Братья Стругацкие
Братья Стругацкие читать книгу онлайн
Самые знаменитые в литературе братья-соавторы — Аркадий и Борис Стругацкие — не просто фантасты, не просто писатели, даже не просто кумиры миллионов. Кем они были для нас и останутся навсегда? Частью жизни.
Стругацкие — это наше представление о будущем, о мире, о человеке, о том, что правильно и что неправильно, о смысле бытия и бессмысленности смерти. Они — наш камертон, наш путеводитель, наше оружие и наш факел в мрачном лабиринте истории — прошлой и будущей.
Стругацкие — это наши вывернутые наизнанку души. И наша совесть.
Старший, Аркадий Натанович, ушел от нас в 1991 году, младшему исполнилось ныне 75 лет, и он продолжает работать.
Первую большую и подробную биографическую книгу о братьях Стругацких написал известный фантаст и публицист Ант Скаландис.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
И тут на них сваливается сюрприз из Франкфурта — «Сказка о Тройке» в «Гранях». Несколько озверев, братья начинают работать над «Пикником» всё быстрее и быстрее и 4 апреля заканчивают черновик.
16 апреля в Москве АН едет к Вансловой за первой порцией редактуры по «Миссии тяготения» Холла Клемента (этот перевод он делал в одиночку) и потом жалуется в дневнике:
«Мне не везёт: третью книгу у Девиса перевожу, и третий раз получаю нахлобучку за стилистическую безграмотность авторов. <…> Вижу, одобрения в ближайшее время не будет».
В общем, и с переводами — всё не слава богу.
В этот же день он сидит с «Трижды смертником», составляет для него список действующих лиц. Имеется в виду сценарий для «Молдовафильма» по заказу московского режиссёра Юрия Борецкого. АН ездил туда ещё в январе в надежде на фильм.
Вообще 1971 год отмечен немалым количеством всякой суеты, далёкой от литературы. И это несмотря на то что АБС работают, в первую голову, над одной из лучших, можно сказать, программных повестей — «Пикником», — а к тому же, как и год назад — над сокровенным и особо дорогим «Градом». В чём же дело? Предчувствие скорого безденежья? Или всё ещё катит их инерция того колоссального заряда, того невероятного фонтана идей и творческой энергии, что позволял в минувшие десять лет успевать ВСЁ? Наверно, и то, и другое,
А в целом — упрямая борьба с Мирозданием.
Сентябрь в Комарове: серьёзной работе посвящается только неделя, Потом и здесь начинается всяческая киночехарда:
«Предлагаем заявку на сценарий полнометражного научно-публицистического фильма-проблемы „Встреча миров“ (название условное)».
Киноминиатюры «За успех!», «Дьявольская шкатулка», киноминиатюра «За проходной», сюжет для т/ф «Выбор пал на Рыбкина».
20 сентября АН уезжает в Москву, а через месяц уже назад. В Москве ему явно не сидится. В этот приезд они рванут и к 3 ноября поставят заветную точку (вернее, восклицательный знак) после тех самых слов, которые сегодня знает наизусть каждый уважающий себя поклонник АБС: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫЙ!» «Пикник на обочине» завершён.
Незадолго до этого, 30 октября в дневнике есть примечательная запись:
«Утверждаю, что к октябрю (30 окт) 1976 года не запустит и даже не построит Шахбазян никакого баллона, о котором стоило бы говорить, а в том поставит мне Адка бутылку хорошего коньяка».
И подпись: А. Стругацкий.
Юрий Левонович Шахбазян был старым другом БНа и Ады, а в то время — зав. отделом астрономической техники в ГАО. И речь у них шла о запуске стратосферного баллона с телескопом, каковой запуск в те годы и готовился. Аделаида Андреевна утверждала, что всё состоится строго по плану, АН же сильно сомневался в этой затее. И оказался прав. Однако записи о распитии бутылки в 1976 году найти не удалось.
А вот из письма БНа Борису Штерну (понятно, в ответ на комплименты):
«„Пикник“ и с нашей точки зрения получился довольно удачно (скажем, на „четверку“, если считать, что „Отель“ на тройку, а „Улитка“ на пятерку)».
Какая строгая самооценка! Не каждый с нею согласится. Я, например, не соглашусь: «Пикник», безусловно, одна из вершин творчества АБС, равновеликая и «Трудно быть богом», и «Улитке», и «Жуку в муравейнике». Но для понимания авторского взгляда на вещи эта фраза очень важна.
Тем временем «Малыш» (который по БНу вообще где-то между двойкой и тройкой) выходит в «Авроре» в четырёх номерах с августа по ноябрь. Это приятно — есть, что подарить друзьям.
Они ещё неделю проведут вместе, гуляя, болтая о политике, сочиняя письма — в Киев, например, по поводу экранизации «Понедельника». Потом, неожиданно вернувшись мыслями к давнему «Кракену», распишут нечто вроде плана, будут обсуждать новый сюжет — «Страшные события на рифе Октопус», хотя сам по себе топоним «риф Октопус» тоже уже весьма не нов. Но эти идеи ни во что серьёзное не выльются. А под конец они придумывают забавную пьесу о пресловутой mensura Zoili — тут уже последствия, как известно, будут, правда, через десять лет. А двумя днями позже появится запись:
«Пьеса о совести».
Всё та же или другая? Нет ответа.
10 ноября АН уедет, но 1 декабря ухитрится приехать ещё раз, чтобы снова поработать над «Градом» и даже над лёгкой переделкой «Гадких лебедей» с новым, якобы безобидным названием — «Время дождя». Ах, если б дело было в названии! Но последняя надежда ещё тлела. А где-то в ФРГ уже вертели в руках рукопись и прикидывали, куда бы её отдать, или уже решили куда и только размышляли, в какой номер…
Год кончается, квартирный вопрос решён. Найдены три тысячи рублей на аванс (изрядную часть занял у Манина, самого состоятельного тогда из друзей), получена рассрочка оставшейся суммы (что-то около двадцати тысяч) — на пятнадцать лет. Но сам переезд на новую квартиру словно бы и не имеет к АНу никакого отношения. До сего эпохального события остаётся какая-нибудь неделя, а он никуда не торопится. Странно. Дело, конечно, непростое, хлопотное, но ведь всё-таки радостное, а ему важнее быть в Ленинграде у БНа…
Разумеется, Новый год АН встретит в Москве, с семьей. Одновременно отмечается и новоселье — на последнем, шестнадцатом этаже высокого и длинного дома № 119 по проспекту Вернадского в двух шагах от метро «Юго-Западная». Вид оттуда открывается изумительный, особенно с балкона: на другой стороне улицы церковка, а дальше, за нею — кольцевая автодорога и леса, поля, речушки… В ясную погоду, наверно, можно разглядеть аэропорт Внуково, во всяком случае, как самолёты взлетают, видно хорошо. (Кстати, и этот вид из окна — с церковкой, и собственно дом Стругацкого, даже конкретно его подъезд и снаружи, и внутри — вошли в классику советского кино благодаря «Иронии судьбы» — Рязанов именно там всё это снимал.) Было немножко непривычно на новом месте, но вообще всем скорее нравится, и АН будет до самых последних дней любить и свою квартиру, и дом, и прилегающий к нему очень зелёный микрорайон. А главное, теперь у них с братом есть возможность работать в Москве. Правда, на следующий год они её никак не используют. Инерция? Или опять происки Мироздания?
Плодотворность работы в 1972-м оценить трудно. Записи в дневнике АНа коротки, нерегулярны, записи в рабочем дневнике — ещё более скупы и отрывочны.
Уже на Старый Новый год АБС в Комарове. Увлечённо делают сценарий «Понедельника» для киностудии Довженко. Вроде и денег обещали, и на фильм надежда есть, и получается неплохо — самим интересно.
21 января забавная запись:
«В магазине продаётся „Ойло Союзное“, 2 руб. с чем-то».
Вообще, эту восточную сладость с типично советским названием обычно именовали в женском роде — ойла союзная, но с лёгкой руки АБС после «Хромой судьбы» средний род становится общепринятым.
Расставшись в конце января, они встретятся только в начале апреля и с 12-го по 23-е будут писать «Град». Дело пойдёт хорошо, и отдохнув друг от друга меньше месяца, они откроют следующий раунд 21 мая. И вот 27 мая будет закончен черновик «Града обреченного» и даже проведён полный подсчёт по дням — как писался этот роман в шесть приёмов с 19 февраля 1970-го. Объём большой. Темпы впечатляющие. Ситуация непривычная. Получилось не просто здорово — очень здорово. Они сами так считают. А похвастаться практически некому. Ближайшим друзьям? Да стоит ли? Ведь на этот раз они писали свою новую вещь, напрочь забыв о цензуре. Даже ненормативная лексика мелькает, а уж «неуправляемые ассоциации» завели авторов так далеко, что впору отправлять роман сразу в «Посев».
