Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

Дорогая Лидочка!

Спасибо за цитату из письма К. И. в Союз писателей (в день похорон Анны Андреевны).

В Ахматовском музее я не был, никакими впечатлениями делиться с Вами не мог. Писал Вам со слов Леонида Петровича и Б. И. Тищенко. Рассказывал мне еще об этом вечере А. Горелов. В 1934–37 гг. он был первым секретарем ленинградского Союза писателей. И на вечере 5.III.86 г., выступая, «каялся перед народом и перед памятью Анны Андреевны»:

— Не могу простить себе, что, возглавляя Союз, я не удостоился узнать, что она голодает. Мой помощник Тихонов не доложил мне…

Это его буквальные слова.

А статью Макогоненко я читал с большим интересом и хотел писать Вам, но Вы меня опередили.

Вообще же я нового читаю мало. Перечитываю. Вот наткнулся в письме М. И. Цветаевой к А. Тесковой на упоминание, что она с упоением читает (открыла для себя) «Кристин, дочь Лавранса» Сигрид Унсет. Я порадовался, потому что сам лет 30 назад читал этот роман с наслаждением. Достал его и перечитываю. То есть читаю как будто заново и с тем же наслаждением.

Книгу от Самойлова я получил, но до сих пор ему не ответил. Там одно стихотворение («Моцарт») посвящено Маше. Я Маше об этом сказал, но книги ей не показывал. Она не тщеславна, но ее радовали эти стихи и посвящение. И вдруг — открываю книгу — посвящение вписано от руки: шариковой ручкой. На титуле Д. С. пишет, что в московском издании напечатано: М. П. Почему же не прислал московское?

Касайся это меня лично, я бы, наверно, даже не поморщился. Но самая маленькая царапина на Машиной руке — меня ранит.

_____________________

Маша стала читать, радуюсь этому. Читала стихи (Баратынского, японские хокку), перечитала «Анну Каренину», читала Бекетову о Блоке, Шиллера, сейчас читает Диккенса…

_____________________

Леонид Петрович последнее время звонит не часто — занят. Меня это огорчает. Я его очень полюбил.

Посылаю вырезку из газеты — о вечере Ахматовой [798].

Дорогой Алексей Иванович.

Не сердитесь — писать не было времени.

А если бы Вы знали, как я горжусь Вами — и вообще, всегда, а сейчас — в особенности — ну хотя бы за Ваше отсутствие на поминальных мартовских торжествах.

Более, чем самые торжества, угнетает меня, скажу правду, то обстоятельство, что среди друзей — ближайших! — идет спор: хорошо ли или плохо, полезно или неполезно, нравственно ли или безнравственно. Люди одного возраста, одной культуры, одного жизненного опыта подвергают обсуждению нравственные истины — азбучные! — и — думают разно. Ах, я не борец за единомыслие, но иногда словно в пропасть обрываешься — от удивления [799]. Как? Вы — Вы! — говорю я кому-нибудь — Вы не понимаете, что… и т. д.

_____________________

1 апреля в этом году было тяжело и мне и Люше физически, но, разумеется, на душе легче, чем в прошлом. Тогда Люша была в больнице… какой же праздник? А сейчас — непосильно, да, непосильно — а радостей было много, как и хороших людей и хороших стихов.

_____________________

Читаю сейчас статью Л. Я. Гинзбург в «Неве» — «О старости и инфантилизме» [800]. Интересно. Кроме того, читаю увлекательнейшую книгу «Ленинградские писатели-фронтовики» [801]. Видели ли Вы ее? Столько знакомых: Мирошниченко, Хмельницкий, Данько, Вольпе, Макогоненко, Валов.

О, Господи… А принцип отбора неясен.

_____________________

Что думаете о книжке Самойлова («Голоса за холмами»)? Я собиралась его навестить в больнице (первый диагноз: инфаркт; затем — нет, не инфаркт, а тяжелый спазм) — но врачи не советовали навещать… Случился этот инфаркт или спазм, когда Д. С. приехал в Москву на «сороковины» по Слуцкому и там очень сильно напился. Между прочим, разные люди, разных литературных «позиций», «школ», пристрастий, поколений и т. д. всячески корят меня: они знают чуть не все стихи Слуцкого наизусть, он — могучий новатор, а мне… мне он как поэт совсем не нужен. А Вам?

_____________________

Видели ли Вы в апрельском «Огоньке» — Гумилева? [802]

Дорогой Алексей Иванович.

Спасибо за вырезку из «Ленинградской правды» [803]. Скупо как-то они осветили крупное событие культурной жизни Ленинграда. Так, например, не всех выступавших перечислили.

Теперь о Самойлове. Когда я получила от него в дар «Голоса за холмами» (с большим опозданием, потому что он послал экземпляры в Москву для передачи и отсылки друзьям — не непосредственно, а с оказией к сыну, а у того они валялись чуть не месяц) — да, так вот, когда я получила книгу, я прежде всего схватилась за «Моцарта» и ахнула, увидав, что посвящения — нет. Не только ахнула, но послала письмо ему в Пярну, объясняя, какую боль он причинил Машеньке (по небрежности — читает корректуры не он), что если бы дело было в посвящении не ей, то все пустяки и вздор, а вот с нею в такие игры играть — нельзя. Ответа я не получила, а от общих друзей случайно узнала: Д. С. в Москве, в больнице, у него либо множественный микроинфаркт, либо тяжкий спазм. Я хотела навестить его — врач советует «повремените». Конечно, если даже я и пришла бы к нему в больницу — о проделке с Машенькой я все равно говорить теперь не стала бы… Пока не выздоровеет. А насчет «московской книги» Д. С. я просто ничего не знаю…

_____________________

С завистью прочитала в Вашем письме, что Вы перечли «Кристин, дочь Лавранса». Я тоже когда-то прочла и полюбила эту книгу, но вряд ли успею когда-нибудь ее перечесть. Я читаю, мне иногда (очень редко) находят время почитать то, что мне надо «для работы».

Иногда это драгоценно. Так, например, недавно прочла в № 6 «Невы» — прозу Лидии Гинзбург «О старости и инфантилизме». Читала мучительно (напечатано в два столбца мелким шрифтом!) — и теперь хочу приобрести где-нибудь этот номер — и очень, очень советую Вам прочесть. Очень.

_____________________

С горечью написали Вы про Леонида Петровича. Надеюсь, теперь он уже опять звонит и приходит к Вам часто, и горечь прошла. Знаю, у него был — в рабочем смысле — весьма напряженный март — апрель. Он сдавал работу сверхсрочно. Спал не более 4 часов в сутки. (Думаю, это вреднее всего.) В его любви, уважении, живом интересе к Вам, к Вашей работе, к Вашему быту, мыслям, в жажде к общению с Вами — я не сомневаюсь.

_____________________

Будьте здоровы. По поводу дачи, полагаю, решение не замедлит. Какое? Поживем — увидим. (Увы!) 1 апреля прошло полноценно на этот раз… а «что дальше, что впереди?» твержу я Герценовские слова.

Дорогая Лидочка!

Узнал, что Леонид Петрович едет в Москву и решил воспользоваться этой оказией. Хотя мог бы воспользоваться и почтой. Школу прошел хорошую. Писать научились.

Знаю, что Вы продолжаете работу над книгой о Матвее Петровиче. Радуюсь этому, но, вместе с тем, жалею (как и многие), что задерживается, откладывается окончание 3-го тома.

Спасибо, что написали мне о Давиде Самойловиче, рассказали о его болезни. Это удержало меня от дурного поступка: я собирался (хотя, к счастью, долго и не решался) попенять ему за Машу (за вписанное от руки посвящение).