Записки прапорщика

Последняя часть речи Борова меня возмутила. Я выступил с резким заявлением:

- Призыв Борова к кадровым офицерам был лично от его имени. Никто не уполномочивал его так говорить. Совершенно дикими кажутся просьбы и мольбы Борова. Думаю, более верно отражу точку зрения большинства, если скажу, что сейчас кадровые офицеры должны просить нас принять их в нашу семью, а никак не мы их.

- Дерзость! Безобразие! - закричал Савицкий. - Неуважение к нашим чинам! Я отказываюсь председательствовать! - И он выскочил из-за стола.

Петров, Боров и несколько других бросились к Савицкому, уговаривая вести собрание.

- Зачем вы его уговариваете? - крикнул я. - Пусть себе идет, а вместе с ним могут отправляться и другие. Для того чтобы сидеть во время боев за пять верст от окопов, люди найдутся. Не они солдат в бой ведут.

- Ты не имеешь права так говорить, - подступили ко мне Ущиповский и Петров. - Вчера еще говорили о соблюдении максимальной дисциплины, а сегодня ты же ее нарушаешь...

Савицкий вернулся к столу.

В эту минуту в офицерское собрание вошли несколько солдат. Один протиснулся к столу председателя и, обращаясь к офицерам, сказал:

- Господа офицеры, мы пришли сюда по выбору наших рот, чтобы узнать, о чем вы здесь разговариваете, чтобы потом рассказать солдатам.

Лица кадровых офицеров выражали растерянность.

- Кто их сюда пустил? - закричал вдруг Савицкий.

- А почему же не пустить? - отозвались другие.

- Я закрываю собрание! Калиновский подошел к Савицкому:

- Николай Федорович, не делайте этого. В присутствии солдат скандалы устраивать не следует. Мы должны сказать, о чем мы здесь толкуем, и разрешить им присутствовать. Подумайте, какие могут быть последствия, если солдаты перестанут доверять офицерам.

Савицкий остыл. Сел на председательское место и сказал, обращаясь к солдатам:

- Мы здесь собрались по распоряжению командира полка, чтобы обсудить некоторые свои вопросы. Они вас интересуют?

- Очень интересуют, господин полковник, - твердо произнес солдат.

Савицкий растерянно посмотрел по сторонам, не зная, что, собственно, он должен сообщить солдатам.

- Разрешите мне, господин полковник, я объясню, - попросил Калиновский.

- Пожалуйста, прапорщик, - понуро согласился Савицкий.

- Мы здесь собрались, товарищи солдаты, затем, чтобы сказать, что мы целиком и полностью поддерживаем Временное правительство и обязуемся выполнять все его требования и распоряжения. Потом мы полагаем организовать совет офицерских и солдатских представителей, которые должны находиться при штабе полка. Наконец, мы высказываем пожелание, чтобы между солдатами и офицерами было возможно более единения.

Солдаты внимательно выслушали Калиновского, и один из них попросил слова.

- Господа офицеры, - начал он, - я так думаю, прошли те времена, когда царь Николашка (Савицкого передернуло от этих слов) гнал нас на убой, как серую скотинку. Николашке и его министрам дали по шапке, и еще многие получат, если к солдатам будет старое отношение. Новое правительство знает нужды солдат, потому уравняло нас в гражданских правах. За это мы обязуемся блюсти дисциплину не хуже, чем до сих пор. Революционная дисциплина у нас будет во какая! - энергично помахал он кулаком. - Крепче некуда. Мы считаем, что немца мы побьем и воевать будем лучше, чем раньше. Теперь мы знаем, за что воюем. У нас будет свободная Россия, у нас будет земля, которой до сих пор владели помещики. Для наших детей будут школы, не будет полиции, которая издевалась над нами и над рабочими. Никакой контрреволюции мы не допустим. Винтовку держим крепко, как против неприятеля внешнего, так и против врага внутреннего. А за то, что вы хотите выбрать совет солдатских и офицерских представителей, мы вам скажем солдатское спасибо.

Молодые офицеры дружно зааплодировали.

Что оставалось делать Савицкому?

- Братцы, - начал он, - товарищи! Вы все знаете меня. Разве я когда был плохим офицером, разве я не заботился о вас, как и все другие кадровые офицеры, разве я не болел вашими нуждами? Мы с радостью приветствуем приказ о предоставлении гражданских прав солдатам. Мы сами решили образовать совет солдатских и офицерских представителей. Если кто-нибудь из нас позволит себе плохо обращаться с солдатами, будет с корнем вырван из наших рядов! с пафосом закончил Савицкий. - Я предлагаю, господа, принять те предложения, какие внес прапорщик Калиновский, и доложить командиру полка на утверждение.

Ну и Савицкий! Ну и прохвост же! Весь полк ходит в красных бантах. Но самый большой и самый красный на груди у Савицкого. Посещая роты своего батальона, он собирает вокруг себя солдат, шутит, рассказывает анекдоты, называет каждого на "вы", говорит "товарищ". Один Хохлов по-прежнему ходит озлобленный. К общему удовольствию, он получает назначение в другую дивизию.

* * *

Назначена присяга Временному правительству.

Весь полк созван для принятия присяги в Ветерлецкий лес. Я свою команду построил на левом фланге. Каждая рота и команда имеет красный флаг с надписью: "Да здравствует свободная Россия!" У всех солдат в петлицах красные ленточки. Настроение повышенное. Кругом шутки, смех, говор.

В девять утра полковой священник на устроенном посередине выстроенного полка аналое разложил Евангелие, крест, отслужил молебен.

При поднесении знамени к аналою раздалась команда:

- Смирно! По-о-д знамя! С-л-у-ш-а-й! На караул!

Полк исполнил команду, а оркестр заиграл "Марсельезу".

Новая команда:

- К но-ге!

Вдруг из рядов рот раздались крики:

- Долой вензель Николая со знамени!

- Долой! Долой! - подхватил весь полк.

Крики неслись настойчивые, упорные. Командир приказал закрыть вензель красным платком. Наступило успокоение, и священник приготовился к чтению присяги.

Однако успокоение было недолгим. Вновь раздались крики:

- Убрать знамя совсем! Не надо нам его, под ним грязные дела совершались в пятом году!

- Долой! Долой! Долой! - неслось со всех сторон.

Командир полка вызвал к себе офицеров и предложил им разъяснить в ротах значение знамени как полковой святыни и убедить, что требование солдат убрать знамя является необоснованным. Офицеры стали разъяснять в своих ротах, что факт присутствия знамени ничем не хуже факта присутствия полкового священника при присяге, что знамя олицетворяет собой боевые традиции полка и принимать присягу не под знаменем - неудобно. Однако разъяснение не подействовало, солдаты продолжали стоять на своем. Разъяснение тянулось более часа. Несмотря на морозный день и на то, что приходилось стоять на снегу, несмотря на пронизывающий холод, солдаты не соглашались присягать, пока не уберут знамени.

Протазанов распорядился заменить знамя красным флагом. Когда полковой знаменосец выносил знамя из круга, солдаты сопровождали этот вынос шиканьем, свистом и улюлюканьем.

- Одну грязь выбросили, надо приниматься за другую! - раздались отдельные выкрики.

Поп начал читать текст присяги, но как только он дошел до слов "государство Российское", поднялся ужасающий шум. Раздались крики:

- Долой попа! Арестовать его!

Чтение приостановили. Вызвали делегатов из каждой роты, чтобы узнать, в чем дело. Солдаты заявили, что слова "государство Российское" они понимают как присягу государю российскому. Пришлось снова объяснять значение этих слов делегатам, которые в свою очередь шли передать объяснение в роты.

Эта процедура тянулась бы еще дольше, если бы не холод. Крики протеста стихали. Слышались отдельные выкрики:

- Черт с ними! В конце концов, все от нас зависит!..

Вечером того же дня ко мне явились несколько солдат из 3-го батальона с приглашением прийти на собрание представителей рот и команд.

Оказывается, каждая рота в отсутствие офицеров устроила свое собрание и выделила представителя в будущий полковой совет солдатских и офицерских представителей.