Адмирал Ушаков. Том 3

капитан-бею Кадыр-бею известно. Также известны ему и прочим

бывшим начальникам на турецкой ескадре и тогдашние разные

интриги и покушения Али-паши Янинского. Общими нашими

предосторожностями они были отвращены и удержаны без

действия, о чем вашему превосходительству для уведомления

Блистательной Порты Оттоманской всегда извещаемо было. Весьма

нужно как наискорее ныне [прекратить] начавшееся означенное

жестокое и великое кровопролитие. О чем повторяю мою

просьбу, как наивозможно поспешить, и, что в резолюцию

последует, не оставить меня скорейшим уведомлением. В каковой

надежде с истинным моим наивсегдашним почтением и совершенной

преданностию имею честь быть... 1

Федор Ушаков

Ваше высокографское сиятельство, милостивый государь

Григорий Григорьевич!

Али-паша Янинский с давнего времени готовился противу

христианских народов, в Химаре, в Шулии и по всему

албанскому берегу обитающих, многократные делал на них нападения.

Я обо всех таковых происшествиях относился в сведение

полномочному его императорского величества министру и кавалеру То-

маре; ныне же оный Али-паша восстал противу оных народов

всеми своими силами, соединился с Мустафой-пашою, нападают

на них и истребляют до крайности, принудили их обороняться

и происходит великое между ими кровопролитие. Сии христиан-

ские народы Химары и Шулии не были никогда порабощены

турками, всегда защищают свою вольность, но платят дань Али-

паше. В прошедшие войны всегда оные соединялись с

российскими войсками и помогали всеми возможностями России. За

таковую их помощь России турки на них злобствуют, и потому

только ныне Али-паша предпринял их истребить или поработить

до всякой крайности. Как замечаю я, намерения Али-паши не

есть только против Шулии и Химары, но желает он, как заметно

изо всех последствиев, овладеть всем берегом албанским, то есть

селениями, прежде бывшими венецианскими,— Превезой, Паргой,

Воницей и Бутринтом; настоит и предвидится опасность, что от-

важется он после и противу островов Венецианских. Я не могу

об этом донесть утвердительно, но по всем замечательностям и

Гласу народному намерение его можно предугадывать. Я не

предпринимал никогда сам собою ничего, старался только

политическим образом пашей удерживать в повиновении его султанскому

величеству от всяких их предприимчивостей; они всегда

опасались моего со флотом здесь присутствия и ничего не

осмеливались предпринимать. Ныне же, когда дошло до них сведение

через Константинополь, что ескадры пойдут к своим портам для

исправления, потому и начинают, кажется, с тем намерением,

чтобы воспользоваться в сие время. Али-паша, принуждая

христианские народы обороняться противу его нападениев, и по сей

их обороне поставляет их в виде бунтовщиков, но они во все

время ничего сами собою не предпринимали. Я, с моей стороны,

в дела их совсем не входил и не мешался, но беспрерывная

просьба, бедственное и жалостное их состояние понудили меня

ныне писать к Али-паше Янинскому и к Мустафе-паше Дельвин-

скому, также и в Константинополь к полномочному министру его

императорского величества Томаре. Со оных писем к вашему

высокографскому сиятельству представляю точные копии на ваше

рассмотрение ко всеподданнейшему донесению его

императорскому величеству1. Мне не будучи известны все подробные,

нужные к сведению обстоятельства, чтобы об чем не мог сделать я

погрешности, для того все то, что есть в моем сведении, доставил

я описанием моим к его превосходительству господину министру

Томаре, чтобы он, сообразя свои сведения, подробностию

всеподданнейше донес бы его императорскому величеству и

употребил бы свое старание, об чем что надлежит, к Блистательной

Порте своим ходатайством. А между тем я долгом почел обо

всем оном неупустительно также уведомить ваше

высокографское сиятельство с той надеждою, что вы по рассмотрению

вашему обо всем, что окажется из сего нужно, не оставите

всеподданнейше донесть его императорскому величеству, а затем

обстоятельное уже всеподданнейшее донесение должно быть от

полномочного министра Томары.

Али-паша нападает ныне на Шулию и хочет напервее

завладеть ею, это более потому, что, не взяв оной, не может он

приступить к взятью Парги, которая готова всегда противу его

защищаться, но когда взята им будет Шулия, тогда и Парга стоять

не может. Мне известны высочайшие его султанского величества

повеления, данные Али-паше, коими запрещено ему

наистрожайше прежде бывших венецианских владениев не касаться

никаким притеснением, и ежели нет чего-либо секретного, вновь то

можно замечать с точностию, что сии паши начинают таковые

действия противу воли его султанского величества. Потому я и

предупредил их письмами моими несколько приостановить, или

чрез то могу открыть к моему сведению, какие они имеют

повеления, они должны будут дать знать мне об оных, ежели не

хотят себя явно оказать бунтовщиками. Обо всем оном донеся,

с истинным наивсегдашним моим почтением и совершенной пре-

данностию имею честь быть.

Милостивый государь мой, Василий Степанович!

Почтеннейшее письмо вашего превосходительства от

28 майя/9 июня и приложенные при оном письма графа Григорья

Григорьевича Кушелева и государственного казначея барона

Васильева, я получил. За доставление их покорнейше благодарю.

При письме графа Григорья Григорьевича Кушелева получил я

дубликат с высочайшего указа, от 10 апреля последовавшего;

о сем высочайшем повелении в письмах моих к вашему

превосходительству объяснено подробно; что касается до Мальты,

о чем со всеподданнейшего рапорта моего копия от меня

к вам препровождена, нетерпеливо ожидаю я высочайших

повелениев на всеподданнейшие рапорты мои, из Корфу

чрез Константинополь от вас отправляемые, кажется, по сие

время не были еще получены ни один из моих рапортов.

Надеюсь я получить на них полную развязку, ибо в них

все худости кораблей и непременная потребность к

исправлению в своих портах объяснены. Теперешнее высочайшее

повеление ко мне последовало по известиям, так как бы Мальта была

взята, но она и по сие время еще содержится в блокаде

англичанами и не взята. Я здесь ожидаю доставления провианта,

такелажа, припасов и материалов: корабли не в лутчем состоянии,

требуют великих исправлений. Фрегатов из Анконы и из

Неаполя ожидаю сюда прибытия. Все это, по мнению моему, должно

решиться дней в 10 или 15. Прошу покорнейше, ежели получите

ко мне высочайшие повеления, как можно скорее их доставить.

Крайнее сумнение имею я, как оставить острова, прежде бывшие

венецианские; по прежним высочайшим повелениям должно всех

служителей наших снять до одного, на оные отмены еще никакой

не получил и нетерпеливо ожидаю, что последует. Неимение

провианта и невозможность без оного ничего произвести, всякие

недостатки и не имущества довели меня от сумнениев в крайную

слабость здоровья, и не знаю, что последует. Ваше

превосходительство прежними уведомлениями уверяли меня, что провиант

из Константинополя отправлен, но совсем их нет и не слышно,

а из Морей весьма по малому количеству доставляются только

одни сухари; что получу, то и съедим. Забираем достальные из

магазин, и в них немалой частию совсем худые. За прошлые две

трети масло деревянное ныне сюда доставлено в худых бочках