Беседы

— Каковы сегодня приоритеты Церкви? Какие из этих приоритетов Вы одобряете, а какие — нет?

— Церковь в первую очередь должна быть собственно Церковью, т. е. местом, где Бог мог бы дарить Себя людям — это самое главное. И христиане не должны мешать Богу и людям в этом взаимном поиске. В Евангелии есть рассказ про слепого, который просил милостыню у ворот Иерихона. Он знал о том, что в его стране появился человек по имени Иисус, но, поскольку был незрячим, не мог его искать и, сидя у ворот, ждал, когда Иисус пройдет мимо и, может быть, заметит и исцелит его. И вот однажды по говору проходящей толпы он понял, что к нему приближается Иисус в окружении учеников, и стал кричать: «Иисусе, сын Давидов, помилуй меня!» А ученики, сопровождавшие Иисуса, т. е. апостолы, зашикали на слепца — не мешай, не кричи, не отвлекай! Но Христос все-таки расслышал его просьбу, подошел и исцелил. Это, как мне кажется, типическая ситуация: во все века именно мы, христиане, являлись главным препятствием на пути к Христу, т. е. через нас Христа не видно.

Очень не хватает Церкви интереса к людям, не к Богу, а именно к людям. Это и забота о своих прихожанах, в частности о престарелых, молодежи, детях. Такого в нашей русской церковной традиции никогда по большому счету не было. Всевозможные благотворительные проекты импортировались членами правящей династии Романовых из Германии. В 1990-е гг., когда Церковь восстанавливалась, наши епископы и священники стали просить во имя Христа: помогите, пожертвуйте. В итоге в значительной степени атрофировалось умение давать во имя Христа.

— Это массовое заболевание, патология…

— Конечно. Я не вижу перераспределения финансовых потоков именно в этих направлениях. Если в Церкви и есть какие-то благотворительные проекты, они реализуются не на церковные деньги. Например, создается образцово-показательный православный детский приют, но он финансируется не из епархиального бюджета, не из денег епископа.

Это болезнь давняя, досоветская, и методы лечения Господь применил к нам радикальные. К сожалению, я не могу сказать, что какие-то из наших былых язв в результате исцелились — и новые болячки появились, и старые остались. От одного мы избавились за годы большевистских гонений — от бумагомарательства. В синодальный период приходилось писать безумное количество всяких бумаг, ведь Церковь должна была заниматься еще и бракоразводными делами. Слава Богу, хоть от этого мы избавлены.

— Каково, на Ваш взгляд, будущее православной ойкумены? Станет ли когда-нибудь православие государственной идеологией в нашей стране или отделение Церкви от государства окончательно и бесповоротно?

— Думаю, что все-таки православный человек не должен отказываться от мечты о симфонии. Как некий канон, норматив она должна оставаться. Это лейтмотив творчества всех русских религиозных философов. Карташов, скажем, писал: если невозможна симфония патриарха и царя, то пусть будет симфония церковной и светской интеллигенции. Такая симфония осуществляется не по линии «Церковь — государство», а по линии «Церковь — общество». Нет такой сферы жизни человека, в которой христианин имел бы право не быть христианином. Не только в храме, но и дома, на работе, в быту, в обществе он должен соотносить свое поведение и суждения с христианскими убеждениями. Это работа «молекулярная», и здесь очень многое зависит и от епископов, и от мирян, и от духовенства. Главное, чтобы люди, будь то парламентарии или банкиры, рабочие или учителя, видя нашу веру, для себя решили — да, я тоже хочу, чтобы у меня это было.

— Какие из десяти заповедей по-прежнему актуальны, а какие — нет?

— Актуальны все десять заповедей. Есть миф о том, что Христос был против ветхозаветного закона. Это не так. Вот его слова апостолам: «Если праведность ваша не превзойдет к праведности фарисеев, не войдете в Царство Небесное». Другое дело, что за двадцать веков нам удалось вырастить новый тип человека. Это мытарь, который гордится тем, что он не фарисей. Он гордится именно тем, что он не исполняет законы и заповеди. Очень далеки от фарисейства некоторые семинаристы, которые в пост режут колбасу и, разливая водочку, приговаривают: «Ну, еще по одной, мы же не фарисеи». Но удаленность от фарисейства еще не значит близости к благодати…

С.Е. Кургинян — 2014 год наступит завтра

Беседа Сергея Ервандовича Кургиняна, известного политолога, президента Международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр», с главным редактором «ЭС» Александром Агеевым посвящена анализу происходящих ныне геополитических процессов, вопросам возможного формирования новых элит и даже новых цивилизаций, а также тому, какая модель развития будет преобладать в мировой политике ближайшего десятилетия.

— 2020 г. стал стратегическим ориентиром. Каковы, на Ваш взгляд, основные риски на предстоящие 12 лет?

— Мне кажется, основой риск — это американо-китайское противостояние. Как говорит один мой зарубежный друг, американцы в итоге находят правильное решение, но только после того, как испробуют все неправильные. У них нет ответа на вопросы, которые возникают в связи с этим противостоянием. Оно не случайное и фактически вызвано крахом коммунизма на фоне неравномерности развития при империализме.

Никто этого закона неравномерности развития не отменял. Ленин говорил об империализме как о высшей стадии развития капитализма. Но с момента создания коммунистической системы единый мировой капитализм перестал существовать. Возник целый мир, который жил по законам, принципиально отличавшимся от законов капитализма. Мир стал неоднороден, «законы неравномерности развития при империализме» как бы заснули.

Крах СССР и распад коммунистической системы эти законы разбудили. И сейчас все мы, в том числе китайцы, живем по законам капитализма. Причем капитализма все более империалистического.

В нем новые индустриальные страны развиваются быстрее.

У них есть для этого основания — например, отсутствует обветшалая индустриальная инфраструктура, все это проржавевшее хозяйство. У них ниже цена рабочей силы и выше внутренние показатели «национального драйва».

Если использовать аналогию, то Китай в 2008 г. — это Германия в 1908 г., а нынешние США — это Великобритания в 1908 г. И тогда в 2014 г. может повториться то, что произошло 100 лет назад: война между старым и новым «империалистическими лидерами».

Об этом сейчас говорят больше, чем перед Первой мировой войной. Ведь еще в начале 1914 г. многим казалось, что налицо всеобщая идиллия и гармония, что войн больше не будет, и вдруг — трах, бац! — началась война.

Неужели кто-то верит, что американцы готовы уступить мировое господство Китаю? Англосаксы никогда не отдают власть без боя. А Китай? Китай — очень мирная страна, это не Япония и не Вьетнам. Китайцы не любят и не хотят воевать, но от первого места в мире, которое они выигрывают (ведь уже видно, что выигрывают!) в «капиталистическом соревновании», они не откажутся.

Существует несколько сценариев действий американцев против китайцев. Если победит демократическая партия США, то она, возможно, постарается разрушить ВТО…

— Именно разрушить?

— Да, разрушить ВТО, максимально повысив тарифы, постаравшись полностью закрыть мировые рынки для китайского экспорта, и тем самым остановить развитие этой страны. Если победят умеренные республиканцы, то они постараются еще сильнее повысить цены на нефть и остановить развитие Китая таким способом. Если это будут люди типа Бжезинского, то они сначала попробуют развалить Китай, используя те методы, с помощью которых разваливали СССР. Но и это не удастся.