Гевара по прозвищу Че

Командующий армией, генерал Альфредо Овандо, прибыл в Валье-Гранде в 3.50; его сопровождали генерал Лафуэнте и контр-адмирал Угартечеа. Они зашли в зал, где лежали тела погибших в ходе недавних боевых действий. У Овандо был очень напряженный вид, словно он изо всех сил старался скрыть свою нервозность. Это была какая-то странная победа, после который победители казались скорее испуганными, нежели торжествующими.

Тремя часами позже, ровно в пять часов дня, в местном аэропорту приземлился вертолет; к одной из лыж его шасси было привязано мертвое тело. Транспортной операцией, судя по всему, руководил человек, одетый в военный френч, но без знаков различия. Это привлекло внимание журналистов и заставило их решить, что он был агентом ЦРУ. Некоторые из них сфотографировали его - он был "доктором Гонсалесом". Здесь же находился его коллега Феликс Родригес. Журналисты поинтересовались у тентов, откуда они: "С Кубы? Из Пуэрто-Рико?" - "Ниоткуда", - дружно ответили те по-английски.

Родригес крикнул коллеге: "Давай-ка убираться отсюда ко

сем чертям". Кампесино, оказавшийся в это время в аэропорту, |идел, как тело пронесли мимо него: "Он выглядел невредимым.

1е было похоже на то, что он мертв. Он лежал на носилках с от-Ьштыми глазами, глядя на нас, как будто он был все еще жив". Тело погрузили в крытый автомобиль "Шевроле"-пикап и в окружении огромного количества солдат доставили в Мальтийский

госпиталь Сан-Хосе, а там положили на мраморный стол в больничной прачечной.

Медсестра Сусана Осинага раздела труп: "Он носил куртку, Брюки, черный берет, на котором была вышита - я не знаю, зелёная или красная - маленькая военно-морская звезда; на каждой ноге по три пары носок, пара коричневых, пара полосатых и пара синих". В первичном осмотре приняли участие двое врачей: подполковник Селич, который ни на шаг не отходил от тела.

На второй пресс-конференции, которая прошла в этой самой Зольничной прачечной, журналистам было представлено тело Гевары. У некоторых присутствовавших происходившее вызвало ассоциации с гиперреалистической версией картины Рембрандта "Урок анатомии доктора Тюлпа". Альберто Суасо, корреспондент агентства ЮПИ, сообщал:

"Чуть влажная прозрачность этих выразительных зеленых глаз, равно как и напоминавшее загадочную улыбку выражение, которое можно было разглядеть на его лице, ' производили впечатление, что в этом теле все еще присутствовала жизнь. Я думаю, что не был единственным из нас, журналистов, прибывших в Валье-Гранде тогда, 10 октября 1967 года, кто ожидал, что Че заговорит с нами".

Затем были продемонстрированы фотографии пулевых ранений, сделанные человеком в военной форме; те самые фотографии, которые вскоре будут опубликованы в газетах всего мира.

Военные допустили еще одну серьезную ошибку, надеясь таким образом изгнать из мира дух Че. Они пытались доказать, 1что он несомненно мертв, приводя бесстрастную рациональность фотографий трупа в качестве лживых доказательств причи-1ны. Пугающие фотографии его лица, на котором, как ни странно, несмотря на минувший год ужасного голода, продолжительных и тяжелых приступов астмы, лихорадки, разочарований, (сомнений, запечатлелось странное спокойствие отдыха, благодаря чудесам техники и агентствам новостей оказались доступными миллионам людей по всему земному шару. В соответствии с ужасной христианской традицией поклонения замученному Христу и святым, истерзанным ранами, этот образ неизбежно

- вызывал определенный строй ассоциаций: Смерть, Искупление и Воскресение.

Движимые этими призраками, кампесинос из Валье-Гранде среди устрашающей тишины сплошной вереницей прошествовали перед телом. Когда армия попыталась прекратить доступ, людская лавина прорвалась через кордон солдат. Той ночью в маленьких домишках маленького городка впервые зажглись свечи -во имя Че. Родился новый святой, мирской святой из бедноты.

В полшестого вечера высокопоставленные офицеры сфотографировались рядом с мертвым телом. Тогда же Овандо попытался вложить в уста Че слова: "Я Че; я больше стою живой, чем мертвый", - которые тот якобы произнес в момент пленения. Позднее Овандо изменит текст, не отклоняясь, впрочем, далеко от первоначальной темы: "Я Че, я проиграл". Это оказалось началом длинного потока дезинформации. Армейский офицер показывал журналистам дневник Че и "цитировал" одну из будто бы находившихся там записей: "Я никогда не думал, что боливийские солдаты могли быть такими стойкими".

Линдон Джонсон впервые узнал о смерти Че в шестнадцать часов вечера из меморандума, полученного от Уолтера Ростоу, где излагались сообщение из газеты "Пресенсиа" о захвате Че в плен, и десятичасовое заявление Баррьентоса о смерти Че. Позднее ЦРУ предоставило гораздо более точный рапорт на основе информации, полученной от непосредственных участников и свидетелей событий.

Первая реакция Гаваны была осторожной. Фидель позднее признавался, что под воздействием непрестанного потока фотографий он постепенно начал принимать факт смерти Че, но все еще ждал более точного подтверждения: это был не первый раз,

когда пресса "убивала" Че в той или иной части мира. Но чего он

не мог сказать вслух, было то, что его неуверенность была следствием происшедшей уже несколько месяцев тому назад потери связи с партизанами. Связь прервалась полностью, и даже контакты с остатками городских подпольных организаций не давали никакого результата.

Вскрытие трупа было выполнено в тот же день поздним вечером. Его провели директор больницы Абраам Баптиста и интерн Хосе Мартинес Кассо под пристальным взглядом Тото Кинтанильи, начальника разведки Министерства внутренних дел, и "доктора Гонсалеса" из ЦРУ. Составленная документация была неизбежно полна двусмысленностей. В тексте свидетельства о смерти читаем: "Смерть вызвана множественными пулевыми ранениями грудной клетки и конечностей". А в протоколе вскрытия перечислено девять пулевых ранений: два в ногах - одно в средней трети правой ноги, другое в средней трети левого бедра; два в области ключиц; два в ребрах; одно в грудном мускуле. Причина смерти здесь названа по-иному: "ранения грудной клетки и последовавшее кровотечение".

Однако некий армейский офицер в присутствии журналистов насчитал десять ран. "Дополнительное" ранение в горло не было упомянуто в протоколе вскрытия. На первых порах несоответствие прошло незамеченным, как, впрочем, и тот факт, что раны в груди были смертельными. Именно из-за этого, в случае честного вскрытия трупа, нельзя было бы утверждать, что Че был взят в плен живым, хотя и серьезно раненным, и живым находился в Ла-Игуэре, согласно версии, высказанной на второй пресс-конференции. Ну и, конечно же, он никак не мог разговаривать с теми, кто взял его в плен. Начинало выясняться, что боливийская армия замарана по самые уши. Следует еще принять во внимание то, что ее руководители хотя и смогли договориться между собой об убийстве Че, но не догадались согласовать легенды о его смерти.

Перед военными стоял и еще один животрепещущий вопрос: что делать с телом? В десять часов утра пришла телеграмма от начальника генерального штаба генерала Хуана Хосе Торреса: "Останки Гевары должны быть немедленно сожжены, а пепел развеян". Но с телом нельзя было покончить без достоверного опознания. Призрак Че мог бы оказаться даже опаснее, чем его могила. Овандо предложил отрезать у трупа голову и руки и сохранить их для последующей идентификации. Родригес, агент ЦРУ, приложил много усилий для того, чтобы убедить Овандо ограничиться руками; он доказывал, что по рукам вполне можно будет через некоторое время проверить отпечатки пальцев и что если боливийское правительство отрежет побежденному врагу голову, то стране угрожает опасность оказаться в глазах всего мира каким-то варварским племенем.

Так что в больнице должна была состояться еще одна опера- ' ция. Напряженная обстановка, в которой с самого начала проходило расчленение трупа, оказалась слишком тяжелой для одного из докторов, Мартинеса Кассо, который напился. Так что доктору Баптисте пришлось в одиночку отрезать руки покойного по запястья и поместить их в сосуд с формальдегидом. Была сделана и посмертная восковая маска, но, по словам Сусаны Осинаги, "они изуродовали лицо после того, как сняли с него восковую маску".