Записки солдата

Как только начальник разведки проверил достоверность слов Рольфа Нордлинга, я вызвал начальника оперативного отдела и отдал 2-й французской бронетанковой дивизии приказ немедленно выступить маршем на Париж. Одновременно с юга должна была выступить 4-я американская пехотная дивизия. Я сел в самолет и поспешил в Гранвиль доложить о принятых мною мерах Айку.

2-я французская бронетанковая дивизия, укомплектованная французами из Северной Африки и беженцами, находившимися в Англии, имела на вооружении американские танки. Дивизия храбро билась в Аржантане, где она в течение двух недель удерживала выступ в линии фронта армии Паттона. Ее всеми уважаемый командир, прославленный генерал-майор Жак Леклерк, в 1940 г. был взят в плен немцами, но бежал. В 1943 г. в Ливии он провел группу войск из Форта Лами через Сахару, чтобы соединиться с 8-й армией Монтгомери в Триполи. Имя Леклерк было псевдонимом, взятым генералом для того, чтобы уберечь от преследований семью, оставшуюся в оккупированной немцами Франции. Прекрасный танкист, Леклерк уже по собственному почину сделал попытку освободить Париж. Когда 5-й корпус занял позиции у Аржантана, командир корпуса Джероу заметил французские разведывательные танки двигавшиеся на восток.

- Куда вас черт несет? - спросил Джероу командира колонны.

- В Париж, не правда ли? - весело ответил французский капитан. Джероу разразился проклятиями и повернул танки назад, приказав им не оставлять больше своих позиций.

Мне гораздо легче было послать на Париж любое количество американских дивизий, но я намеренно избрал французские части. Я хотел помочь французам снова воспрянуть духом после четырех лет оккупации. На Париж двинулись "Шерманы" с трехцветными флажками на башнях. Вспомнив первую попытку Леклерка проскользнуть в Париж, Левей Аллен засмеялся.

- Эти французы, - сказал он, - вступят в город с западной стороны, но, запомните мои слова, они никогда не выйдут из него с восточной.

Слова Аллена оказались почти пророческими. В течение недели мы выискивали танки Леклерка во всех переулках Парижа. Мне пришлось даже пригрозить, что я расформирую дивизию, чтобы заставить ее снова выступить в поход.

Леклерк получил приказ 22 августа выступить немедленно, но только на следующее утро приказ был исполнен. В течение следующих 24 часов 2-я французская бронетанковая дивизия медленно пробиралась сквозь толпы французов, на всем пути население встречало ее вином и бурными приветствиями. Я не мог осудить французских солдат за то, что они отвечали на приветствия своих соотечественников, но я также не мог ждать, пока они продефилируют до Парижа. Мы должны были выполнить условия соглашения с фон Хольтицем.

- К черту престиж, - сказал я, наконец, Аллену, - отдайте приказ 4-й дивизии выступить и освободить город.

Узнав об этом приказе и испугавшись за честь Франции, танкисты Леклерка сели в свои машины и быстро двинулись вперед. В 10 часов вечера 24 августа капитан Дронн из 2-й французской бронетанковой дивизии выстроил перед отелем де Билль дивизион легких танков и роту пехоты.

На следующее утро 25 августа, французский взвод прибыл к отелю де Мёрис, где находился штаб начальника немецкого гарнизона. На втором этаже фон Хольтиц собрал всех своих офицеров с видимым намерением сдаться. Французские солдаты бросили три дымовые гранаты в вестибюль отеля, и немцы вышли с поднятыми руками. Их отвезли на вокзал Монпарнас, где фон Хольтиц официально сдал Париж французам. Он направил немецких офицеров с белыми флагами в части гарнизона, чтобы сообщить им о капитуляции. В этот вечер Париж начал праздновать свое освобождение.

В течение первых двух недель после прорыва обороны немцев в Нормандии действия 8-й армии находились под строгим цензурным контролем. Скрывая силы и состав нашей правофланговой группировки, мы надеялись ввести противника в заблуждение относительно наших намерений. Если бы Гитлер знал, что танки Паттона обходят фланг фон Клюге, он мог бы отказаться от наступления у Мортена. Я знал, как раздражало Паттона это вынужденное пребывание в безвестности, и поэтому с нетерпением ждал момента, когда можно будет предать гласности действия его армии. Кричащие газетные заголовки подстегивали Джорджа, - чем крупнее был их шрифт, тем отчаяннее он сражался.

Несколько ранее я обещал Хэйслипу снять подобные же цензурные ограничения с его 15-го корпуса после того, как он возьмет Алансон. 12 августа я предложил Айку одновременно с Хейслипом снять цензурный запрет и с Паттона, так как к тому времени он должен был захватить с юга Аржантан. Айк засмеялся и согласился с моим предложением, но только в отношении 15-го корпуса, отказавшись снять цензуру с Паттона.

- Пока подождем, - сказал он, - после всех неприятностей, которые мне пришлось претерпеть из-за Джорджа, на моей бедной старой голове осталось всего несколько седых волос. Нет, пусть Джордж еще немного поработает для своих любимых заголовков.

Через несколько дней Айк смягчился, и 3-я армия замелькала в газетных заголовках. Слава Джорджа в Соединенных Штатах начала пробивать выход из закутка, в который она попала в Сицилии.

Незадолго до падения Парижа мы, следуя за нашими армиями, переместили "Игл ТАК" из Лаваля в тенистый город Шартр, расположенный в 180 километрах. Связисты отставали от быстро двигавшихся колонн, и мы в штабе группы армий оказались перед проблемой: либо тащиться позади и поддерживать телефонную связь с Айком, теряя связь с армиями, либо двигаться вместе с армиями и поддерживать связь с Айком только по радио. Айк ворчал; он не разделял нашего мнения о невозможности поддерживать телефонную связь с верховным штабом экспедиционных сил союзников, но перед нами не было другого выхода: мы не могли потерять связь с фронтом. Отсутствие телефонной связи с тылом делало штаб 21-й группы армий еще более недоступным, чем штаб главного командования. Но об этом мы не жалели.

В начале августа я перенес свою походную канцелярию из скромного грузовика в прекрасно оборудованный штабной прицеп длиной в половину пульмановского вагона. Сзади на петлях была устроена площадка, которая образовывала как бы веранду, соединявшуюся с 2,5-тонным грузовиком. Этот грузовик я по-прежнему использовал под квартиру. Когда 4 июля Айк посетил наш плацдарм, ему пришлось скорчиться в самой неудобной позе внутри маленького грузовика, где я жил и работал.