Омут памяти

В период правления Брежнева закрытие церквей чуть-чуть притормозилось. Закрывалось в среднем 50 приходов в год. Однако Андропов вновь ужесточил государственно-церковные отношения, призвал усилить атеистическую работу, возобновил преследования религиозных деятелей.

Только с Перестройкой пришла свобода церковной деятельности и свобода вероисповедания.

Эту трагическую тему хочу закончить тоже на печальной, но несколько иной ноте. Обстоятельные и тесные контакты с некоторыми отцами церкви приводили меня, впрочем, приводят и до сих пор к грустным размышлениям. Я лично кое-что сделал для того, чтобы возродилась религия. С 1985 года "курировал эту сферу" по линии партии. Поэтому, надеюсь, имею право на собственную точку зрения, хотя заранее прошу прощения у тех, кому она покажется обидной.

Не мало было и таких священнослужителей, которые предавали Россию. Иначе не пришел бы красный Антихрист на Русь. Нет, не всякая власть от Бога. Но были и всегда будут такие пастыри, как Патриарх Тихон и архимандрит Лука. Но как же мало их было! Как мало! Само слово "реформа" для наших пастырей — нож острый, а католики и протестанты, братья наши и сестры во Христе, до сих пор идут по разряду чужих и каких-то неполноценных, за что просто стыдно.

Нет прощения и тем из поповской братии, которые и сейчас, когда Перестройка истинно отделила церковь от государства, чиновничают, плохо работают с паствой, крестят не духовно, а только ритуально, не идут в народ, забыли о добродетели. Проповеди слабые, косноязычные. О таких величайших духовниках, как Августин Блаженный, Альберт Великий, Фома Аквинский, даже не упоминают. О таких звездных гениях, как Паскаль, Ломоносов, Ньютон, Циолковский, Павлов, Вернадский, молчат. Большевики вырубили православную элиту под корень.

Не от боли только идут мои слова, а от надежды на возрождение нравственности, которая распята Антихристом.

Дважды преданные

Советскую Армию Сталин предал дважды. Я, как фронтовик, воспринимаю этот факт с особой остротой, отношусь с презрением к тем, кто вину за собственные преступления переложил на солдатские плечи.

В результате политической слепоты, проявленной в отношениях с Германией, а также полной неподготовленности к войне и потери управления войсками в первые месяцы войны была разгромлена Западная группировка советских войск. Более 2 миллионов бойцов и командиров было убито и 2 миллиона попали в плен. Гитлеровским фашистам досталось огромное количество техники и другого военного снаряжения: сотни тысяч складов, тысячи танков, артиллерийских снарядов, самолетов. За все это Сталин несет личную ответственность.

Сталин предал солдат войны и второй раз, когда всех возвратившихся из нацистского плена объявил изменниками Родины и "наградил" их каторжными лагерями и ссылками.

Точных данных о наших военнопленных нет до сих пор. Германское командование указывало цифру в 5 270 000 человек. По данным Генштаба Вооруженных сил РФ, число пленных составило 4 590 000. Статистика Управления уполномоченного при СНК СССР по делам репатриации говорит, что наибольшее количество пленных пришлось на первые два года войны: в 1941 году — почти 2 миллиона (49 %); в 1942 — 1 339 000 (33 %); в 1943 — 487 000 (12 %); в 1944 — 203 000 (5 %) ив 1945 году — 40 600 (1 %). Подавляющее большинство солдат и офицеров попало в плен не по своей воле, раненые, больные, не было боеприпасов и продовольствия. Развалилось управление войсками. Количество перебежчиков даже в самом тяжелом 1941 году на участках, например, Западного фронта не превышало 3–4 процентов от общего числа попавших в плен.

С осени 1941 года началась массовая депортация в Германию и в оккупированные ею страны гражданского населения. За годы войны было депортировано более 5 миллионов мужчин, женщин и детей. Переселение было принудительным. Исключение составили примерно 250 000 человек — в основном советские граждане немецкой национальности и члены семей тех, кто поступил на службу в вооруженные силы Германии, в карательные оккупационные органы и т. п. В плену умерло или расстреляно до двух миллионов военнопленных и более 1 230 000 депортированных гражданских лиц. Обратно в СССР репатриировано свыше 1 866 000 бывших военнопленных и свыше 3 500 000 гражданских лиц. Отказались вернуться более 450 000, в том числе около 160 000 военнопленных.

В первые же дни Отечественной войны, 28 июня 1941 года, издается совместный приказ НКГБ, НКВД и Прокуратуры СССР № 00246/00833/пр/59сс "О порядке привлечения к ответственности изменников Родины и членов их семей". Еще не было правдоподобных данных о ходе боевых действий, но репрессивный аппарат продемонстрировал свою готовность сажать, ссылать и расстреливать тех, кого сочтут "изменниками". Карательная кувалда обрушилась и на семьи пропавших без вести. Военнослужащий, оказавшийся в плену, рассматривался как преднамеренно совершивший преступление. Никакие обстоятельства в расчет не принимались. Бойцов и командиров, вырвавшихся из окружения, встречали как потенциальных предателей и шпионов.

Я лично видел все это. Когда мы, группа молодых офицеров, прибыли в начале 1942 года на Волховский фронт, то оказались живыми свидетелями, как это происходило во фронтовой обстановке. На нашем участке, как и на других, прорывались отдельные группы (иногда до 40 человек) солдат и офицеров из окруженной 2-й ударной армии под командованием Власова. Для нас все было внове. Но поразило то, что практически всех, кто приходил с той стороны, немедленно обезоруживали, заключали под стражу, допрашивали, а затем по каким-то признакам сортировали и отправляли в тыл.

Но случались и нарушения установленных порядков. Когда просачивались группы в 2–3 человека, то их, вопреки указаниям, зачисляли рядовыми в постоянно убывающие ряды наших рот и батальонов. Происходило все это, как правило, по сговору с особистами: они заказывали нам "языков", а мы за это как бы выкупали у них "окруженцев". Неразбериха как норма фронтовой жизни помогала и здравым решениям.

За время войны только военными трибуналами было осуждено свыше 994 000 советских военнослужащих, из них свыше 157 000 — к расстрелу, то есть пятнадцать дивизий были расстреляны своими. Более половины приговоров приходится на 1941–1942 годы. Значительная часть осужденных — бойцы и командиры Красной армии, бежавшие из плена или вышедшие из окружения. Плен, нахождение за линией фронта квалифицировались как преступления постановлением ГКО СССР от 16 июля 1941 года, а также приказом наркома обороны СССР Сталина № 270 от 16 августа 1941 года. В этом приказе обвинен в измене и переходе на сторону противника командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов. На самом деле он погиб в бою еще 4 августа 1941 года. В сентябре того же года были арестованы и приговорены к 8 годам лишения свободы его жена и мать жены. Доброе имя генерала Качалова было восстановлено лишь после смерти Сталина благодаря неустанным хлопотам его жены.

27 декабря 1941 года издается постановление ГКО СССР № 1069сс, регламентирующее проверку и фильтрацию освобожденных из плена и вышедших из окружения "бывших военнослужащих Красной Армии". С того момента все они направлялись в специальные лагеря НКВД. Эти лагеря представляли собой военные тюрьмы строгого режима. Заключенным запрещалось выходить за зону, общаться друг с другом, переписываться с кем бы то ни было. На запросы о судьбе этих людей руководство НКВД отвечало, что сведениями не располагает.

В апреле 1943 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР о создании каторги. Каторжане направлялись в шахты, на рудники, в металлургическую промышленность, на лесозаготовки. Кроме "политических", там работали и осужденные солдаты и офицеры из бывших военнопленных.

Подобная судьба постигла и репатриантов. От документов, свидетельствующих о том, сколько пришлось пережить репатриантам, оказавшимся за колючей проволокой в проверочно-фильтрационных лагерях, можно сойти с ума. Приведу выдержки из некоторых писем: