Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936
Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 читать книгу онлайн
Имя Эдуарда Эррио хорошо известно советским читателям. Видный французский политический и общественный деятель, бывший многократно главой правительства и министром Третьей республики, почетный председатель Национального собрания в Четвертой республике, лидер Республиканской партии радикалов и радикал-социалистов, член Французской академии, эрудит и тонкий знаток французской и мировой культуры, Эдуард Эррио пользовался заслуженным признанием и широкой известностью не только на своей родине, но и далеко за ее пределами. В течение многих десятилетий, особенно в период между двумя мировыми войнами, он был в самом центре крупных политических событий своей родины, а также в значительной мере и всей международной политической жизни. Он был не только ее современником и наблюдателем, но во многом и ее участником. Среди мемуаристов той эпохи мало найдется таких, кто был бы также хорошо осведомлен о всех сложных перипетиях политической борьбы, о ее тайных скрытых пружинах и закулисных маневрах, как Эдуард Эррио. Он много видел и много знал. Уже с этой точки зрения его мемуары представляют большой интерес. Не будет преувеличением сказать, что всякий, кто хочет изучить развитие политической борьбы во Франции, или историю международных отношений 20-30-х годов нынешнего столетия, или даже просто ознакомиться с этой эпохой, не сможет пройти и мимо мемуаров Эррио.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Чтобы окончательно добиться сбалансированного бюджета, нужно ограничить ассигнования на некоторые социальные нужды [189], прекратить рост расходов, привести бюджет в соответствие с уменьшившимся в результате кризиса национальным богатством Франции, не допустить объединения неоплаченных кредиторов с неплатежеспособными должниками, снизить процентную ставку. Следовательно, мы должны с болью в сердце просить французов пойти на жертвы ради собственного спасения. Логически эти жертвы не так велики: заработная плата была установлена в 1930 году, исходя из индекса 600; в настоящее же время этот индекс равен примерно 500. Стоимость жизни уменьшилась на 17 процентов в Париже и на 20 процентов в провинции. При этом мы постараемся, чтобы эти жертвы охватывали возможно более широкий круг лиц, ведя борьбу против мошенничества и подлогов, увеличив налоги на процентные бумаги (24-процентный налог на ценные бумаги на предъявителя, 17-процентный – на именные бумаги). Доходы, превышающие 100 тысяч франков, будут обложены дополнительным налогом. Бюджеты департаментов и коммун будут урезаны. Мы изучим вопрос о концессиях. По словам Ренье, бюджет Парижа и Марселя находится в плачевном состоянии.
Председатель совета министров поддержал предложения и выводы министра финансов.
Принятие декрета № 4, согласно которому Государственному управлению по делам инвалидов предоставлялась половина средств, сэкономленных при пересмотре пенсий, и декрета № 6 о департаментах и коммунах было отложено. Были приняты декрет № 7 об увеличении сроков продвижения по службе, декрет № 8, отменяющий квартирные деньги; декрет № 9, касающийся Эльзаса и Лотарингии, а также декреты № 10 и 11 (о совмещении пенсии за выслугу лет и реверсионной пенсии (pension de reversion) [190]).
Во время всего обсуждения Лаваль вел себя весьма гибко. Мопуаль высказал ряд возражений относительно бывших фронтовиков. Декрет № 12 о резервировании должностей решили изучить позже; никаких затруднений не вызвал декрет № 13, отменявший одновременную выплату пособия на содержание семьи и надбавки к пенсии на детей, установленной законом от 31 марта 1919 года (50 миллионов экономии); так же обстояло дело с декретами № 14, 15, 16 и 17 (особый контроль над доходами свыше 80 тысяч франков). Принятие декрета № 18 (упразднение ряда льгот на прямые подоходные налоги) было отложено; что касается декрета № 19, устанавливавшего специальный налог на доходы предприятий, работающих на национальную оборону, то текст его был так плохо подготовлен военным министром, что мне было поручено упростить его. Декретом № 20 налог на доход от процентных бумаг на предъявителя был повышен до 24 процентов. Декрет № 21 устанавливал именную форму для четырехпроцентной ренты 1925 года. Я отклонил проект, предусматривавший сокращение на 600 миллионов налоговых поступлений с железных дорог. Прения продолжались весь день, обсуждение шло медленно, но тщательно и в дружеской обстановке. Вот к чему нас привела пресловутая политика уступок!
Леон Берар внес два проекта о квартирной плате. Один из них предоставляет всем главным квартиросъемщикам и лицам, снимающим часть помещения у главных нанимателей, право на немедленное расторжение договора; второй в качестве чрезвычайной и временной меры уменьшает на 10 процентов размер квартирной платы. В 19 часов приступили к обсуждению большого декрета № 22 о сокращении на 10 процентов расходов на социальные мероприятия. Фроссар и я просили освободить от налогов чиновников, получающих меньше 10 тысяч франков. Марэн предлагал распространить эту льготу на престарелых. Ренье возражал. Было решено отложить принятие решения до окончания обсуждения вопроса о пенсиях.
Покончив с рядом менее важных декретов, в 9 часов вечера перешли к обсуждению статута бывших фронтовиков. Мопуаль изложил свою точку зрения с добродушной прямотой, но и с большой настойчивостью. Был урегулирован вопрос о чиновниках, получающих менее 10 тысяч франков (3 процента с тех, кто получает менее 8 тысяч, и 5 процентов с тех, кто получает от 8 до 10 тысяч). Я добился принятия предложения о повышении на 15 процентов налога с тотализатора. Эйнак предложил понизить плату за электричество. Фроссар просил, чтобы эта массовая дефляция не использовалась для снижения заработной платы. Заседание закончилось в 12 часов ночи, после того как Лаваль зачитал подробное изложение мотивов. В течение всего Дня бедные французы находились на операционном столе. Но и министрам пришлось нелегко!
Состоявшееся затем заседание совета министров было посвящено подписанию декретов, которые были опубликованы в «Журналь оффисьель» 17 июля 1935 года. Общий доклад президенту республики об этих чрезвычайных декретах заканчивался следующим образом: «Такова совокупность мер, которые в решительный для страны час правительство сочло своим долгом принять и провести в жизнь. Оно повторяет, что оно отдает себе отчет в суровости и порою слишком тяжелом характере принятых постановлений. Оно не считает, следовательно, что эта программа не дает оснований к критике ее отдельных положений, но оно убеждено в ее общей эффективности. Люди, стоящие сегодня у власти, не стремились взять на себя эту тяжелую ответственность. Их заставила необходимость, и они не отступят перед ней.
Правительство хочет уберечь страну от финансового и валютного кризиса, последствия которого скажутся не на спекулянтах, а на основной массе вкладчиков и трудящихся. Не часто правительству приходится просить страну оказать ему доверие, призывая ее к подобному усилению дисциплины. Это доверие не будет обмануто. История доказала, что наша страна всегда шла за тем, кто имел мужество сказать правду и призвать французов сплотиться в едином порыве, чтобы спасти достояние, свободу и достоинство нации».
17 июля состоялось заседание совета в составе нескольких министров для окончательной доработки декрета о коммунах.
19 июля 1935 года. В Женеве состоялся съезд Объединения интеллигентов.
21 июля. Из-за болезни я не смог выехать в Карпантра, где Даладье произнес речь о присоединении партии к Общему фронту.
25 июля. Заседание совета министров. Чрезвычайные декреты были встречены не слишком плохо. Если бы не трудности с голландскими флоринами, биржа могла бы отметить повышение деловой активности. Лаваль поставил вопрос о принятии других мер и, в частности, о так называемых моральных декретах. Я настаивал на необходимости продолжать начатое дело, принимая: 1) уравнительные меры (например, обложение тантьем членов административных советов акционерных обществ); 2) меры экономической дефляции; 3) позитивные меры защиты интересов вкладчиков, изменив в случае надобности закон об акционерных обществах. Бонне в свою очередь заявил о необходимости экономической дефляции; он хотел бы, чтобы компаниям была предоставлена возможность рассчитаться по слишком обременительным займам путем предоставления им капиталов, необходимых для конверсии. Ренье заметил, что он понизил учетный процент Французского банка. Лаваль отмечал помощь, которую нам оказывает управляющий Французским банком. Я предложил лучше информировать общественное мнение о наших усилиях; оно должно знать, что бюджет в целом снизился с 51 миллиарда в 1932 году до 36 миллиардов в 1935 году.
Правительство решило применить в качестве максимальной санкции против демонстрантов на площади Оперы удержание четырехдневной заработной платы. Из 15 тысяч демонстрантов было арестовано примерно 1500 человек. Это также составляет 10 процентов!
Затем Лаваль сделал сообщение об Эфиопском вопросе. Франция обязана учитывать интересы как Англии, так и Италии, а также интересы Лиги наций; Муссолини отклонил все сделанные ему предложения с просьбой изложить свои претензии. 18 июля Лаваль дал следующие инструкции нашему послу в Италии: 1) французское правительство, как и британское, не имеет достаточных аргументов, которые могли бы убедить правительство Эфиопии принять примирительно-арбитражную процедуру. Положение изменится, если итальянское правительство уполномочит нас сообщить Аддис-Абебе, что в том случае, если не будет достигнуто соглашения между четырьмя арбитрами, будет несомненно назначен пятый арбитр; 2) при нынешнем положении вещей в соответствии со второй резолюцией от 24 мая необходимо созвать заседание Совета; дата заседания не установлена, но оно должно состояться не позже 25 июля. Генеральный секретарь Лиги наций считает, что Совет совершенно не компетентен назначать пятого арбитра. Итальянское правительство могло бы, следовательно, счесть выгодным для себя заявить Совету Лиги наций, что затруднение, возникшее в Гааге, является следствием различного толкования полномочий комиссии, и попросить Совет дать свое толкование имеющегося соглашения. Если это предложение не будет принято, то Совет будет вынужден поставить вопрос по существу на основании статьи 15, на которую уже ссылается Эфиопия. Итальянскому правительству указывалось также на опасность, которую может повлечь для него отказ от участия в заседании Совета.
