Заседание рейхстага обявляю открытым

Реформистам удалось уклониться от требуемого миллионами трудящихся созыва всемирной рабочей конференции, но все же на конференции в Берлине была избрана комиссия девяти, куда вошла Клара Цеткин, и

принято решение о совместном проведении собраний, посвященных созданию пролетарского единого фронта. Многочисленные рабочие митинги, состоявшиеся после бер^ линской конференции, наметившийся после нее явный подъем движения за создание единого фронта не ввели в заблуждение Клару Цеткин. Она довольно посредственно оценивала результаты своих усилий на конференции, хотя с самого начала не питала никаких иллюзий по поводу «боевого» духа реформистских партнеров.

Ее худшие опасения подтвердились очень скоро, уже в июне 1922 года, когда после убийства Вальтера Ратепау движение бурно росло, особенно в Германии, где происходили массовые демонстрации, направленные против реакции, вспыхивали забастовки, была даже объявлена всеобщая забастовка. В эти дни объятые страхом реформисты объявили созданную на берлинской конференции совместную комиссию распущенной. Коммунисты, утверждали реформисты, превысили пределы согласованных требований. Одновременно они развернули новую провокационную кампанию травли против Советской России, где в это время начался судебный процесс по делу эсеров-террори-стов, организовавших убийства большевиков и бросавших в них бомбы. Как известно, эсерка Каплан покушалась на жизнь В. И. Ленина. Бесстыдно и нагло реформисты потребовали от Клары Цеткин, чтобы она выступила в защиту и за освобождение этих врагов революции, а когда Клара решительно отказалась, осыпали ее градом оскорблений. Клара Цеткин не отступила. Напротив, летом на заседании Исполкома Коминтерна она выступила с обвинительной речью против эсеров и перед всем миром заклеймила позором борьбу этих сил против Советской власти. Резко критиковала Клара тех правых лидеров, которые, злоупотребляя и жонглируя понятием демократии, пытались представить эсеров в виде мучеников.

Поднятая социал-реформистскими лидерами кампания подлой травли Клары Цеткин доставила ей немало тяжелых минут. Но поздней осенью 1922 года она была полностью вознаграждена за все незаслуженно причиненные ей обиды.

Советское государство праздновало свой пятилетпий юбилей. Это был день радости и триумфа не только советских людей, но и революционных рабочих всего мира.

Ведь первое в мире рабоче-крестьянское государство не только удержалось и изгнало со своей территории империалистических интервентов, но начинало приобретать мировое признание.

Клара Цеткин получила приглашение выступить на Четвертом конгрессе Коммунистического Интернационала во время обсуждения доклада «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Главным докладчиком по этому вопросу должен был выступить В. И. Ленин, выздоровевший после совершенного на него покушения.

Как глубоко она была тронута и одновременно смущена оказанной ей большой честью, видно из ее ответного письма В. И. Ленину, которого ей предстояло впервые увидеть после выздоровления.

Владимиру Ильичу Ленину, своему уважаемому другу, Клара Цеткин писала: нелегко после него, Ленина, говорить о революции в России, но, вероятно, правильным было решение предоставить слово для выступления на эту тему представителю западных стран.

На конгрессе, прослушав большой доклад В. И. Ленина, она взяла слово.

Это было последнее выступление В. И. Ленина на конгрессах Интернационала, и о его докладе Клара всегда вспоминала с глубоким волнением. В своей речи Клара Цеткин от имени коммунистов капиталистических стран выразила Советскому государству чувства пламенной любви и глубокой признательности.

Переполнявшая ее в эти дни огромная радость наиболее ярко проявилась в Петрограде, куда конгресс в полном составе выехал на один день. Клара, находившаяся в группе рабочих и работниц, восторженно воскликнула: «Достаточно пробыть среди питерских рабочих пять минут, чтобы убедиться: революции стоило посвятить всю свою жизнь!»

Когда она возвращалась после конгресса к себе домой, латвийская полиция вторично пыталась похитить Клару Цеткин. Предосторожности ради она время, остававшееся до отхода поезда, направлявшегося в Берлин, пропела в советском посольстве, сотрудники которого доставили ее на вокзал. Но перед самым отправлением поезда в купе ворвались полицейские и потребовали, чтобы Цеткин покинула вагон, так как ее багаж должен быть якобы досмотрен в таможне. На этот раз вмешались два находившихся в вагоне германских дипломата: как никак в то время Германия уже поддерживала дипломатические отношения с Советской Россией. Им удалось припугнуть полицейских агентов. Клара смогла остаться в купе.

Год 1923-й

По возвращении с Четвертого конгресса Коминтерна Клара Цеткин тяжело заболела. Уже на протяжении всего 1922 года она страдала от приступов сердечной слабости, с ней происходили частые обмороки, почти после каждого собрания Клара возвращалась совершенно изнуренной. Теперь же, во время зимнего путешествия в Москву, она отморозила себе ногу. Вагон, в котором ехала Клара, на территории Прибалтики не отапливался. Неполадка в системе отопления,говорили проводники.

Во время конгресса, занятая напряженной работой, она как-то не обращала внимания на болезнь. Но теперь, находясь дома, Клара поняла, что болезнь зашла далеко. Врач предписал полный покой, строгий постельный режим. Сильные боли в ноге и общая слабость на этот раз сделали ее непривычно покладистой и покорной.

Однако ненадолго. Драматические события, которыми начался 1923 год, заставили Клару подняться с постели. Она знала, что сейчас, когда партия должна принять новые и ответственные решения, ее участие необходимо. С трудом передвигаясь с помощью палки, которая отныне станет ее постоянным спутником, Клара Цеткин включилась в работу, активно возглавила борьбу и в это трудное для немецких трудящихся время показала себя выдающимся и отважным народным вождем.

В январе 1923 года по вине германской крупной буржуазии политическое положение в стране резко обострилось. Магнаты тяжелой промышленности во главе с Гуго Стин-несом в конце 1922 года вели переговоры с французскими империалистами о создании гигантского металлургического концерна, который должен был объединить предприятия Рурской области с залежами руды в Лонгви и Брие и занять доминирующее положение в общеевропейской экономике. Так как они рассчитывали на свое участие в прибылях в размере 50 процентов, а французы соглашались только на 40 процентов, германские промышленники решились на пробу сил, грубо прервали переговоры, а махрово реакционное правительство Куно, пришедшее на смену правительству Вирта, выполняя их волю, ограничило выплату репараций.

Идя на такой шаг, германские монополисты рассчитывали на поддержку английских империалистов: после того как па мировом рынке опасность конкуренции со стороны германской промышленности была временно устранена, англичане недружелюбно встретили возрастающую мощь французского империализма.

На провокацию германского крупного капитала французский империализм ответил ударом бронированного кулака. И января 1923 года французские и бельгийские войска вступили в Рур, французские, бельгийские и итальянские инженеры взяли в свои руки управление шахтами и рудниками. Английское правительство на эти события никак не реагировало. Единственным государством, поднявшим голос протеста против акта насилия, был Советский Союз.

Веймарская республика превратилась в бурлящий котел. Владельцы германских концернов развязали дикую шовинистическую травлю, активизировали деятельность тайных националистских организаций, призвали рабочих и служащих Рурской области к пассивному сопротивлению. Правые лидеры социал-демократии и профсоюзов этот призыв поддержали. Между тем за кулисами германские капиталисты продолжали прерванные переговоры, готовые поделить с французскими монополистами прибыли, извлекаемые от ограбления рурских шахтеров и рабочих Лотарингии, если согласованная доля прибыли покажется им достаточной. Различные группы представителей правящих классов разрабатывали планы расчленения Германии. На Западе усилилась активность сепаратистов, пытавшихся создать буферное рейнское государство. Тем самым они рассчитывали освободиться от выплаты репараций. Реакционные круги Южной Германии проводили политику отделения Баварии и создания Дунайской федерации под руководством Габсбургов.