Записки фотомодели. Стразы вместо слез

В кафе, где для нашей компании сдвигают сразу несколько столов, кто-то из парней, от скуки или в приступе какого-то куража, начинает подтрунивать надо мной. Он называет меня недотрогой и снежной королевой. Спрашивает, не передумала ли я стать попадьей. Я грублю. Я отшучиваюсь. Я смеюсь вместе со всеми. Этот разговор все больше заводит меня. И в какой-то момент я уже готова совершать глупости.

– Признайся, что ты просто боишься мужчин, – снисходительно-вызывающе бросает мне через стол парень из старшего класса.

Вместо того чтобы послать в жопу этого придурка, который вряд ли еще сам лишился девственности, я встаю из-за стола. Походкой знающей себе цену красотки направляюсь к стоящему в отдалении столику, на который я обратила внимание некоторое время назад. За столом сидит компания из трех парней, похожих друг на друга. Один из них заметно старше. Возможно, они братья. Но это неважно. Три черноволосых подтянутых красавца производят впечатление сильных людей. И, возможно, опасных людей. Они похожи на бандитов с юга. Их движения несуетливы и размеренны. Они негромко разговаривают, как будто тщательно выбирая слова. Они одеты в темные водолазки. И в темные брюки. У них дорогая обувь на тонкой кожаной подошве. Двое одеты в пиджаки. У третьего поверх водолазки надета легкая кожаная куртка. От их столика по всему залу волнами расходятся флюиды силы, уверенности в себе и скрытой угрозы. Когда становится ясно, что я иду именно к этому столу, я спиной ощущаю, как школьная компания в напряжении замерла, разинув рты и хлопая глазами. С каждым моим шагом их надежда на то, что я просто пошутила, что это очень эффектный трюк с моей стороны, тает, как мороженое в летний день. Каждый мой легкий, но уверенный шаг говорит, что я не собираюсь, не дойдя до своей цели, повернуться и, выстрелив в воздух из клоунского пистолета, захохотать: «Вот как я вас обманула! Бу-га-га!» Они понимают, что я дойду до конца. А что будет дальше – даже не может прийти им в голову. От этой мысли я улыбаюсь своей самой очаровательной детской беззащитной улыбкой. Наверно, именно поэтому один из черноволосых, опасных как бритва людей встает мне навстречу и отодвигает стул, чтобы я могла сесть. Я слышу, как за моей спиной раздается вздох восхищения. Как в цирке, когда укротитель кладет голову в пасть льва или тигра.

Сидящих за столом людей зовут Руслан, Шамиль и Муса. Первые несколько минут я только мило улыбаюсь и несу какую-то чушь про то, как мне приятно с ними познакомиться, потому что они такие серьезные и такие сильные. Потом наш разговор становится более спокойным и содержательным. Я рассказываю о том, что учусь в школе, и о том, что мои предки – персидские шахи. Самый старший – Шамиль – рассказывает о том, что Руслан и Муса – его братья. Что они все родились в Чечне, но уже давно живут в Москве и занимаются бизнесом. Наше знакомство продолжается. Шамиль заказывает мне какую-то еду. Просит принести себе и братьям еще что-то. И мы продолжаем сидеть за одним столом, говоря о разных пустяках. А чем занимается твой отец? А кто твоя мать? А сколько лет братьям и сестрам? Чем хочешь заниматься, когда закончишь учиться? Есть ли у тебя парень? Как ты развлекаешься? Несмотря на то что не на все эти вопросы мне легко ответить, мне нравится этот разговор. Впервые я ощущаю, что моя жизнь кого-то интересует. И я с удовольствием рассказываю про свои не слишком интересные дела. Но Шамиль внимательно слушает меня, переспрашивая какие-то вещи. Такое внимание взрослого сильного мужчины льстит мне.

Я чувствую себя как будто на своем дне рождения. И даже лучше. Меня окружает трое уверенных в себе и красивых мужчин. Меня слушают. За мной ухаживают. Ко мне проявляют интерес и внимание. Непринужденность и легкость, с которой все происходит, создает какое-то удивительно радостное настроение. В этой компании я чувствую себя взрослой. И это тоже удивительно и радостно для меня. Поэтому, когда Муса и Руслан собираются уходить, обнимаясь на прощание, я соглашаюсь на предложение Шамиля остаться еще ненадолго.

Компания моих школьных друзей уже разбежалась. В этом есть только один минус. Никто из них не увидит, как я уйду отсюда в сопровождении сильного и взрослого мужчины с грацией тигра. Но меня это уже почти не волнует. Шамиль заказывает кальян и чай со сладостями. И мы продолжаем проводить вечер уже вдвоем в легких волнах ароматного дыма и негромкой музыки. Все это чудесно и волшебно, как сон.

Промотаем ленту моей жизни на несколько часов вперед. Когда я, захлебываясь соплями и собственной кровью, текущей из разбитых носа и губ, пытаюсь, как ошалевший еж, свернуться в клубок на застеленной постели, куда меня бросили сильные руки Шамиля.

Цирковой укротитель может сколько угодно вертеть башкой и звать на помощь, когда пасть льва уже захлопнулась. Помощи ждать бессмысленно. Я понимаю, что меня уже никто и ничто не спасет. Мой последний шанс на спасение растворился, когда я сделала шаг через порог квартиры, в которую привез меня Шамиль. Я могла уйти из ресторана пешком и не садиться в его машину. Но я села. Потом у меня был еще один шанс убежать или просто уйти. Но я почему-то снова им не воспользовалась. Я играла в какую-то придуманную мной игру до тех пор, пока ее второй участник не решил, что игра закончилась. То, что он предложил мне, я вначале не поняла. Потом восприняла как шутку. И начала нести какую-то детскую чушь.

Первый удар похож на электрический разряд. Мое тело мгновенно сжимается, и сотни иголок входят внутрь, через кожу. Кровь мгновенно приливает к голове, ногам и рукам. Тело перестает действовать.

Я слышу, как на мне рвется что-то из одежды. Но я не могу ни пошевелиться, ни закричать. Я превращаюсь в человека с картины Эдварда Мунка. Человека, тонущего в немом крике. Наверно, так я могу стоять вечность, парализованная.

Но второй удар выводит меня из этого ступора. Как по щелчку пальцев гипнотизера, я вдруг прихожу в себя. И в одно мгновение на меня обрушивается понимание того, что со мной происходит, и новая, ослепляющая боль. От удара по лицу свет в моих глазах выключается. Я лишь чувствую, как меня грубо хватают за руки и бросают на пружинящую поверхность. Только теперь из моих глаз начинают течь слезы и изнутри вырывается беспомощный и лишающий сил плач.

Не снимая одежды, Шамиль садится на постель, неторопливо, так же как за едой, начинает стягивать с меня одежду. Его сильная рука проходит по моему телу. Он пытается раздвинуть мне ноги. Я все еще сжимаюсь тугим нервным комком. И тогда он снова бьет меня. По лицу. По рукам. По голове. По ногам. Он делает это не в полную силу. Словно играет с драчливым котенком, выпустившим когти.

Эти удары, как уколы новокаина, обжигают меня, а потом делают ватной и неживой. Я чувствую, как мощное и голодное существо рядом со мной готовится к тому, чтобы поглотить меня и растерзать. Я вижу размытый и нечеткий мир через лопающиеся кровавые пузыри, которые выдуваются из моего носа. Я чувствую вкус железа и соли во рту.

Все, что происходит потом, напоминает операцию без наркоза, когда твое тело мнут, рвут, сжимают, выкручивают, в тебя вставляют какие-то предметы, а ты просто безвольно подергиваешься в такт движениям «врача», его рывкам и ударам. Мое тело перестает сопротивляться. Оно даже не чувствует боли. В него вламываются и выворачивают наизнанку так, как если бы это была тушка курицы. В это время жива только моя голова. Горячая и перепачканная кровью, слезами и соплями, она дергается и катается по кровати в такт с движениями терзаемого тела.

В какой-то момент в голове появляется тайаба-аль-хамам с легким покрывалом, пропитанным розовым маслом. Этим покрывалом она должна укрыть мое чистое обнаженное тело, чтобы проводить меня в девичьи покои и открыть передо мной тайны ожидающей меня первой брачной ночи. Но я просто сглатываю этот образ вместе со слезами и кровью.

Вездесущий и немилосердный бог рейтингов орет в моей голове голосом ведущего MTV: «Первое место! Сексуальные фантазии юных принцесс! Прощание с невинностью в лучших традициях маркиза де Сада! Реальные школьницы! Эксклюзивное видео! Только для взрослых! Только на нашем канале!»