На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Партизанское движение по природе своей глубоко народно. Никакими силами нельзя заставить народ вопреки его воле начать партизанскую войну. Она может возникнуть только в том случае, если народ сам захочет. И это тоже надо бы знать буржуазным историкам. Они, видимо, никак не могут примириться с размахом, организованностью и плодотворными результатами советских партизанских действий. Им не нравится единодушие, сплоченность и стойкость нашего народа в минувшей войне. Их бесит, что партизанская борьба развивалась не стихийно, а под мудрым руководством Коммунистической партии, что страна помогала партизанам квалифицированными кадрами, оружием, продовольствием, боеприпасами. А между тем в этом проявилась природа нашего общества, построенного по иным законам, нежели буржуазное. Мы тем и сильны, что едины; у нас народ, партия, государство неразделимы, это одно целое, идущее одним путем, решающее одни и те же проблемы в зависимости от условий конкретно-исторической обстановки.

Партия и государство немедленно поддержали всенародное восстание в тылу германской армии. На подмогу партизанам были брошены все имевшиеся силы и средства. Наш спецотряд, посланный из Москвы через линию фронта,- пример того, как Родина помогала восставшему народу опытными кадрами, умеющими воевать в специфических условиях оккупированной территории.

Народ составлял основную, главную и решающую силу вооруженного сопротивления оккупантам. Наш отряд вышел из столицы в составе 32 человек. В тылу противника он вырос за счет местного населения в 34 раза!

В книге американских историков содержится и такая абракадабра: "Не было ни одной,- пишут они,- стихийно возникшей крестьянской организации, ни одного героя из крестьян, который бы выразил чаяния сельского населения". Какой смысл вкладывали авторы в этот свой опус - трудно сказать. Если они хотят доказать, что крестьянство не участвовало в партизанском движении, то, как уже отмечалось выше, это беспардонная клевета. Наше колхозное крестьянство, познавшее все преимущества социалистической системы, не могло примиримо отнестись к фашистским захватчикам, к их пресловутому "новому порядку", обращавшему свободных людей в рабов гитлеровской империи. Никаких особых чаяний у сельского населения не было и не могло быть. Оно жило теми же идеями и чаяниями, которыми жил весь наш народ, и цель у крестьянства была одна вышвырнуть вон с родной земли немецко-фашистских захватчиков.

В нашем спецотряде на каждого военнослужащего или горожанина приходилось по два-три сельских жителя. Крестьянами были член подпольной группы Иван Воронич, 50-летний разведчик Юлиан Жардецкий, связной Степан Ходыка, бойцы Иван Залесский, Адам Гринько и многие, многие другие.

Сельское население поставляло партизанскому движению не только рядовых бойцов и младших командиров. Многие видные вожаки народного сопротивления были выходцами из крестьян. Мои ближайшие и старинные друзья Кирилл Прокофьевич Орловский, Василий Захарович Корж, Александр Маркович Рабцевич тоже в молодости крестьянствовали или батрачили на помещиков и кулаков. Да и я сам отнюдь не городского происхождения.

Партизанская борьба началась как борьба самих местных жителей против вражеского нашествия и оставалась такой до конца. Нельзя, просто недопустимо противопоставлять население партизанам, а партизан - населению. Мы, партизаны, были вооруженной, наиболее активной частью

местных жителей. Между ними и нами не существовало никаких перегородок, наши отряды состояли преимущественно из представителей населения. Сражаясь с ненавистным врагом, партизаны выполняли волю народа, преисполненного чувства национальной гордости, независимости, свободолюбия и социальной справедливости.

Историки буржуазного лагеря Дж. Ф. Фуллер, К. Типпельскирх, Э. Миддерльдорф, Д. Каров, Е. М. Говелл, В. Гавеманн, А. Даллин, Л. Рендулич и прочие временами вынуждены признавать, что советское партизанское движение было всенародной войной против фашистских захватчиков, а не сопротивлением разрозненных групп коммунистов. Но и тогда они пытаются изобразить дело так, будто причиной тому была жестокость германской армии по отношению к мирным жителям и что, будь оккупанты помягче в своей политике на временно занятых территориях, война обернулась бы для них иным исходом.

В подобных домыслах опять же сказывается идеологическая и научная ограниченность капиталистических историков. М. И. Калинин писал, что жестокость и насилие, чинимые фашистскими извергами, были лишь дополнительным фактором, а не главной причиной в развитии всенародной войны в тылу оккупантов. "Основные источники, столь обильно питающие партизанское движение, лежат значительно глубже, они находятся в недрах самого народа"{8}.

Эти источники - советский патриотизм, ясное осознание преимуществ социализма перед капитализмом, руководящая и организующая роль Коммунистической партии, славные освободительные традиции нашего народа, передовое марксистско-ленинское мировоззрение.

Да, много воды убежало с тех пор, когда окончилась война и прозвучали мои последние выстрелы. Со времени выхода в свет первого издания этой книги у меня скопилась большая почта.

Теплые, добрые письма прислали ветераны всех войн, в которых мне пришлось участвовать. Их нельзя читать без глубокого душевного волнения. Авторы вспоминают былые походы и бои, павших и живых товарищей, находят в книге людей, которых они тоже знали и с которыми встречались в других обстоятельствах, в иные времена.

Мне чрезвычайно дороги это проявление братской солидарности старых воинов, каждая буква, написанная зачастую рукой, привыкшей более к оружию, нежели к перу, глубина суждений, искренность и сердечность неровных порою строк. Как вас отблагодарить, седые бойцы, однополчане и те, кого я прежде не знал, доблестные сыны Отечества, не жалевшие ни крови, ни самой жизни во имя счастья родного народа?

На многочисленные ваши слова одобрения отвечу, как положено солдату: служу Советскому Союзу! И очень большое, огромное спасибо вам всем за дружеское внимание и щедрую похвалу!

Я также весьма признателен ученым-историкам, откликнувшимся на мой скромный труд. Положительный отзыв профессионалов, крупных знатоков того исторического материала, на котором базируется книга, безмерно ценен для меня. Благодарю и журналистов, опубликовавших в центральной и местной печати рецензии на мою работу.

Много писем я получил от молодых людей, юношей и девушек. Радостно сознавать, что в стране растет поколение, достойное своих прославленных отцов, с горячей непосредственностью и заинтересованностью воспринимающее факты отечественной истории.

Любознательная молодежь задает десятки вопросов по поводу прочитанного. Спрашивают, например, как бойцы отряда могли спать на снегу при 30-градусном морозе. Ну, во-первых, мы все были очень тепло одеты. Во-вторых, ночью мы шли, а спали днем и, следовательно, могли разводить бездымные костры - есть такой способ у партизан, чтобы не демаскировать стоянки. Лежали мы не на голом снегу, а подстилали еловые лапы, согревались горячей пищей и чаем.

Среди других вопросов есть и такой: как бы вы себя вели, попав к фашистам в плен? Я отчасти коснулся этой темы в конце главы "Приключения Лунькова", а в главе "Зимняя карательная экспедиция" привожу слова командира отряда имени Фрунзе Ивана Васильевича Арестовича на этот счет. Что же добавить к сказанному? Чекисту в плен попадать нельзя. Окажись я в гитлеровском застенке, сделал бы все возможное, чтобы фашисты поскорее пристрелили меня,- напал бы на следователя, на стражу, но обязательно спровоцировал бы смертельный выстрел.

Комсомолка-москвичка спрашивает, из представителей каких национальностей состоял спецотряд Градова. В наших рядах сражались представители более 20 национальностей. У нас были русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне, узбеки, казахи, татары, башкиры, латыши, литовец, еврей, чуваш, карелы. Кроме того, в отряде служили бойцы, представлявшие зарубежные народы: австриец, немцы, чехи, словаки, итальянцы, поляки, французы. Настоящий интернационал!