Луи Армстронг Американский Гений

Наиболее глубокое влияние на формирование личности Армстронга в детские годы оказали два обстоятельства. Во-первых, это то, что он был лишен почти всего, что имеет ребенок, растущий в нормальной обстановке. Он родился негром, и поэтому все двери были для него закрыты. Не имея отца, он не мог рассчитывать на помощь и поддержку, которую другие дети воспринимали как нечто само собой разумеющееся. Лишенный каких-либо средств к существованию, он не знал тех радостей и удобств, которые были у его сверстников. Отсутствие в детстве самого необходимого помешало развитию в нем стремления к самоутверждению. Всю жизнь ему мешало неумение пробивать себе дорогу в жизни, не склоняться перед авторитетами, что в конечном счете влияло на его способность бороться за место под солнцем. Его застенчивость была составной частью того сложного комплекса черт характера, который называют «неуверенность в себе», «заниженный уровень самооценки», «невысокое представление о самом себе». Вспоминая о том времени, когда ему было лет 12-13, Армстронг в своей книге «Сэчмо» пишет:

«У мадам Мартин были три очаровательные дочери со светлой кожей креольского типа. Их звали Орлиниа, Алиса и Вильгельмина. Две старшие были уже замужем. Я же влюбился в младшую… Она была такой доброй, милой девушкой. Ее всегда окружала масса поклонников. Я же, страдая комплексом неполноценности, чувствовал, что недостаточно хорош для нее» .

Отсутствие уверенности в себе, в своих силах сопутствовало Армстронгу всю жизнь. Даже став одной из самых знаменитых звезд эстрады своего времени, Армстронг по привычке обращался за советами по вопросам, которые он мог прекрасно решить самостоятельно. Контрабасист Милт Хинтон, любимец публики и один из немногих джазистов, интересовавшихся историей музыки, рассказывал следующее:

"Поскольку Луи был, можно сказать, сиротой, он не мог получить такого образования, как «Барни» [Бигард. — Авт.] и Затти [Синглтон. — Авт.]. Одно время мы с «Барни» играли в оркестре Армстронга, и я помню, что, когда кто-то подходил к нему и говорил «я думаю, это надо делать вот так», Луи, как правило, сначала выжидательно смотрел на Бигарда, чтобы выяснить его мнение на этот счет. Если Армстронг видел, что «Барни» против, он обычно отвечал: «Нет, мы не будем так делать». По-моему, с такой же оглядкой он вел себя и по отношению к Затти" .

Armstrong L. Satchmo, p. 27.

Из стенограмм интервью, собранных Институтом по изучению джаза при Ратгерском университете. В дальнейшем ссылки на данный источник будут даны как «Материалы Института джаза».

При таком характере не удивительно, что Армстронг на самых ответственных этапах его карьеры позволял другим, часто малосведущим в музыке, людям принимать за него решения. Слишком часто он дрейфовал, направляемый другими людьми, многие из которых руководствовались своими личными интересами, вместо того чтобы, взяв весло, грести к собственному берегу. В чем же причина такой нерешительности Армстронга, его неуверенности в себе? Современная наука располагает убедительными данными, свидетельствующими о том, что у детей, воспитывающихся без отца, развивается комплекс неполноценности. Им постоянно кажется, что они хуже других и не имеют права требовать чего-то для себя. Именно таким и был Армстронг — застенчивым, вечно сомневающимся. Несмотря на свою жизнерадостность, умение нравиться окружающим, он часто чувствовал себя среди них неловко. Есть люди, которые считают, что обязаны опекать несчастных бездомных животных. Таков был и Армстронг, с той лишь разницей, что этими животными оказались члены его семьи. Говоря об этом синдроме, характеризующем психику Армстронга, трудно отделить причину от следствия. С одной стороны, гипертрофированное чувство долга было развито в нем оттого, что в детстве ему приходилось выполнять обязанности, превышавшие его возможности. С другой — нельзя исключить предположение, что он добровольно брал на себя эти обязанности, дабы поднять себя в собственных глазах, преодолеть чувство неполноценности, вызванное бегством отца и легкомыслием матери. Как бы то ни было, эта черта характера стала неотъемлемой частью его личности. Всю жизнь он испытывал потребность делать что-то за других.

Когда в 1930-х годах Армстронг стал хорошо зарабатывать, он начал раздавать деньги без счета направо и налево. Дело дошло до того, что после каждого выступления у дверей его уборной выстраивалась целая очередь старых музыкантов, случайных знакомых, просто людей, желавших быстро и легко решить свои денежные проблемы. В иные вечера его менеджеры должны были давать ему на эту благотворительность сотни долларов, а всего были розданы, наверное, сотни тысяч. «Барни» Бигард вспоминает, как однажды в 1950-х годах тромбонист «Дикки» Уэллс сказал своему приятелю: «Подожди, сейчас я покажу тебе, как надо добывать деньги». Он подошел к Армстронгу, рассказал ему душещипательную историю и вернулся с двадцатью пятью долларами . Когда материальные возможности Армстронга увеличились еще больше, он начал забрасывать своих менеджеров телеграммами с указанием купить тому или другому знакомому автомобиль. Тем, как правило, удавалось избежать этих ненужных расходов, но иногда Армстронг приходил в ярость от их нежелания считаться с его распоряжениями и категорически требовал, чтобы подарок был вручен. Как вспоминает «Барни», некоторые бывшие музыканты считали Армстронга неумным, даже дураком, но его это никогда не обижало. «Пусть они думают, будто я делаю глупости, — говорил он мне. — Ну почему я не могу дать бедным людям немного денег?»

Материалы Института джаза.

Там же.

Дураком Армстронг никогда не был. Просто он постоянно ощущал себя обязанным заботиться о тех, кто в чем-то нуждался. Это чувство зародилось в нем еще в детстве, когда ему приходилось играть роль отца для Мамы Люси, Мэйенн и даже для самого себя.

Наконец, во-вторых, было еще одно обстоятельство, оставившее неизгладимый след в личности Армстронга. С раннего детства его окружала страшная нищета и жестокое насилие. Еще не достигнув зрелого возраста, он стал свидетелем таких страстей, с которыми большинство из нас не встречается за всю жизнь. Обычно детей стремятся оградить от всего, что связано с сексом. В черном Сторивилле он ни для кого не был тайной. Нередко Армстронг видел убитых, плавающих в луже собственной крови посредине грязных улиц. На его глазах проститутки соблазняли своих клиентов, а их самих избивали сутенеры. На каждом шагу он сталкивался с обманом и воровством. Его постоянно окружали искалеченные наркотиками, алкоголем и болезнями люди. В зрелые годы Армстронг часто идеализировал свою молодость. Сентиментальное отношение к ней временами звучало и в его музыке. Но это не мешало ему видеть мир таким, каким он был на самом деле, и вести себя соответственно.

В молодые годы Армстронга легко было обмануть. Пользуясь его неопытностью, провинциальной наивностью, необразованностью, менеджеры часто обводили Луи вокруг пальца. Но с годами он стал искушенным, умудренным богатым жизненным опытом человеком. Армстронг так и не научился разбираться в политике, плохо ориентировался в деловых и юридических вопросах, не понимал, в чьих руках реальная власть и благодаря чему ею обладают, но людей он распознавал прекрасно и не питал по отношению к ним никаких иллюзий.

В детстве Армстронга окружали люди, привыкшие выражать свои чувства самым непосредственным образом. И дело не только в том, что жители негритянского гетто были более экспансивны и эмоциональны, чем, скажем, темнокожие креолы, но и в том, что свой хлеб насущный им приходилось добывать удовлетворением похоти и других страстей клиентов Сторивилла. Но удовольствие одних оборачивалось слезами других. Там швырялись деньгами, но щедрости сопутствовала алчность. Сторивилл требовал от каждого артиста чувствовать настроение публики и мгновенно реагировать на него. У музыкантов это развивало способность к импровизации, которая стала основой их исполнительской манеры. Все великие джазмены, в том числе Армстронг, Беше, Эллингтон, неоднократно говорили, что прошлое — какие-то мимолетные впечатления детства, воспоминания — помогает им импровизировать. «Дюк» Эллингтон особо подчеркивал, что «для музыканта память о пережитом в прошлом крайне важна. Это могут быть воспоминания о том, как в жаркую ночь собравшиеся во дворе пожилые люди поют при свете луны, или о чьих-то словах, сказанных много лет назад…» .