На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Темной ночью бандиты убили жителя деревни Крижуны Алитусского района Ионаса Лаукайтиса. Разведка установила, что террористический акт совершила группа Биюнаса. Она состояла из семи человек и скрывалась в кустарниках близ деревни Стрельцы.

Бойцы защиты народа блокировали кустарник. Заметив окружение, бандиты открыли жестокий огонь. В перестрелке трое националистов были убиты, остальные, воспользовавшись наступившими сумерками, отстреливаясь, уползли в кусты. Я приказал окружить это место плотным кольцом и дожидаться рассвета.

Ночью бандиты пытались вырваться из окружения, но это им не удалось. А утром мы двинулись на шайку, двоих из них убили, а двух взяли в плен.

С ликвидацией этой банды в Алитусском районе воцарилось спокойствие, и местное население наконец-то смогло жить и работать, не боясь внезапных нападений и кровавых расправ озверелых буржуазных националистов.

Пришлось мне побывать в то время и в Казлу-Рудском районе. Там было зарегистрировано пять бандитско-националистических групп, в которых насчитывалось 19 бандитов и 26 связников.

Однажды ночью над Казлу-Рудским районом появился иностранный самолет и сбросил на парашютах трех инструкторов буржуазного националистического подполья, прошедших подготовку в зарубежном учебном центре одной империалистической разведки. Меня вызвал министр госбезопасности республики генерал-майор Петр Михайлович Капралов. Мы склонились над картой района, на которой были обозначены места вероятного нахождения бандитских гнезд.

- Вот что, Станислав Алексеевич, - сказал генерал.- Возьмите оперативных работников, солдат внутренних войск, бойцов защиты народа, оцепите леса, найдите все тайники и полностью ликвидируйте банду. Задача ясна?

- Так точно!

- Выполняйте.

Дело происходило зимою. Стояли сильные морозы, земля была покрыта глубоким снегом и промерзла на большую глубину. Но несмотря ни на какие трудности, мы каждый день уходили в лес. Спустя несколько дней в северной части леса были обнаружены три действующих бандитских бункера. Один из них только что был оборудован, во втором нашли антисоветскую литературу, в третьем лежали постельные принадлежности. Бандитов в бункерах не оказалось. Куда они девались, неизвестно. Скорее всего, отправились в ближайшие хутора за продовольствием и свежими новостями. Но из-за боязни попасть в руки властей там они не могли долго оставаться.

Посоветовавшись с офицерами, я решил заложить у каждого бункера круглосуточные секреты. Рано или поздно вооруженные преступники появятся у своих убежищ и будут захвачены врасплох.

Мои расчеты оправдались. В лесу стали появляться то одна, то другая группа националистов. У бункеров вспыхивали ожесточенные схватки. Одни вышедшие на секреты бандиты были взяты живыми, другие погибли в перестрелках.

Но этим мы не ограничились и вскоре провели еще более крупную операцию по вылавливанию уцелевших преступников. Бандитов охватила паника. Они покинули свои тайные убежища и начали метаться по лесам в поисках выхода, но всюду наталкивались на наших солдат и бойцов защиты народа. Нами были заняты все окрестные деревни, перекрыты все дороги. Некоторые главари, агенты иностранных разведок, устремились к государственной границе, пытаясь уйти за кордон. Но мы учли и такую вероятность. На пути к границе стояли наши посты. Одни бандиты погибали в схватках, другие сдавались в плен.

В борьбе с буржуазным националистическим подпольем мы, сообразуясь с обстановкой, с личностью бандитов, шли и на мирное разрешение конфликта. Ведь бандитские шайки были далеко не однородны по своему составу. Вот один из типичных примеров.

В Виленской области я посетил самый неблагополучный район - Аникшчайский. Здесь через аппарат райотдела МГБ удалось установить, что почти всеми местными бандами руководит Клаюнас - бывший офицер литовской буржуазной армии, помещик и махровый контрреволюционер.

Долгую бессонную ночь провел я в райотделе, раздумывая над тем, как лучше подступиться к вожаку. Самый элементарный и проверенный на практике способ выследить, где он укрывается, и затем, блокировав все подступы к хутору, избе или лесному бункеру, захватить или застрелить его. Однако мне пришла иная мысль: попытаться использовать простое человеческое слово убеждения.

Во время Великой Отечественной войны, командуя спецотрядом в Минской зоне, я не однажды применял этот способ - посылал письма-ультиматумы в адрес фашистов и их пособников и в большинстве случаев добивался успеха.

К утру у меня был готов текст письма Клаюнасу на литовском языке, в котором говорилось: "Вы совершаете тягчайшие преступления, убивая мирных честных людей. Советское государство и литовский народ не простят вам и вашим подчиненным террор. Тешить себя иллюзиями, будто народная власть недолговечна или внутри страны произойдут какие-либо изменения, угодные вам и господам империалистам - вашим хозяевам, совершенно бессмысленно! Государство рабочих и крестьян было, есть и будет, и день ото дня, как вы сами могли убедиться, крепнет. Советую вам понять эту истину и вспомнить историю: советский народ отстоял свою Родину, отбил три похода Антанты, изгнал интервентов, а в годы последней войны, навязанной нам фашистами, разгромил и принудил капитулировать гитлеровскую Германию и освободил Европу от коричневой чумы.

Ваша борьба обречена на полное поражение. Вспомните, что после гражданской войны действовали крупные банды Махно, Мамонтова, Булак-Балаховича. Все они пытались сокрушить Советскую власть. А чего добились? Народ воткнул в их могилы осиновый кол. Так будет и с вами!

Мне хочется надеяться, что вы поймете, какое горе вы приносите литовскому народу, желающему спокойной жизни после тягот военной поры. Если вы действительно любите свой народ, если у вас осталась хоть капля совести и чести, вы поймете все, что я написал вам в этом коротком письме, и откликнетесь на него.

Чтобы избежать напрасных жертв, я предлагаю вам и вашим подчиненным прекратить с этого дня позорную и бесполезную борьбу, выйти из леса с оружием и сдаться. Всем, кто добровольно согласится на легализацию, будет объявлена амнистия и предоставлена возможность трудиться на благо своей Родины".

Переписав начисто черновик, я добавил: "Ответ шлите немедленно с нарочным в районный отдел МГБ".

И подписался: "Уполномоченный Литовского Советского правительства Герой Советского Союза полковник С. Ваупшас".

Один из сотрудников райотдела доставил мое письмо в лес и заложил в тайник, которым пользовался бандитский главарь.

Двое суток напряженного ожидания, и вот наконец посланцы из леса. Дежурный ввел в кабинет двух смущенных и робеющих девушек. Одна из них, испуганно глядя на мою Звезду Героя, проговорила:

- Мне поручено передать вам вот это.

И протянула конверт.

Я вскрыл его и прочитал ответ Клаюнаса. Он сообщал, что отдал приказ прекратить всякие боевые действия. Что же касается добровольной явки и легализации, то лично он не может нарушить клятвы, карающей смертью всех, кто добровольно перейдет на сторону Советской власти. Однако желающим сдаться препятствовать не будет и даже окажет содействие. В заключение Клаюнас просил освободить его невесту, содержавшуюся в Вильнюсской тюрьме, а также не арестовывать девушек-связных.

Пока я читал записку Клаюнаса, девушки сидели на краешках стульев и настороженно прислушивались к шорохам, звукам, шагам в коридоре, словно отовсюду им грозила смертельная опасность. Я задал им несколько незначительных вопросов, напомнил, что их сверстники - литовские комсомольцы активно помогают строить новую жизнь в родной Литве. Одна из девушек, неожиданно осмелев, задала мне вопрос:

- А разве мы не преданны своей Литве?

- Милая девушка,- спокойно отвечал я.- Без Советской власти нет и не может быть настоящей, свободной Литвы.

- Почему? - последовал второй вопрос.- Мы хотим быть свободными и независимыми.

- Эту свободу и независимость нам обеспечит лишь пребывание в составе Советского Союза. Оно поможет нам сохранить язык, национальную культуру, создать свою промышленность, построить счастливую жизнь.