Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

Из секретных и достоверных источников мы узнали, что Титулеску благосклонно относится к франко-советскому пакту и стремится способствовать его эвентуальному применению.

Четверг, 13 июня. В 9 часов 55 минут я явился на заседание совета министров. Еще до начала заседания я занял свое место, чтобы привести в порядок кое-какие бумаги. Маркомб с улыбкой подошел ко мне: «Мне необходимо встретиться с вами, чтобы поговорить о делах моего министерства. Вы не возражаете, если мы это сделаем на будущей неделе?» Через три минуты нам сообщили, что ему стало плохо и вызван врач. Я нашел его лежащим на диване в первом салоне Елисейского дворца, справа от входа. По-видимому, он был уже мертв: не было ни пульса, ни дыхания. Два или три судорожных вздоха – вот и все. Прибежал Денэн; он был того же мнения, что и я. Пришли врачи. Затем появилась г-жа Маркомб, которая попросила прислать священника. Все было кончено.

14 июня. Заседание совета министров. Финансовое положение стало довольно серьезным. Обострился денежный кризис. Золотой запас Французского банка, который колебался между 82 и 83 миллиардами в начале года, упал к 1 июня до 71 779 миллионов; таким образом, за два месяца из Французского банка было изъято золота на 11 миллиардов. Довольно медленный вначале, этот процесс принял в конце мая поистине панический характер. Французский банк повысил учетный процент и ссудную ставку на слитки золота, которые повысились соответственно с 2,5 до 3,5 процента к 1 марта и до 6-7 процентов к 28 мая. 27 мая утечка золота достигла 1223 миллионов франков.

Конечно, утечка золота не должна сама по себе рассматриваться как непременный показатель глубокого неблагополучия. Свободный обмен по золотому паритету вызывает усиленное движение золота. Опасен не сам по себе этот факт, а те условия, в которых он проявляется; усиленная утечка золота свидетельствует о том, что вместо нормальной финансовой деятельности у нас налицо острый кризис, осложняемый спекуляцией, которая пытается повторить с нашим франком ту операцию, которую ей удалось проделать с бельгой. Перепуганные вкладчики бросились в кассы банков обменивать на золото банковские билеты и облигации. А ведь изъятие вкладов всегда нарастает, как снежный ком. Наш народ легко смешивает общественное богатство с кассовой наличностью Французского банка. Требования погашения бон, изъятие вкладов из сберегательных касс ставили казначейство в довольно тяжелое положение. К тому же казначейство задолжало 18 миллиардов, чтобы оказать помощь бюджету и покрыть чрезвычайные расходы, предусмотренные специальными законами (национальная оборона, борьба против кризиса в сельском хозяйстве, социальные мероприятия). Ни одно государство не может долго жить в условиях хронической задолженности. Наличие необходимых разрешений ничего не даст, если невозможно разместить займы. Следовательно, необходимо восстановить общественное доверие.

Дефицит бюджета составил в 1930/31 году – 2638 миллионов; в 1931/32 году – 5508 миллионов; в 1932 году – 6017 миллионов; в 1933 году – 7036 миллионов; в 1934 году – 6418 миллионов. В 1935 году опасаются еще более высокого дефицита. В первом квартале поступления от косвенных налогов были на 1 миллиард меньше предусмотренного уровня. После принятия финансового закона расходы увеличились. Бюджет 1935 года даст дефицит по меньшей мере в 7 миллиардов.

На заседании совета министров 14 июня министр финансов сообщил о наступлении некоторого успокоения.

Генеральный прокурор сообщил нам, что он не располагает никакими уликами против Далимье.

В области внешней политики нас беспокоили англогерманские морские переговоры. В памятной записке, переданной 7 июня нашему послу в Лондоне, британское правительство запросило мнение французского правительства относительно германских предложений о морском перевооружении рейха, которые британское правительство со своей стороны считает приемлемыми. Основные пункты проекта соглашения были следующие: 1) Германия ограничится для своего флота 35 процентами британского флота и будет постоянно придерживаться этой цифры; 2) это соотношение будет в принципе касаться не общего тоннажа британского флота, а существующего тоннажа по различным категориям военных кораблей; 3) ограничение будет сохранено при любых обстоятельствах независимо, в частности, от военно-морского строительства, предпринимаемого третьими державами.

В ответе французского правительства от 17 июня указывалось, что последствия предусматриваемого соглашения не ограничатся морским вооружением; поэтому оно считает своим долгом сделать ряд серьезных возражений по поводу возможного заключения этого соглашения:

1. Основываясь на лондонских переговорах и на переговорах в Стрезе, а также на совместно выработанной в Женеве позиции, оно считает, что в вопросе о вооружениях ни одно из солидарно выступивших тогда правительств не должно вставать на путь одностороннего соглашения с Германией, предусматривающего пересмотр основных положений Версальского договора. Оно опасается, что попытка решения общей проблемы перевооружения рейха путем частичного урегулирования может привести к тому, что постепенно, без всякой компенсации будут удовлетворены все германские требования. Оно, в частности, напоминает, что еще не известно, можно ли будет заключить разумное соглашение в области военной авиации, а также откажется ли рейх от своих планов увеличения численности сухопутных войск, отражающих его намерение обеспечить себе военное превосходство на континенте. Для соседей Германии на континенте проблема вооружения является единым целым. Кроме того, эта проблема тесно связана с политическими условиями, указанными в лондонском коммюнике от 3 февраля 1935 года в качестве основы общего урегулирования. За истекшее с тех пор время в деле организации взаимопомощи не было достигнуто никакого прогресса, который мог бы в какой-то степени уменьшить опасность, связанную с существенным изменением равновесия военных сил.

2. При определении уровня своего флота правительство республики никогда не исходило из относительной мощи военно-морских сил Великобритании. Оно исходило из географических условий, из необходимости обеспечения безопасности французской колониальной империи, а также из уровня германского флота. Принятие предложений рейха увеличило бы в четыре раза предусмотренные для него Версальским договором военно-морские силы, что вынудило бы Францию также увеличить свой тоннаж. 3. Правительство республики уверено, что проекты Германии вызовут беспокойство держав Северного и Балтийского морей, а также Советского Союза, который в свою очередь увеличит свои военно-морские силы.

В тот же день, 17 июня, сэр Сэмюэль Хор принял нашего посла Корбена. До этого он встретился с фон Риббентропом и недвусмысленно заявил ему, что морское соглашение с Германией не изменит британской политики в отношении Франции. Если ведущиеся переговоры не приведут к положительному результату, это вызовет враждебное отношение к нам британского общественного мнения. В доказательство этого английский министр иностранных дел сослался на вопросы, которые были заданы ему в палате общин главой либеральной оппозиции сэром Робертом Сэмюэлем. В конечном итоге Англия по-прежнему ставит нам в вину ноту от 17 апреля 1934 года.

Вторник, 18 июня. Заседание совета министров. Лаваль зачитал нам посланную им ноту. Я указал, что Англия порвала не только с соглашением, заключенным в Стрезе, и с соглашением от 3 февраля 1935 года, но и с политикой Лиги наций. Она взяла на себя серьезную ответственность. В тот же день, 18 июня, в Лондоне было подписано морское соглашение путем обмена письмами между министром иностранных дел сэром Сэмюэлем Хором и главой германской делегации, главным представителем фюрера по вопросам вооружений фон Риббентропом. Англия действовала за нашей спиной; это было ее ответом на ноту от 17 апреля.

По сообщению военного министра, официально численность германской армии составляла минимум 550 тысяч человек.