые грузы на станцию Оазис. Довелось найти в море Дейвиса “бункерный” айсберг с озером пресной воды, которое “напоило” на обратный путь теплоход “Кооперация” (он не имел опреснительной установки). Авторы рассказывают и о загадках шестого континента. В нескольких эпизодах нашли отражение боевые дни летчиков в годы Великой Отечественной воины. Мазурук выполнял ответственное правительственное задание — организовывал перегоночную авиационную трассу Аляска—Сибирь, по которой было доставлено на фронт более семи тысяч боевых самолетов. Лебедев с первых дней войны — летчик-истребитель, ведет воздушные бои, сбивает фашистские самолеты, штурмует вражеские аэродромы, прикрывает наземные войска от самолетов противника. Оба награждены орденами и медалями. Мазурук и Лебедев к тому же летчики-испытатели, Ряд лет Илья Павлович возглавлял испытательную службу Государственного научно-исследовательского института гражданской авиации, сам лично испытывал новую авиационную технику начала 50-х годов. Лебедев проводил испытательскую работу в 60-70-е годы. Есть в книге и эпизоды, повествующие о полетах прославленных летчиков над океанами и континентами. Так, Лебедев рассказывает об одном из своих полетов в Южную Америку, где оказался свидетелем трагедии чилийского народа. Ценно в книге то, что она устанавливает преемственность между начальными этапами освоения высоких широт и современными исследовательскими работами. Подкупает искренность и достоверность изложенного, о чем могу судить, так как этот период деятельности полярной авиации прошел на моих глазах. Уверен, что книгу с удовольствием прочтет молодежь. (И виртуальные пилоты, заинтересованные пректом "Полярные перелеты" - прим. В.С.)
М. И. Шевелев,Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации,лауреат Государственной премии СССР,бывший начальник Управления полярной авиации
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Слышимость ухудшается, — докладывает бортрадист, — значит…
— Можешь не продолжать, значит — уходим от них.
Радиокомпас и рад бы послужить, но на коротких волнах он не работник. А средневолнового передатчика у гелогов нет, да и горючего для движка, как они говорят, осталось ноль.
— Вероятно, мы все-таки вышли не севернее их, а южнее, — подтверждает мои мысли штурман. Мы с ним рассматриваем карту.
И тут же голос второго:
— Командир, река уходит круто вправо и назад! Марха должна уходить под девяносто градусов влево, а эта река ведет себя как-то непонятно, “не туда” уходит.
— Да, командир, это не Марха, — теперь уже уверенно говорит штурман. — Проскочили южнее. Похоже, Вилюй…
Времени на то, чтобы искать Марху, уже нет. Ни времени, ни горючего.
— Что предлагаешь?
— Только в Хатангу, пока не поздно. А то и нас нужно будет искать!
Как ни прискорбно, трезвый расчет говорит, что нужно возвращаться не солоно хлебавши. Сверхурочное летное время пропало даром. Впрочем, нет, даром ничего не пропадает. Сегодняшний день показал, что его самого опытного пеленгаторщика, который, хотя и с опозданием, прибыл в Хатангу. До вылета, чтобы успеть на Марху к рассвету, оставалось меньше двух часов, поэтому ужин был недолгим.
Несмотря на усталость (без малого - двадцать часов в воздухе!), я не смог сразу уснуть. Голова продолжала работать — как лучше построить маршрут поле-ча? Через озеро Ессей и с уклонением к Вилюю мы покрыли две тысячи шестьсот километров. Если идешь напрямую — ведь теперь есть пеленгатор, будет две тысячи пятьдесят Тогда можно обойтись без дозаправки, топлива должно хватить. Возьмем с собой еще одну бочку — это литров триста—на всякий случай. Не понадобится — оставим геологам Главное, чтобы пеленгатор работал… пеленгатор…
Разбудил нас басовитый голос Турусова.
— Кончай ночевать, спасатели! Хорошего понемножку. Завтрак готов, жду вас в столовой.
Бортмеханик Володя Белявский со своим помощником, вторым бортмехаником Лешей Фалалеевым, уже ушли на аэродром. Такова на Севере судьба бортмехаников: за час или два до вылета, в зависимости от мороза, начинать греть моторы. После завтрака я коротко доложил свои соображения.
— …Пойдем напрямую, без дозаправки, не заходя на Ессей. Это короче, да и возможные уклонения, должно уменьшить…
— Да! А где же пеленгаторщик?—вставил штурман.—Вы обещали его пригласить, Иван Семенович! Турусов нетерпеливо развернулся влево, вправо:
— Где ты спряталась? Сидишь и молчишь! Позади начальника аэропорта тихо и незаметно сидела на стульчике молодая девушка с восточным разрезом глаз. Мы считали, что она одна из помощниц Ивана Семеновича по столовой.
— Молчу? Молчу потому, что никто не спрашивает! — с какой-то обидой и задором неожиданно проговорила она.
— Давай, давай, садись к столу. Чтобы видели, какие у нас кадры, — сердито пробасил Турусов.
Мы предполагали увидеть опытного, убеленного сединой полярного “радиоволка”, а тут.. “Да еще и с гонором девушка”. — мелькнула в голове мысль.
— Активистка, комсомолка, ударник труда, — представил начальник аэропорта.
— Ладно расхваливать, Иван Семенович, — как-то смиренно проговорил “радиоволк”. — Зачем мне к столу садиться, я и здесь слушаю.
— Так вот, — продолжал я, — раз нас внимательно слушают, то ты, Валентин, и ты, Николай, договоритесь с… Прошу прощения, как вас величапь по имении?
— Нелли Адриановна, — с достоинством представилась девушка.
— Так вот, договоритесь с Нелли Адриановной, когда, в какое время будете выходил” на связь — через полчаса или минут через пятнадцать чтобы зря не заставлять следить за нами беспрерывно.
— Вы делайте свое дело, за меня не беспокоитесь, — вставила девушка — Договариваться нечего вызывайте в любое время, я буду следить постоянно
— Вот это ответ! По комсомольски! — пошутил я. — Тогда все ясно? Вопросов нет? Как говорится, цепи ясны, задачи поставлены — за работу, товарищи!
По дороге в метеобюро у меня в голове все время вертелся ответ Неллн Адриановны. “Вы делайте свое дело, за меня не беспокоитесь”. Это звучало как упрек за вчерашний полет Оправдания, конечно, можно найти, и погода плохая, и местность безориентирная, и магнитное склонение непостоянное… А важно-то одно: промахнулись мы вчера. Зря слетали, не выполнили задания.
На этот раз погода нас баловала. Ясно, небо усыпано яркими звездами. Летим на высоте тысяча мет ров, моторы работают ровно.
В кабине тепло и светло, но привычных разговоров и подшучиваний не слышно. Все молча делают свое дело. Наверное, как и я, каждый соображал про себя, что второй раз ошибиться нельзя, что сегодня каждому нужно выполнить свое дело как можно лучше Женя, например, чаще, пожалуй, чем нужно, протягивает руку к управлению автопилотом — старается точнее выдерживать заданный курс
— Женя! Влево десять!—скомандовал штурман.
— Чего так много?—поинтересовался я.
— Опять понесло вправо. Видно, вчерашний ветерок начался, который и утащил нас к Вилюю…
— По пеленгу определил?
— По пеленгу.
— А может, наш радиоволк на пеленгаторе шалит?
— Я тоже посомневался, но проверил по радиокомпасу. Он пока берет и то же уклонение показывает.
Мы выбрали курс на пять градусов больше, чем нужно, чтобы выйти южнее километров на пятьдесят. Если идти прямо на расчетную точку, можно попасть к истокам Мархи — ее долина будет почти параллельна нашему курсу. Да к тому же северо-восточнее течет река Хання — и тоже параллельно курсу. Можно ошибиться. А, взяв на пять градусов правее, мы должны выйти на участок, где Марха почти перпендикулярна курсу. Вероятность проскочить ее будет минимальной.
Я встал со своего пилотского места, прошел в отсек радиста.
— Николай, ну как там?
— Сейчас работаю с Дудинкой, погода хорошая. за нами следят. В Хатанге и Волочанке тоже хорошо, а вот в Косистом слегка метет, пурга…
— А как там наша Нелли Адриановна, следит за нами?
— Что вы, Арсентьич! Не успею стукнуть, как уже Пеленг выдает, И спрашивает: “Что нужно?..” С другими, бывает, когда надо — не дозовешься, когда не надо — сами зовут… Пока порядок, Арсентьич, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. А то вот уже треск появил^ ся — в снегопад, наверное, попали…
Я вернулся на свое сиденье и сразу включил фары. В свете луча рой летящих навстречу снежинок. Выключил, взгляд на землю — темнеет тайга. Это хорошо: облачность выше.
Забрезжил уже рассвет, начали попадаться притоки Мархи, перпендикулярные к нашему курсу. Появилась связь с геологами; сообщают, что погода хоро-шая, но идет снежок. Ветра нет. Геологи уже пошли на речку зажигать костры…
— Командир! Вроде все ясно. Мы идем южнее Мархи, по пеленгу — немного левее. И теперь с геологами уже связь есть — давай подвернем немного к северу и выйдем на Марху.
— Нет, Валентин, не будем нарушать собственный план Найдем по пеленгу, только пусть Николаи внимательно следит за слышимостью геологов. Как начнет ухудшаться, тогда сама Мар-ха должна подойти к нам Повернем влево и по реке пойдем к геологам как но рельсам А то можем опять попасть на кикую-нибудь другую “Марху”.
— Вообще-то правильно, нечего смыкать. — согласился Валентин. Словечко у него такое было, не знааю уж, откуда только он его взял “смыкать” — менять решение.
Судя по расчетам, мы двадцать минут назад прошли приток Мархи — Мархару. Если нее правильно, то через десять — двенадцать минут должен быть второй приток — Моркока. А тогда еще полчаса, и мы на Марха. Уже рассвело, но солнца не видно—слой облачности все же толстый Видимость в пределах пяти километров за счет снегопада Правда, не очень сильного .
— Марха! — громко говорит Женя. подавшись вперед, к ветровому стеклу
— Считай, Марха номер один.—подначивает Валентин. — Тебе и вчера Вилюй Мархой покачался Лучше следи за временем.
Женя явно обиделся
— У тебя карты в руках, вот и следи сам. - Обменявшись “любезностями”, штурман и второй пилот замолчали. Полная тишина Все нетерпеливо ждут, когда откроется настоящая Марха. Через пятнадцать минут после прохода Моркоки, которую Женя принял за Марху, Николай доложил, что слышимость геологов ухудшается.
