Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.

Генерал Богаевский, атаман Всевеликого Войска Донского, во время посещения Вешенской станицы после соединения в июне 1919 года даже не поинтересовался познакомиться с историей восстания, организацией армии, кровавой защитой и явно сознательно уклонился от встречи со мной, руководителем восстания.

На банкете, который был устроен в честь приезда главы Войска, я также не имел чести присутствовать. А с какой искренней радостью простой казачьей души я ожидал своего Атамана, но увидел только отвернувшуюся от меня гвардейскую спину да жирный затылок. Общее впечатление от приезда атамана было таково, что будто он и не знает, что эти седобородые казаки геройски лили свою кровь и спокойно посылали сыновей на смерть на защиту казачьей земли.

Армия восставших казаков всегда напряженно ждала счастья соединиться с своей главной армией, и в представлениях казаков это соединение носило трогательно братский, сердечный характер, и не раз возможность этого момента придавала защитникам лишнюю силу и мужество. Так было у нас. Едва ли иное положение было и в самой Донской армии, прижатой почти к стенам Новочеркасска, начинавшей уже терять веру в успех. Само собой разумеется, что весть о том, что в глубоком тылу красных восстали казаки и бьются в неравной битве, окрылила и ободрила их, и они с новой силой ринулись на соединение к нам. И вот эти наши братские казачьи чувства испортили нам, извратили их наши чересчур «бурбонистые» начальники, начиная от атамана и кончая всякими холеными адъютантиками штабов. Никто из нас не думал, что после радостного соединения будут вспоминаться прошлые ошибки и грехи, содеянные если и нами, то не меньше и ими, но неумелое грубое начальство, привыкшее «взыскивать», пожелало проявить себя и погубить наше общее дело. Печать «самодержавия», наложенная на наших бывших вождей, сыграла свою роковую роль, отняв разум у них в те моменты, когда нужны были казакам не блестящие свитские генералы и графы, а старшие братья, народные вожди.

В заключение всего изложенного я еще раз заявляю, что не имею в виду цель рекламы и похвалы, а хочу лишь зафиксировать одну из блестящих страниц борьбы казачества, именно верхнедонцев, которые неудачной работой наших руководителей были поставлены в условия, толкающие их на крайние шаги, и которые этот героический акт борьбы за «свой порог и угол» умышленно замалчивают и готовы предать забвению.

Командный состав армии восставших по таблице, составленной 20 марта 1919 года в станице Вешенской, был таков: командующий войсками сотник П. Кудинов; начальник штаба – сотник Сафонов; поручик Бахметьев (иногородний) – адъютант штаба оперативной части; чиновник Сербич, Вешенской станицы, – адъютант штаба по строевой части (убит); чиновник Земцев А., Вешенской станицы, – заведующий хозяйственной частью штаба.

1-я конная дивизия: хорунжий Ермаков X., Вешенской станицы, – начальник дивизии (нет в живых); сотник Копылов, Вешенской станицы, – начальник штаба дивизии (нет в живых); подхорунжий П. Боков, Веш. ст., – командир 3-го полка; подх. Рябчиков, Веш. ст., – командир 4-го полка; вахмистр Зыков, Веш. ст., – командир 6-го пех. полка (фам. ком. 1-го и 2-го полков подхорунжего и вахмистра, к сожалению, не отмечены. – Ред.).

2-я конная дивизия: сотник Меркулов, ст. Мигулинской, – начальник дивизии.

3-я конная дивизия: есаул Егоров, стан. Казанской, – начальник дивизии (фамилия начальника штаба дивизии не записана); подхор. Башкин – командир 1-го конного полка; подх. Агафонов – командир 2-го кон. полка (фамилия командира 5-го кон. полка не записана); хорунжий Шумилин Д. – начальник партизанского отряда. Все упомянутые лица – казаки Казанской станицы.

4-я конная дивизия: подхорунжий Медведев (Казанской стан.) – начальник дивизии; Ширяев (той же ст.) – начальник штаба дивизии; подхорунжий Благородов, стан. Веш., – командир Дударевского кон. полка (фамилия командира Березнягинского пех. полка подх. – не указана; не указана также и должность подх. Разогреева).

5-я конная дивизия: хорунжий Ушаков, Еланской ст., – начальник дивизии; сотник Зотьев (той же ст.) – начальник штаба дивизии; прапорщик Дарин (Воронежской губ.) – командир 1-го кон. полка; подхорунжий Голицын, Еланской стан., – командир 2-го кон. полка; подх. Митичкин, Слащ. стаи., – командир 3-го Калиновского кон. полка; сотник Белов (Букановской стан.) – командир 4-го Букановского кон. полка.

1-я конная бригада: хорунжий Колычев (ст. Казанской) – командир бригады, есаул А. Алферов, Еланской стан., – начальник штаба бр.; подхор. Богатырев, Еланской ст., – командир

1-го кон. полка; подхор. В. Кудинов, Веш. стаи., – командир 2-го кон. полка.

По оперативной сводке штаба армии восставших к 28 апреля 1919 года против них были сосредоточены части красной армии общим числом: 39 800 штыков, 5570 шашек, при 82 орудиях и 341 пулемете, что далеко превосходило число восставших, помимо превосходства в вооружении, снаряжении и снабжении.

Только бесстрашие, твердость казачьего духа и находчивость могли уравновесить это неравенство и дать возможность отстоять себя.

Пусть этот пример гранитной твердости казачьего духа, проявленной в минуты опасности самим рядовым казачеством, послужит ныне гибнущему славному казачеству уроком и одухотворит его на бесстрашие в борьбе за свое существование. Подобный дух проявили некогда наши предки в Азове, каковой акт многие сотни лет считается беспримерным в военной истории. Восстание верхнедонцев в стане врагов, почти без оружия, и тот факт, что они, будучи со всех сторон окруженными, выдерживая ежедневные натиски, удержались и не за крепостными стенами, а в открытом поле, – не менее знаменательное явление.

Царство небесное павшим соратникам, бодрость и крепость духа живым!

Литературный вечер в Гихле

I

А. Кут

Вторая часть «Поднятой целины»

М. Шолохов – редкий гость Москвы. Еще реже его можно встретить на широких литературных собраниях. Неудивительно, что читка т. Шолоховым отрывков из третьей части «Тихого Дона», организованная ГИХЛом, привлекла значительную писательскую аудиторию.

Делясь своими впечатлениями о ГИХЛовском вечере, т. Шолохов признал, что здесь он впервые услышал в широком масштабе высказывания о своих произведениях из уст собратьев по перу.

А высказывания эти, надо сказать, были самого восторженного свойства. Писатели восторгались и смелостью шолоховского реализма, и смачностью даваемых им описаний природы, и органической связью шолоховских пейзажей со всем художественным ансамблем произведений и свежестью его языка, и изумительной силой его лирических отступлений.

Ни С. Буданцев, ни П. Низовой, ни П. Орешин, ни А. Ситковский, ни Г. Никифоров, ни Галина Серебрякова не увидели в романах Шолохова ничего, кроме достоинств.

– «Поднятая целина», – сказал С. Буданцев, – великая победа художника, тем более значительная, что Шолохов пишет традиционной прозой, а здесь трудно одержать победу…

Г. Никифоров заявил, что чувство, вызываемое в нем произведениями Шолохова, он может определить как «зависть». Зависть, толкающую писателя на творческое соревнование.

Один только т. Пермитин, – да и то скорее в порядке нарушения общего единодушия, – высказал несколько критических замечаний о «Тихом Доне» и «Поднятой целине». В показе женщин, напр., у Шолохова слишком выпирает биологическое начало. «Хотелось бы, чтобы Шолохов показал женщин с более широким кругозором».

…М.А. Шолохов рассказал о своей работе. Он сейчас пишет вторую часть «Поднятой целины». Содержание романа он доводит до середины 1932 года.

Тов. Шолохов считает, что «Поднятая целина» удалась ему потому, что он полностью овладел интересующим его материалом. Он не был в колхозе случайным гостем, приехавшим из Москвы. Он постоянно живет в станице, участвует в пахотьбе и в уборке урожая и с мандатом райкома много ездил по району.