Гевара по прозвищу Че

Ответ кубинского президента не заставил себя ждать. 3 июля 1968 года он сделал следующее заявление по телевидению: “Никто в здравом уме не мог бы вообразить, что кто-нибудь опубликует фальшивую версию книги, которая к тому же находится еще в чьих-то руках, особенно если этот кто-то является врагом”.

В кубинском издании, однако, были известные недочеты: в нем были пропущены записи тринадцати дней, в которых могла содержаться если не какая-то подрывающая все основы информация, то, по крайней мере, ключи к тому, как должен заканчиваться текст, попавший к кубинцам. Спустя несколько дней после заявления Фиделя кто-то — может быть, дружественно настроенный националист, а может быть, кто-то из боливийских военных — передал дневники Че в газету “Пресенсиа”, выходящую в Ла-Пасе, и на радиостанцию “Нуэва Америка”. Эти органы 11 и 12 июля обнародовали полную версию дневников. Таким образом, если попытки как-то манипулировать их содержанием и предпринимались, то теперь они были исключены.

Утечка вызвала в Боливии скандал общенационального масштаба; последовало расследование. Чтобы очистить от подозрений вооруженные силы, генерал Овандо пригласил журналистов в свое служебное помещение и показал им дневники, лежавшие в сейфе в коробке из-под обуви. 19 июля Баррьентос объявил о начале нового расследования. В тот же день исчезли Антонио Аргедас и его брат. Вскоре они объявились в Чили, попросив там политического убежища.

Как выяснилось, Аргедас был, мягко говоря, очень странной личностью. Сорокалетний адвокат и бывший майор авиации, он был также в прошлом членом Коммунистической партии, членом левого крыла Националистического революционного движения, а к тому же и агентом ЦРУ. Этот человек, в политической жизни которого было столько взаимоисключающих трансформаций, не пользовался вообще никаким доверием. Его обвиняли в организации массовых репрессий против городских участников и союзников партизанской кампании Че, в ослеплении заключенных, в пытках и убийствах. Тем не менее, находясь в эмиграции, он заявлял о своем восхищении Фиделем Кастро и сказал, что хочет сохранить у себя, в своих руках, оружие, оставшееся от “его друга” Коко Передо. Можно ли верить этим заявлениям? Спустя несколько месяцев он так объяснил причины своих поступков: “Моя главная цель состоит в том, чтобы не дать возможности империализму Соединенных Штатов подделать или извратить дневник Че Гевары”. Еще через несколько дней Фидель Кастро подтвердил, что именно Аргедас был источником утечки и что он передал дневники безо всяких дополнительных условий.

На этом странная история Аргедаса не завершилась. Из Чили он перебрался в Лондон, где его допрашивали представители ЦРУ и Британской секретной службы, оттуда он переехал в Нью-Йорк, а потом в Лиму. В конце концов он возвратился в Ла-Пас, где предстал перед судом, но был освобожден под залог — скорее всего благодаря своей угрозе раскрыть общественности связи, существовавшие между ЦРУ и боливийским правительством; в доказательство он мог представить более 134 документов, которыми заблаговременно запасся. Вскоре после этого дом Аргедаса был взорван, сам он подвергся вооруженному покушению, после чего попросил политического убежища в мексиканском посольстве в Ла-Пасе.

Перенесемся в 1980 год. Скандал, связанный с дневниками, возобновился после того, как фирма “Сотби” объявила о предстоящей продаже с аукциона оригинала дневников Че. Предполагаемая их цена составляла 250 000 фунтов стерлингов. Как могли дневники попасть к “Сотби”?

Боливийское правительство провело расследование, и след быстро привел к одному из бывших диктаторов Луису Гарсии Месе, который продал дневники “бразильцу”, а тот в свою очередь или продал их “Сотби”, или же использовал британскую галерею как посредника. В июне 1984 года под угрозой ряда судебных исков со стороны боливийского правительства “Сотби” отменила продажу. ^{42}

58. “Проклятие” Че

На протяжении первых пятнадцати лет после смерти произошел целый ряд удивительных совпадений, в результате которых большинство тех, кто имел хоть какое-то отношение к пленению, приказу об убийстве, самому убийству и исчезновению тела Че умерли неестественной смертью. С кем-то происходили странные несчастные случаи в вертолетах или автомобилях, кого-то казнили партизаны новых поколений, уничтожали представители то ли существовавших, то ли левых партизан или же правые партизаны наиболее неандертальского склада или избивали до смерти свои же собственные бывшие товарищи по оружию. Кого-то высылали из страны, кто-то тяжело заболевал, кто-то был застрелен. Неослабевающая волна насилия уничтожила одного за другим почти всех главных персонажей той истории. Несомненно, это связано с тем, что все причастные люди жили в беспокойное время и жили явно неправедно.

Но это также походило и на то, что призрак Че вернулся для того, чтобы посещать своих убийц и сводить с ними счеты. И тогда возникновение в результате этой непрестанной череды смертей легенды о “проклятии” не может вызвать удивления. Слухи, а скорее, народная мудрость, утверждают, что это он из потустороннего мира устроил эту массу несчастных случаев, нападении и болезней. Правда, существовало и другое, ничем не обоснованное мнение, согласно которому все эти смерти явились результатом акции мщения, проведенной в международном масштабе кубинскими секретными службами. Как ни странно, у тех, кто придерживается первой гипотезы, вторая версия не вызвала такого восхищения, как у кубинского писателя, с которым автору случилось иметь беседу. Он улыбнулся с осведомленным видом и намекнул довольным голосом: “Наши службы...”

Давайте рассмотрим факты.

Онорато Рохас получил достаточно широкую известность после опубликования фотографии, на которой запечатлен момент получения им из рук вице-президента Эрнана Силеса Суасо награды за предоставление информации о партизанах, благодаря которой оказалось возможно устроить на броде Эль-Иесо засаду, в которой погибла группа Тани и Хоакина. Фотография была весьма патетическая: Онорато, одетый в форму рейнджера, в слишком большом для него берете, с полуторагодовалой дочерью на руках.

14 июля 1969 года возрожденная Национально-освободительная армия казнила его двумя выстрелами в голову. В это время он жил на находившемся в нескольких милях от Санта-Круса ранчо площадью в двенадцать акров, которое ему подарил президент Рене Баррьентос.

Сам Баррьентос оказался вторым. Он погиб 29 апреля 1969 года, через полтора с небольшим года после того, как утвердил приказ о казни Че. Вертолет, в котором он находился, внезапно загорелся и рухнул на землю около города Арке. Причины этого несчастного случая так и не были выяснены. Ходили слухи, что в то время был близок к краху его бывший соратник генерал Альфредо Овандо, так как Баррьентос планировал дворцовый переворот, который должен был избавить его от внутренней и внешней оппозиции. Зато совершенно достоверно известно, что сам Овандо, попавший как преемник Баррьентоса на некоторое время в президентский дворец, был вскоре выселен из него в результате военного переворота, устроенного другим генералом, Рохелио Мирандой.

Хорхе Гальярдо, писатель, тесно связанный с высшими военными чинами, участвовавшими спустя несколько лет после гибели Че и его товарищей в прогрессивном перевороте Хуана Хосе Торреса, заметил как-то, что “через три года после гибели Че сложилось народное суеверие, согласно которому он заберет за собой в могилу всех, кто был причастен к его смерти”. Двое кубинских историков, совершивших путешествие по южной части Боливии, где действовали партизаны Че, отмечали:

“Среди боливийских военных и их родственников получило обращение “цепное” письмо ^[24], связанное с этим суеверием. В нем говорилось, что смерть Баррьентоса явилась божественной карой и что всех виновных в убийстве Че ждет жестокая участь. Для спасения, говорилось в письме, они должны трижды прочесть “Отче наш” и трижды “Аве, Мария”. Письмо нужно было переписать девять раз и разослать девяти людям”.