В те грозные годы

В те трудные дни мне пришлось побывать во многих соединениях и частях, в том числе и в оперативной группе генерала Н. Д. Захватаева. Я видел, как, несмотря на значительное превосходство врага в танках и авиации, воины армии мужественно и самоотверженно отражали его следовавшие одна за другой атаки.

Положение на нашем участке еще более осложнилось в апреле, когда началось бурное таяние снегов, вскрылись озера и болота, разлились многочисленные реки и речушки.

В связи с половодьем совершенно непроходимыми оказались дороги, по которым в боевые соединения и части доставлялись боеприпасы, продовольствие. Правда, командование фронта организовало доставку снарядов, патронов и продуктов питания на транспортных самолетах. Но их явно не хватало, поэтому нам приходилось выделять большие группы красноармейцев и младших командиров, которые буквально на себе носили боеприпасы и продовольствие за 30–40 километров. Но и эта крайняя мера не помогла решению проблемы.

Обеспечить войска хотя бы минимальным количеством необходимого для продолжения боев — это стало первостепенной задачей командования и политорганов 1-й ударной. Военный совет армии в тот период принял специальное решение, которым обязал командиров, военкомов, начальников политотделов соединений, партийные и комсомольские организации вести с личным составом разъяснительную работу по поводу того, что трудности в снабжении войск боеприпасами и продовольствием вызваны не чем иным, как весенней распутицей, и носят временный характер.

Он требовал широко оповестить войска о том, что командованием и Военным советом армии приняты срочные меры по прокладке лежневых дорог, а тылам дано указание всемерно усилить самозаготовку продовольствия.

Командирам и начальникам политорганов частей и соединений предлагалось лично контролировать количество заготовленного и полученного с армейской базы продовольствия, следить за правильностью его распределения между подразделениями, ежедневно докладывать Военному совету, какую норму питания получает каждый боец и командир на день.

Одновременно Военный совет настоятельно требовал упорно сдерживать врага, наносить ему возможно большие потери в людях и боевой технике.

Выполняя эти указания, политотдел армии направил группу своих работников в тыловые части и подразделения для оказания практической помощи на местах. Ее возглавил старший батальонный комиссар Д. П. Макеев.

Быстрее всего, естественно, можно было наладить доставку боеприпасов и продовольствия по Ловати. Однако наша армия не располагала ни катерами, ни понтонными средствами. И все же надо было что-то придумать. В села Раково и Снегирево, расположенные на берегах реки в непосредственной близости от базы снабжения, срочно выехали начальник тыла армии генерал-майор А. Д. Волков, начальник продовольственного отдела подполковник Н. И. Крылов, старший батальонный комиссар Д. П. Макеев и специалисты инженерной службы. Здесь и было принято решение организовать доставку продовольствия, боеприпасов и горючего на плотах. Подразделение саперов с помощью местных жителей и красноармейцев тыловых служб сразу же приступило к работе — разборке сараев, общественных сельских строений.

Дело шло споро. Уже к вечеру один плот из пяти секций был готов. На него погрузили 15 ящиков мин, 15 ящиков консервов, 5 мешков муки, 3 бочки с бензином, 18 мешков сухарей, 5 мешков махорки. Для доставки груза к месту назначения отрядили двух автоматчиков и одного из местных жителей — «лоцмана». Так было положено начало «плотовой флотилии», то есть более или менее регулярной доставке продовольствия, боеприпасов и горючего на плотах по Ловати.

Относительно быстро шла и прокладка лежневых дорог. Саперы работали дни и ночи. Вместе с ними с таким же упорством и самоотверженностью трудились и местные жители. Между ними даже развернулось соревнование. Каждый стремился сделать как можно больше и лучше. По инициативе коммунистов и комсомольцев здесь регулярно выпускались боевые листки, в которых отмечались имена передовиков.

Личный состав частей и соединений армии конечно же прекрасно понимал причины перебоев в снабжении. Вот почему сутками не выходившие из боя бойцы и командиры сохраняли стойкость духа, уверенность в победе. И, как всегда, пример боевой отваги и выдержки показывали коммунисты и комсомольцы. Они первыми поднимались в контратаки, увлекая за собой беспартийных, смело вступали в рукопашные схватки с гитлеровцами, когда кончались боеприпасы.

Кстати, рукопашные бои в трудные дни весны 1942 года происходили довольно часто, что обусловливалось прежде всего необходимостью экономить боеприпасы. Командиры, политработники, парторги и комсорги, агитаторы неизменно подчеркивали в беседах с личным составом, что рукопашные схватки в создавшейся обстановке — один из чрезвычайно важных тактических приемов борьбы, что их необходимо чаще навязывать противнику. Армейская и дивизионные газеты призывали воинов: «Бейте врага штыком и прикладом!»

Бои между тем продолжались с неослабевающим напряжением. Ударная группа генерала Зейдлица, имевшая задачу во что бы то ни стало пробиться к окруженным в районе Демянска дивизиям, своими главными силами действовала в основном на стыке нашей и 11-й армий. Гитлеровское командование, безусловно, догадывалось о нашем трудном положении и, стремясь воспользоваться этим, постоянно усиливало нажим на наши оборонявшиеся войска.

Об ожесточенности боев в полосе обороны армии весной 1942 года, о стойкости и мужестве воинов 1-й ударной красноречиво свидетельствует хотя бы тот факт, что во много раз превосходившей наши войска как в количественном отношении, так и в технике группе фашистского генерала Зейдлица потребовалось больше месяца, чтобы пробить на стыке 1-й ударной и 11-й армий узкий, так называемый рамушевский коридор к окруженным в районе Демянска дивизиям. Пробивая его, войска Зейдлица понесли огромные потери. Только части и соединения нашей армии за период с 20 марта по 7 мая 1942 года истребили более 17 тысяч вражеских солдат и офицеров, уничтожили в воздухе и на аэродромах 127 самолетов противника, вывели из строя 47 танков, 74 артиллерийских орудия, 74 миномета, 172 пулемета, сожгли 137 автомашин с боеприпасами и продовольствием.

Не менее значительные потери нанесли врагу и войска 11-й армии.

Бои не ослабевали и после того, как группе Зейдлица удалось пробить рамушевский коридор. Но если в марте и апреле усилия командования 1-й ударной армии были направлены на то, чтобы войска выстояли, то теперь требовалось в сжатые сроки перегруппировать силы, подчинить все формы и методы работы подготовке к ликвидации рамушевского коридора. Именно такую задачу поставил нашей и 11-й армиям фронт.

В частях и подразделениях состоялись массовые митинги. Кроме того, командиры, политработники, партийные и комсомольские организации, агитаторы провели на местах большую работу по доведению до личного состава требований командования фронта. И все же, несмотря на титанические усилия, нам в тот период не удалось выправить создавшееся положение. Рамушевский коридор не был закрыт. Одной из причин неудачи было то, что немецко-фашистское командование оперативно ввело в него свежие силы. Мы же из-за распутицы и по ряду других причин не имели возможности в короткий срок восполнить понесенные ранее потери, создать хотя бы на небольшом участке фронта перевес в силах и средствах. Поэтому-то все наши атаки и не достигали цели.

К середине мая обстановка в полосе действий 1-й ударной армии в основном стабилизировалась. Наступило затишье. Лишь на отдельных участках порой вспыхивали яростные перестрелки, велись бои за улучшение позиций. Но они, как правило, носили сугубо местный характер.

К этому времени вместо генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, отозванного в распоряжение Ставки для назначения на новую должность, в командование армией вступил его первый заместитель генерал-лейтенант В. 3. Романовский. Генерал-майор Н. Д. Захватаев был назначен командиром корпуса. Штаб возглавил его заместитель полковник И. Я. Фурсин. Их обоих мы все хорошо знали, так что времени на привыкание к новому начальству не потребовалось.