Дочь Галилея

И хотя ученый проводил многократные наблюдения за положением планет невооруженным глазом, большая часть работы жившего в уединении Коперника состояла из чтения, размышлений и математических расчетов. Он не представил в подтверждение своей гипотезы каких-либо очевидных доказательств. И увы, он нигде не описал последовательность тех рассуждений, которые привели его к созданию своей революционной гипотезы.

Анонимная вступительная статья к книге Коперника сводила всю его идею как всего лишь к помощи астрономам в расчетах. Сложное дело вычисления периодов обращения планет по орбитам, включая движение Солнца и Луны, было совершенно необходимо для определения продолжительности года и даты Пасхи. Сам Коперник, писавший на латыни с использованием языка математики, обращался к ученой аудитории; он никогда не пытался убедить широкую публику в том, что Вселенная устроена так, что в центре ее находится Солнце. Да и кто бы ему поверил? Тот факт, что Земля неподвижна, казался очевидным для каждого разумного человека. Если Земля вращается вокруг своей оси и обращается вокруг Солнца, то, значит, мяч, подброшенный в воздух, не должен упасть назад, в руки подбросившего его, он должен сместиться в пространстве на несколько метров, а птицы в полете могут заблудиться по пути к своим гнездам; что же касается людей, то они должны испытывать постоянное головокружение из-за непрерывного вращения гигантской планеты-карусели, работающей на скорости около тысячи миль в час[20].

«Не удивительно, что я опасаюсь насмешек, - заметил Коперник в “De revolutionibus orbium coelestium”, - ведь моя гипотеза настолько нова и необычна, что это едва не заставило меня самого бросить почти завершенную работу». Постоянные вычисления и проверка результатов вынуждали ученого откладывать публикацию рукописи в течение десятилетий, вплоть до момента, когда он в буквальном смысле слова уже лежал на смертном одре. Достигнув семидесяти лет, сразу после первого издания своей книги в 1543 г., Коперник избегал любой опасности подвергнуться осмеянию.

Когда Галилей поднимался по деревянным ступенькам профессорской кафедры в Падуе, чтобы читать лекции по планетарной астрономии (курс, начатый в 1592 г.), он излагал студентам геоцентрическую систему, известную с античности. Галилей знал о вызове, брошенном Коперником Аристотелю и Птолемею; возможно, он упоминал об этом в беседах со студентами. Однако гелиоцентризм не играл существенной роли в его занятиях, целью которых было освоение студентами-медиками методов составления гороскопов. Тем не менее Галилей постепенно убеждался в том, что система Коперника не только убедительно выглядит на бумаге, но и, скорее всего, соответствует действительности. В1597 г., в письме к своему бывшему коллеге из Пизы, Галилей охарактеризовал систему Коперника как «гораздо более правдоподобную, нежели концепции Аристотеля и Птолемея». Эту же веру в идеи польского ученого он высказал в письме Кеплеру, написанном чуть позже в том же году, выражая сожаления, что «наш учитель Коперник, который думал, что заслужит бессмертную славу, все еще, увы (сколько в мире, оказывается, дураков), подвергается насмешкам и отвергается». Поскольку система Коперника оставалась в глазах общественного мнения все такой же абсурдной даже через пятьдесят лет после его кончины, Галилей долго хранил молчание по этому поводу.

В 1604 г., за пять лет до того, как ученый разработал новую модель телескопа, мир смог наблюдать на небесах не виданную ранее звезду. За свою новизну она получила прозвище «нова»[21].

Она вспыхнула возле созвездия Козерога в октябре и оставалась заметной на протяжении всего ноября, так что Галилей успел прочитать три публичные лекции о новой звезде, прежде чем она померкла. Появление ее бросало вызов представлениям о неизменности небес - ключевому постулату аристотелевской теории мирового порядка. Согласно греческой философии, окружающий нас мир состоит из четырех основных элементов: земли, воды, огня и воздуха, которые лежат в основе непрерывной череды перемен, а на небесах, по Аристотелю, существует лишь один, пятый элемент - квинтэссенция, или эфир, не подверженный изменениям или разрушению. Но в таком случае там не могла внезапно появиться новая звезда. Сторонники Аристотеля возражали, что новая должна была уже присутствовать ранее на подлунной сфере между Землей и Луной, так как там перемены еще допускались. Но Галилей, сравнив свои ночные наблюдения с описаниями того, что видели в других краях и отдаленных странах, пришел к выводу, что звезда эта находится очень далеко, на много дальше Луны, дальше планет, в области древних звезд.

То ли ученый хотел пошутить, то ли это была своего рода провокация, но Галилей представил широкой публике проблему появления новой звезды через диалог двух крестьян, говорящих на падуанском диалекте. Он опубликовал его под псевдонимом Чекко ди Ронкитти. Называя новую звезду квинтэссенцией , его неотесанный персонаж утверждал, что ее с тем же успехом можно именовать polenta [22] ! Мол, эти ученые все тебе объяснят и высчитают расстояние до чего угодно.

Высмеяв таким образом идею неизменности небес, Галилей продолжил нападки на защитников философии Аристотеля, в 1609 г. направив свой телескоп на их территорию. Его открытия изменили природу обсуждения вопроса о теории Коперника, превратив его из интеллектуального развлечения в спор, который мог быть решен на основе реальных доказательств. Например, неровность лунной поверхности показала, что некоторые особенности Земли повторяются и на небесах. Движение Медицейских звезд демонстрировало, что спутники могут обращаться не только вокруг Земли, но и вокруг других тел. Фазы Венеры доказывали, что, по крайней мере, одна планета движется вокруг Солнца. А темные пятна, обнаруженные на Солнце, осквернили совершенство небесной сферы. «В этой части неба, которая заслуживает того, чтобы считаться самой чистой и ясной из всех - я имею в виду самый лик Солнца, - сообщал Галилей, - обнаружено неисчислимое множество темных, сумрачных и туманных материалов, которые сперва возникают, а затем растворяются, и это происходит непрерывно, за короткие периоды времени».

Галилей досадовал на упрямство философов, которые цеплялись за взгляды Аристотеля, несмотря на новые перспективы, открывавшиеся с изобретением телескопа. Он клялся, что если бы сам Аристотель вернулся к жизни и увидел новую картину небес, то великий философ быстро изменил бы свое мнение, поскольку всегда с уважением относился к свидетельствам, даруемым человеку органами чувств. Галилей ругал последователей Аристотеля за то, что они слишком рабски относятся к текстам своего учителя: «Эти люди хотели бы никогда не поднимать глаз от написанных им страниц словно эта великая книга Вселенной была создана лишь для того, чтобы ее не прочитал никто, кроме Аристотеля» и его глаза - единственные, коим суждено видеть во все последующие времена».

Некоторые из аристотелианцев - оппонентов Галилея - безосновательно полагали, что пятна на Солнце, должно быть, представляют собой новую «флотилию» звезд, вращающихся вокруг Солнца, равно как Медицейские звезды обращаются вокруг Юпитера. Даже те профессора, которые громогласно отвергали существование лун Юпитера, проклинали их как демонические видения, порожденные искажающими действительность линзами изобретенного Галилеем телескопа, который теперь нанес астрономам, как они полагали, оскорбление, лишив последней надежды на постоянство и величие Солнца.

Будучи одним из первых ученых, увидевших пятна на Солнце, Галилей собрал крупнейших зарубежных астрономов, с которыми он состоял в переписке и которые желали сравнить результаты наблюдений и их интерпретации. В январе 1612 г., поправляя здоровье на Вилла-дел- ле-Сельве, неподалеку от Флоренции, Галилей услышал много нового о пятнах на Солнце от германского дворянина и ученого-любителя по имени Маркус Вельзер. Тот приветствовал Галилея и сообщал следующее:

«Людские умы уже атакуют небеса и обретают силу с каждым новым открытием. Вы опережаете всех, взбираясь на стены, и возвращаетесь назад, увенчанный короной. Теперь уже и другие следуют Вашим путем, обретая больше смелости, зная, что Вы однажды уже разбили для них лед, так что есть основания не торопить столь счастливо начатое и достойное дело. А сейчас посмотрите, что я получил от одного из друзей; полагаю, что для Вас это не окажется чем-то принципиально новым, тем не менее, я надеюсь, Вас порадует, что и по другую сторону Апеннин немало последователей Вашего учения. Уделив внимание этим солнечным пятнам, пожалуйста, сделайте мне одолжение, выскажите открыто Ваше мнение - считаете ли Вы их состоящими из звездного материала или нет, а также где, на Ваш взгляд, они находятся и каково их движение»[23].