Я помню детсво, России край заснеженный (СИ)

Был у нас дома и еще один источник информации – радио. Сидя за столом у окна и делая уроки, я надевала наушники, подключенные к радиосети, и слушала ежедневно в 17 часов передачу для детей. Это были радиопостановки, инсценирован-ные главы из детских книг, сказки, которые так талантливо читал артист Литвинов. В воскресные дни детские радиопередачи начинались в 10 часов, и я, помня об этом, включала погромче радиоприемник, чтобы слышали все. Однако папины сказки еще долгое время были для нас с братом самыми любимыми. Не только сказки, но и рассказы: «Ашик-Кериб»; «Кавказский пленник» – про двух русских офицеров – Жилина и Костылина, попавших к черкесам в плен; про медведя Грызли и другие.

Помню, купили нам родители книгу дальневосточного писателя Николая Шундика «На севере дальнем», и папа, как обычно, начал читать ее нам с братом. Книга оказалась настолько интересной, что я, к тому времени уже читавшая книги более объемистые и более сложные по содержанию, не дождавшись очередной коллективной читки, стала сама читать ее дальше вместо того, чтобы вовремя делать уроки. И папа спрятал от меня эту книгу. Но не слишком надежным оказался тайник. Оставшись дома одна, я быстро отыскала полюбившуюся книгу и снова зачиталась. Так и прочла постепенно до конца, кладя каждый раз книгу к приходу родителей обратно в тайник – под шифоньер. Занятия для души, а не уроки были для меня на первом месте.

Иногда, не справившись с трудной задачей, ко мне приходила одноклассница Галя Александрова, жившая около Эмальзавода. Я, естественно, учебник по арифметике еще и не открывала. Мы садились за письменный стол и совместными усилиями решали задачу. Случалось, что решалась она сразу же. Иной раз задача попадалась такая заковыристая, что приходилось дожидаться папиного прихода с работы. Так или иначе Галя покидала наш дом с готовым решением. Я также довольно часто навещала Галю, но визиты мои были чисто развлекательными. Галины родители, как и моя мама, работали на Эмальзаводе. Это были наши хорошие знакомые. В их семье было четверо детей: три девочки и один мальчик.

Была у меня в то время и еще одна страсть – вышивание болгарским крестом. Цветными нитками – мулине – и узор – из головы! Сама придумывала, по ходу дела. И, слушая детскую передачу, вышивала. Оторваться было невозможно, и мама, пришедшая с работы, была удивлена, как много я успела вышить, да как ровно и красиво. То была наволочка на небольшую диванную подушечку. Многие женщины увлекались тогда такой вышивкой, и моя мама в том числе. Разноцветные нитки, ткань, канва, иглы, наперсток, пяльцы всегда были под рукой.

Всеобщим хобби в то время было также изготовление шкатулок из почтовых открыток с одинаковым, обычно цветочным, рисунком. Всего нужно было 11 – 12 открыток. Сначала из простого картона вырезалась основа – 6 квадратов, сторона которых равнялась ширине открытки. Их края обшивались простыми нитками. Квадраты сшивались в куб с открывающейся крышкой. Затем цветными нитками крестом обшивались края пяти открыток, четырёх вставок эллиптической формы, вырезанных из открыток, и двух полукруглых (или почти полукру-глых) вставок для крышки. Обшивание необходимо было для скрепления отдельных деталей. Далее, каждая открытка, немного выгнутая рисунком наружу, пришивалась сверху и снизу к картонному квадрату, и на крышке тоже. По углам куба к открыткам пришивались эллипсы, и на крышке – полукруглые вставки. (Из открытки можно сделать и донышко). Получалась выпуклая разноцветная шкатулка, оформленная декоративной вышивкой. Почти все это моя мама сделала сама, но я носила шкатулку в школу, и ее засчитали мне как работу по труду, с оценкой «отлично». Потом эта шкатулка красовалась долгое время у нас на комоде.

Держать в квартире домашних животных не получилось. Лишь однажды жил у нас некоторое время котенок. Ему, как и положено, поставили на кухне коробку с песком. С котенком мы крепко подружились, а со мной он не хотел расставаться и на ночь. Но мама, увидевшая вскоре в моей кровати песок, принесенный на кошачьих лапах, запретила вообще держать в доме животное, и котенка кому-то отдали.

То обстоятельство, что папа был хорошим связистом, не могло не найти применения и в нашей домашней жизни. Все электроприборы в доме функци-онировали безотказно. Я, например, знала, что такое аккумулятор – большое, тяжелое устройство, служа-щее для подачи тока, а значит и света там, где не было близко электрической розетки. Под рукой у нас всегда были электрические фонарики, так как в то время часто неожиданно могли отключить электричество. Правда, на этот случай была приготовлена и керосино-вая лампа. В наших игрушках имелся телеграфный ключ, вероятно, отслуживший уже свой срок. Из книги по радиотехнике я переписала азбуку Морзе и, отстукивая точки и тире, посылала брату какие-то сообщения. Ну а для него технические игрушки были главным увлечением.

37. Дела повседневные

Деловая повседневная жизнь проходила у нас в четко налаженном ритме. Быстро справившись с хозяйственными делами, позавтракав, накормив меня и отправив в школу, родители спешили на работу, по пути заводя брата в детский сад. Моей утренней задачей было: умыться, расчесать и заплести волосы, одеться, покушать и выйти из дома в половине восьмого, чтобы успеть прийти в школу к восьми часам. Кстати, мои волосы, коротко подстриженные перед тем, как пойти в первый класс, больше никаким стрижкам не подвергались на протяжении всех школьных лет. В третьем классе я начала заплетать косы, со временем становились они все длиннее и я укладывала их на затылке корзиночкой. Чтобы не сыпать волос по квартире, расчесывать их меня приучили строго в определенном месте – перед зеркалом, над раковиной, возле умывальника. Итак я делаю до сих пор, собирая затем волосы кусочком бумаги и выбрасывая их.

В обеденный перерыв, который у родителей длился с 13 до 14 часов, они всегда приходили домой. При этом на дорогу в один конец уходило минут пятнадцать, то есть в общей сложности полчаса, и на обед оставалось тоже полчаса. Совсем немного, поэтому меня постепенно стали приучать к приходу родителей разогревать еду на керогазе, стоявшем в коридоре. Рядом жила соседка, готовая в экстренных случаях прийти на помощь. Случались иногда сбои и в работе керогаза, и по причине моей невнимательности или забывчивости. Но в основном все получалось, и все-таки маме с папой приходилось считать каждую минуту, чтобы не опоздать с перерыва на работу. Спасала быстрая ходьба и папин точный расчет времени. Ходившие той же дорогой папины сотрудники говорили: «Если с нами идет Мамонтов, то мы не опоздаем».

Ну а мытьем посуды, наведением порядка после обеда занималась я и, в завершение, вышитой салфеточкой накрывала оставшуюся на столе хлебницу.

С закупкой продуктов проблем особых не было, ведь рядом находился хлебный магазин, в котором кроме хлебобулочных изделий продавались и другие продукты. Небольшие покупки доверяли делать и мне. Особенно охотно покупала я свежие булочки: слоенки; с повидлом; обсыпанные маслянистой крошкой; маленькие булочки с кремом; булочки, называвшиеся «жаворонок» с глазами-изюминками. И все это было отличного качества. А какие вкусные пирожные продавлись в то время: бисквитные, заварные и трубочки! Разрешали мне покупать и конфеты, понемногу – грамм по 100: помадку, подушечки, драже, леденцы, а также продававшееся тогда маленькими брикетами сухое какао с сахаром. Эти брикеты мы грызли как конфеты, не вспоминая о том, что из них полагалось делать напиток.

А еще продукты удобно было покупать маме, так как на первом этаже здания заводоуправления, где она работала, находился продовольственный магазин. И если туда привозили что-нибудь дефицитное, работникам бухгалтерии об этом тотчас становилось известно, и в очередях, я думаю, стоять им не приходилось. Так или иначе с работы мама всегда приходила с сумкой, содержимое которой мне не терпе-лось проверить, так как в ней часто было припасено что-нибудь вкусненькое, например, рыба горячего копчения, колбаса, пряники медовые и прочее. На рынок и в дальние магазины родители ходили вдвоем.