Смейся, паяц!
Смейся, паяц! читать книгу онлайн
Александр Каневский – замечательный, широко известный прозаик и сценарист, драматург, юморист, сатирик. Во всех этих жанрах он проявил себя истинным мастером слова, умеющим уникально, следуя реалиям жизни, сочетать веселое и горестное, глубокие раздумья над смыслом бытия и умную шутку. Да и в самой действительности смех и слезы существуют не вдали друг от друга, а почти в каждой судьбе словно бы тесно соседствуют, постоянно перемежаются.В повествовании «Смейся, паяц!..» писателю удалось с покоряющей достоверностью воссоздать Времена и Эпохи, сквозь которые прошел он сам, его семья, близкие его друзья, среди которых много личностей поистине выдающихся, знаменитых.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
…Одно из новшеств, введенных Майей на нашей кафедре, была «открытая телефонная линия «…Первой на звонки обычно отвечала Майя, а мы слушали эти беседы по параллельным телефонам, учились правильно строить беседу и располагать собеседника к разговору. Майя была специалистом высшего класса и в этой области, и она щедро делилась с нами своим богатым опытом раскрывать собеседника, облегчать его душевное состояние, помочь ему увидеть свою проблему и сдругой точки зрения…
…К сожалению, я была знакома с Майей только пять лет – но они стали целым этапом в моей жизни. Ведь важность встреч не в их количестве, а в их значимости… Каждая встреча с Майей была для меня особенной и очень существенной и память сохранила их на всю жизнь…
Майя!
Это имя меня покорило,
Звуком песни любимой во мне отдалось.
Это имя тебе больше всех подходило,
Это имя жизнь мою осветило,
И ракетою яркой в небеса унеслось…
...
(Инна Гринберг, доктор исторических наук, её ученица)
* * *
…Следует поблагодарить Создателя за то, что он дал нам великую возможность – вспоминать. А в случае с Майей за эту возможность вспоминать, надо благодарить вдвойне, ибо через таких людей, как она, и проявляется сам Создатель – такие люди, как Майечка, приходят на Землю для того, чтобы напомнить всем остальным о Боге…
…Где найти не банальные эпитеты, чтобы описать её улыбку, которая присутствует на всех её фотографиях, ту её улыбку, в которой столько добра и душевного обаяния, любви и света?! Казалось, когда Майя улыбается, за её спиной появляется ангел, слышен тихий шелест крыльев и возникает некая умиротворённость, аура, тепло…нет, не подобрать слов…
…Мне невообразимо повезло: я провёл с ней два часа на небесах – мы вместе летели в Киев. Эти два часа мы говорили, не переставая – Майя была необыкновенной собеседницей, она вела беседу с потрясающим тактом, с вниманием к собеседнику, с какой-то чарующей теплотой. Она умела не только говорить, но и слушать – качество весьма редкое в наше время…
…Это была наша последняя встреча. После неё осталось, навсегда-навсегда, какое-то небесно-щемящее чувство, какой-то золотой свет в душе и робкая боль в сердце…
...
(Марк Котлярский, журналист)
* * *
…Я больше всего хотел увидеть в Израиле именно Майю, потому что знал: она всё объяснит, прояснит и ответит на все вопросы. Убеждён, что она бы искренне радовалась нашей встрече и тому, что у нас с Юлей родилась дочь Александра. И было бы очень, очень хорошо. Но её нет. Исчезла целая Вселенная. Тяжко и больно… Очень больно!..
...
(Григорий Гладков, композитор)
* * *
…Тогда, в те далёкие и одновременно близкие годы всё было пронизано влюблённостью, мы любили друг друга искренне, преданно, самозабвенно. Тогда никто не умирал, потому что умирать было не уместно и глупо – так было удивительно всё вокруг и ещё многое надо было успеть…
…Она знала своё предназначение на Земле и задание Всевышнего. Знала, что каждый человек ведётся Богом. Знала основной закон Его Вселенной – непричинение зла никому, даже в мыслях…
…Вспыхнувшая для всех нас «Вифлеемская звезда» – погасла… Я пытаюсь понять, почему, почему она так рано ушла?
…Она ушла, и небо впереди,
Бездны, где парят иные птицы,
Если мужу вдруг она приснится,
Боже, не буди!
...
(Марлен Глинкин, режиссёр)
* * *
…И Майя, и Саша – ярко выраженные экстраверты. Друзья приобретались мгновенно, стоило им где-то появиться. Бесконечное обаяние Саши и мягкая загадочность Майи всегда притягивали к ним людей самых разных возрастов…
…«Паровозом» не только в своей семье, но и в нашей, была, конечно, Майя. Решения принимались ею, хоть и взвешенно, но довольно быстро, и она увлекала за собой окружающих… Ею всегда владело желание перемен, желание узнать что-то новое и в этом новом попробовать себя: «Ведь это так интересно, проверить свои возможности, посмотреть, что я ещё могу сделать в этой жизни!»…
…Если Майе кто-то нравился(а нравились ей все), то она принимала его с открытой душой, восторженно. Иногда мы журили её за чрезмерное увлечение тем или иным человеком, которого мы по ряду обстоятельств не принимали и не одобряли её выбор. Но она умела разглядеть в нём то, что было дано только ей увидеть. Редко кого она не принимала – это уж поистине надо было «заслужить». «Его можно только пожалеть», – говорила она о том, кто иногда разочаровывал её…
…Она была оптимисткой в самом высоком понимании этого слова: никогда не жаловалась, всё принимала с благодарностью, каждый новый день считала подарком…
…Как заразительно она смеялась, сколько юмора было в её повседневной речи!.. Однажды Игорь решил сварить макароны, он варил их долго, но они казались ему ещё твёрдыми. Тогда он позвонил Майе. «Сколько времени ты их уже варишь? – спросила она. «Минут сорок» – ответил Игорь. Она рассмеялась: «Ну, после того, как снимешь с плиты, можешь нести их прямо в унитаз, минуя желудок»…
…«Я готова уйти» – часто говорила в последнее время Майя. Это читалось как «Я выполнила свою программу». Ей стало трудно дышать, подниматься по лестнице ездить на работу в Иерусалим. Мы виноваты, что не придавали этому значения. Она не жаловалась, ей это было несвойственно. «Я хожу, и это – главное» – говорила она. Кроме того, внешний вид Майи всегда был очень обманчив. Её нельзя было вспомнить «без лица». Даже когда мы по приезде в Израиль, в течение двух месяцев, жили у них – уже с раннего утра видели её красиво одетой, причёсанной, «сглазами» и «с губами». «Шурочка не любит, когда я без макияжа», – говорила она. Согласитесь, после сорока лет брака такое дано не каждой женщине!..
…Она очень любила Израиль. Зная его негативные стороны, всегда говорила только о хорошем. «Вы видите какашки под ногами, а я – цветы». Она очень любила цветы, особенно, белые лилии…
…И вот теперь, Майечка, мы идём к тебе на могилу с твоими любимыми белыми лилиями, чтобы молча постоять, глядя на до боли родное лицо, изображённое на мраморе, мысленно попросить прощения за все возможные обиды и унести с собой бесконечную благодарность судьбе зато, что ты была в нашей жизни.
...
(Лина Яралова, Игорь Барах, кандидаты медицинских наук)
* * *
…На мои жалобы, что я работаю не по специальности, ты говорила: «Твоя работа очень благородная и гуманная. Подумай, кто пожалеет этих старичков и старушек, если не ты? Люби и жалей их, и тебе работа будет в радость». Так ты учила меня, Майя. Спасибо тебе. Твоей мудрости хватало на всех нас…
…Ты помнишь, Майя, как мы праздновали твоё шестидесятилетие? Какая ты была красивая, моложавая, в светлом трикотажном костюме, такая обаятельная… Было много гостей, ты всегда была щедра на угощения и подарки – никогда не жалела на это денег… Все тебя поздравляли, кто в стихах, кто в прозе, детки дали целый концерт. И ты сказала тогда: «Я не знаю, сколько моё тело будет догонять мою душу, но я знаю одно: души моей хватит на любовь ко всем вам. Я счастлива, что вы сегодня все со мной, мои дорогие, вы – моё богатство, и большего счастья мне не надо! «… На этом юбилее ты пела для всех нас. У тебя был замечательный голос. Твоё пение звучало гимном жизни и ты, Майя, была украшением этой жизни…