Гевара по прозвищу Че

Покинув Африку, Че отправился в Европу, в место, где он мог пребывать в полной тайне. Он ожидал возобновления неоднократно откладывавшейся латиноамериканской операции; в этом случае "Андский проект" был бы, несомненно, тоже возрожден.

Оскар Фернандес Мель, врач, старый товарищ Че по оружию, видел его в марте 1966 года в Дар-эс-Саламе, а несколько позже, возвращаясь на Кубу, встретился в Каире с Алейдой, которая ехала в Танзанию, чтобы тайно увидеться с мужем.

Если Фернандес Мель не ошибается, то именно март оказался тем месяцем, в котором Че от жара лихорадки после поражения перешел к холодным расчетам нового плана. (Если же правы кубинские историки Адис Купуль и Фройлан Гонсалес, то поворотный момент состоялся на несколько месяцев раньше.) В том же марте Че отправил капитана Мартинеса Тамайо в Боливию, чтобы восстановить сеть опорных пунктов, организованную там активистами молодежного движения. Но, или тогда,, или чуть позже, Эрнесто Гевара снова инкогнито покинул Танзанию и через Каир и Белград отправился в Прагу.

Мануэль Пиньеро поручил Улисесу Эстраде задание, которое можно было бы сформулировать как "доставку Че в безопасное место, где он будет находиться до тех пор, пока не решит, что ему Дальше делать". Этим безопасным местом была маленькая квартирка в Праге. Всю ее обстановку составляли несколько кроватей и кухонный стол. Дни там тянулись медленно. Че едва не сошел с Ума, когда прочел все имевшиеся книги и был вынужден перейти к решению в одиночестве шахматных задач.

Гарри Вильегас и Карлос Коэльо, его телохранители и неотступные дружественные тени, были вместе с ним. Отчеты за тот период поступали от имени Вильегаса; он хорошо запомнил, как они проводили значительную часть тех дней, бродя по этому прекрасному городу, словно одержимые, несмотря на пронизывающий холод. По крайней мере, климат Центральной Европы не провоцировал у Че астму. По соображениям безопасности они питались в ресторанах как можно дальше от центра города.

Секретность была полная. Че испытывал глубокое недоверие к этой стране и настаивал на отсутствии всякого общения с ее секретными службами. Он часто говорил: если бы они выяснили, что он находится у них, то это сразу же стало бы известно ЦРУ. Поэтому вся операция осуществлялась одними кубинцами. Гева-ра часто обменивался письмами с Фиделем. Однажды он ускользнул от своих телохранителей и отправился в кино, где в почти пустом зале смотрел фильм "Олимпийские игры в Токио", содержание которого он мог понять, хотя текст шел на чешском языке.

Че отправил Эстраду назад, на-Кубу, так как этот большой чернокожий человек был в Праге слишком заметен. Его сменил Хуан Карретеро, пользовавшийся псевдонимом Ариэль. И наконец, когда латиноамериканская операция начала обретать форму, Че вызвал из Гаваны Альберто Фернандеса Монтеса де Оку, Пачунго, своего старого товарища по сражению за Санта-Клару и по работе в министерстве промышленности.

На протяжении той весны и части лета, проведенных в Праге, Эрнесто Гевара вырабатывал новую программу действий, используя элементы первой операции, проведенной в 1964 году, и изменяя их в соответствии с теми изменениями, которые произошли в Латинской Америке за то время, пока он находился в Африке. Осуществление первоначального проекта было временно отложено после того, как в Аргентине был убит Хорхе Рикардо Масетти, а в Перу истреблена Национально-освободительная o армия (НОАП). В основу программы была положена концепция "континентального фронта", предложенная Че во время встречи с Хосье Фанон, состоявшейся в Алжире в 1964 году.

Откуда Че взял силы, чтобы углубиться в эту схему после ужасного опыта, приобретенного в Конго? После гибели Че американский журналист И.Ф. Стоун предположил, что, когда революция приобретает гражданскую власть, "то, наподобие Церкви, она переходит в греховное состояние. Можно легко вообразить, как эта медленная эрозия первоначальной добродетели должна была волновать Че. Он не был кубинцем и не мог получить удовлетворение, освободив от империализма янки лишь одну из латиноамериканских стран. Он мыслил в масштабах континента. В определенном смысле он был подобен некоторым из первых христианских святых, находивших убежище в пустыне. Только там чистоту веры можно было гарантированно уберечь от нераскаянного ревизионизма, содержащегося в природе человека".

Однако кое-что Стоун не уловил. Латинская Америка была не просто территорией, о которой Эрнесто Гевара ребенком читал в книгах, какой-то историей в духе Эмилио Сальгари, в которой с бесчестными разделываются ударами мечей. Континент вовсе не был сказочной страной из мальчишеских фантазий, куда является какой-нибудь капитан Немо, чтобы исправить все неправое. Латинская Америка была абсолютно реальной во всех своих образах: кошмарная бедность трущоб Каракаса, ужасы социального неравенства в Перу, демагогия в Боливии, бесправие, чинимое военными в Колумбии, достойные гангстеров злоупотребления центральноамериканских правительств. Диктаторы-марионетки, приказывавшие пытать людей; недоедание, голод, невежество, страх - все это были реальные образы, запечатленные в сознании Че во время его юношеских путешествий. Именно на этих образах зиждилась твердость Че, его ясное понимание того, что необходимость революции в Латинской Америке была больше, чем только моральная потребность, и потому эту необходимость нельзя было игнорировать. И, более того, в 1966 году эта революция казалась осуществимой, не просто в смысле возможности проведения определенных действий, но и назревшей, наступающей в самом настоятельном и ужасном значении этого слова.

* * *

Судя по всему, на этом новом этапе первоначальной целью должна была стать Перу, размещение опорной базы предусматривалось в Боливии, а второму очагу партизанской войны предстояло незамедлительно вспыхнуть в Аргентине. Этот вывод подтвердил Вильегас: "Первая акция из предусмотренных нами готовилась не для Боливии, а для Перу; именно там шла организационная работа для предстоящей партизанской войны".

В апреле 1965 года Эктор Бехар провел реорганизацию Фронта национального освобождения, а в июне Левое революционное Движение (ЛРД), которое возглавлял Луис де ла Пуэнте Уседа, начало очень активные действия на трех фронтах. В районе будущих операций в течение нескольких месяцев проводилась подготовительная политическая работа. Вскоре вступил в действие и ФИО, возглавлявшийся Эктором Бехаром, Гильермо "Пако" Ло-батоном и Хуаном Пабло Чангом.

Пока Че находился в Африке, мощный наступательный порыв перуанских партизан, подпитывавшийся от постоянных крестьянских волнений, оказался в значительной степени ослаблен вследствие перенесенных в конце 1965 года ударов, которые практически обезглавили движение. 23 октября, при попытке вырваться из осажденного лагеря Меса-Пелада, погиб ла Пуэнте, а партизанская армия ФИО оказалась разорванной на части в результате предательства проводника.

Че, несомненно, обдумывал возможность воссоединения перуанских партизан, но отказался от этой мысли, так как кубинское правительство было убеждено в том, что движение в Перу было насыщено провокаторами. Вильегас позднее скажет перуанским партизанам: "Еще очень многое необходимо выяснить, например, как попал в плен "Калихто" конспиративная кличка Бехара, как погиб ла Пуэнте, как исчез Лобатон, а Гадеа брат Ильды, бывший шурин Че оказался в тюрьме. По нашему мнению, Че не должен был отправляться туда".

По мнению французского исследователя Режи Дебрэ, "до середины 1966 года Че, кажется, думал о Боливии только как об отправной точке для операции в Перу". Но более вероятно, что к тому времени, когда Че покинул Африку, он уже отбросил перуанский план и начал думать о Боливии не только как о тыловой базе, с которой можно будет отправиться куда-то еще.

В ноябре 1964 года остатки боливийской революции, зарождение которой Че наблюдал своими глазами, рухнули в результате кровавого военного переворота, организованного генералами Рене Баррьентосом и Альфредо Овандо Кандией. За переворотом последовали жестокие репрессии, с особой силой ударившие по шахтерам. Профсоюзный лидер Хуан Лечин был изгнан из страны, а часть левых объявлена вне закона. Хотя военное правительство приобрело в 1965 году видимость законности - были устроены выборы, в результате которых Баррьентос был избран президентом, а Эрнан Силес Суасо стал вице-президентом, - политическое положение в стране оставалось весьма неустойчивым.