Доктор Булгаков

Волкович целый день находился в клинике, вникая во все мелочи. Кроме того, приходил и по вечерам. Все перевязки производил сам или присутствовал в перевязочной. Конечно, студентам такая работа давала очень много.

В клинике было 769 хирургических инструментов, выписывалось 24 журнала. Прочитать их за зиму Волкович не успевал. И вот после окончания занятий в мае он погружался в чтение и не уезжал на дачу, пока не заканчивал его. Заглавия статей он заносил в свою знаменитую тетрадку, которой пользовались все врачи, заинтересовавшиеся тем или иным вопросом хирургии.

С. А. Тимофеев пишет, что трудные черты характера, казалось бы, должны были создавать Волковичу врагов. Но это было не так. Люди, которых он не любил, говорили об этом с горечью. Положительные же его качества — честность, эрудиция, любовь к науке — перевешивали во мнении людей его дурные свойства: к слабостям Волковича относились с улыбкой, как к слабостям большого человека. «О, милый Волк, — энтузиаст науки» — называли его за глаза.

С больными Волкович никогда грубо не обращался. Правда, в его тоне не было теплоты и ласки, характеризовавших, например, Образцова, но окриков и грубости по отношению к больным я никогда не слышал. «Больной всегда прав», — говорил он. Дети его умиляли…

Возможно, именно из этой клиники М. А. Булгаков вынес навыки четко организованного умственного труда, привычку писать только в тетрадях, пронумеровывая страницы и не оставляя ни одного слова недописанным, выносить дополнения на отдельный лист, проставлять даты в начале и в конце текста, в обязательном порядке указывать источники. А самое главное заключается в том, что он овладел здесь основами клинической хирургии.

В книге А. М. Олынанецкого «Выдающиеся отечественные акушеры» один из разделов посвящен профессору Александру Александровичу Муратову. Это один из учителей Булгакова. А. А. Муратова по широте его гуманных устремлений можно, пожалуй, поставить рядом с В. Ф. Снегиревым. Удивительна близость их интересов: забота о женщинах с самой тяжкой долей — с онкогинекологическими заболеваниями (так, А. А. Муратову удалось открыть в Киеве первую бесплатную онкогинекологическую лечебницу), неустанные хлопоты о подготовке врачебных кадров, внимание к способностям женщин на медицинском поприще. Конечно, клиника А. А. Муратова на Бибиковском бульваре уступала по своему устройству Гинекологическому институту в Москве, но это было передовое учреждение.

Подпись профессора Муратова встречается на нескольких страничках булгаковской зачетки. И вот передо мной его пространные рукописные отчеты о работе в течение учебного года на руководимой им кафедре. Таких отчетов несколько, и всякий раз, обращаясь к ректору, профессор с огорчением подчеркивает: наличие на медицинском факультете лишь одной акушерской клиники при обширном студенческом контингенте усложняет учебный процесс. Тем не менее, указывает А. А. Муратов, все студенты присутствуют при производстве акушерских и гинекологических операций, а также принимают участие в ассистенции, обследуют рожениц, ведут амбулаторный прием.

Рядом с профессором А. А. Муратовым и приват-доцентом Г. Г. Брюно среди других студентов в родильном зале и операционной не раз стоял и М. Булгаков. Отметим, что наряду с «Практическим акушерством» А. Дэдерляйна, входившим в уже упоминавшуюся нами серию недорогих медицинских руководств для студентов и молодых врачей, выпущенных издательством «Сотрудник» и рекламировавшихся в справочнике «Весь Киев» в 1913 г. (к книге Додерляйна обращается молодой врач в рассказе «Крещение поворотом»), М. Булгаков возил с собою учебник акушерства, принадлежавший перу видного киевского ученого А. П. Матвеева. Эта объемистая книга с экслибрисом.

«Доктор М.А. Булгаков» хранится в фонде М. А. Булгакова в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Она проштудирована Михаилом Афанасьевичем подробнейшим образом. Подчеркивания, сделанные его рукой, имеются в разделах о положениях младенца и их распознавании, о периодах родов, о диетическом содержании родильницы и новорожденного. Пометы М. Булгакова встречаются на страницах, где описаны форма и связочный аппарат матки, нервы и мышцы фаллопиевых труб и яичников, сосуды молочных желез, признаки беременности, маточный шум, виды предлежания плода, механизм потуг. На полях одной из страниц он зарисовывает оболочки яйцеклетки. Характерна стилистическая правка, сделанная в одном из мест М. Булгаковым. «Хотя беременность есть состояние физиологическое и мы очень часто умеем его наблюдать, — указывается в учебнике, — однако же распознавание беременности нередко составляет трудную задачу». М. Булгаков вычеркивает слова: «однако же». Действительно, они лишние.

На наш взгляд, этот пример обращения Булгакова к медицинскому руководству наглядно показывает, сколь серьезно он относился к учебе, к приобретению знаний, к медицине вообще. Собственно, вся эта толстая книга испещрена его пометками.

На территории больницы имени Октябрьской революции в Киеве, где не раз бывал и Михаил Афанасьевич, на одном из старых зданий висит мемориальная доска, напоминающая о том, что здесь с 1911 г. работал видный невропатолог академик АМН СССР Борис Никитич Маньковский. Во времена учебы Булгакова в университете он был ассистентом клиники, а кафедрой руководил профессор Михаил Никитич Лапинский, также достойный особого упоминания в летописи больницы и города.

М. Булгаков слушал у него курс нервных и душевных болезней. Широко образованный специалист, изучавший клиническую неврологию и патоморфологию нервной системы в лучших клиниках Парижа и Берлина, М. Н. Лапинский вписал важные страницы в современную неврологию, включая описание динамики восстановления рефлексов после травмы, установление спинальной локализации ряда функций, разработку проблемы боли, выделение ряда синдромов, уяснение особенностей трофики нервной системы. Характерно, что в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина имеется более двадцати работ М. Н. Лапинского, в том числе публикации на французском языке. Дважды в неделю М. Н. Лапинский читал лекции: одна из них посвящалась систематическому изложению курса нервных болезней, другая — с элементами госпитальной неврологии, демонстрацией и разбором поликлинических больных.

В учебных программах, составленных М. Н. Лапинским, большое место занимает физиотерапия, в частности, вопросы лечения посредством гальванизации, фарадизации и франклинизации, токами высокого напряжения и большой частоты, предусмотрено изучение и специальных методов электротерапии. Эту новую отрасль М. Н. Лапинский начал развивать в Киеве с 1903 г. Мы полагаем, что М. А. Булгаков еще в студенческие годы имел возможность оценить благоприятное воздействие лечения этими методами на больных неврологической клиники. В дальнейшем это сыграло определенную роль в решении обратиться к физиотерапии как средству лечения при возникшем у него невротическом состоянии. Как следует из писем Михаила Афанасьевича, такой курс лечения, проведенный ему в Ленинграде, оказался эффективным. Понятно, речь тут идет о назначениях невропатолога, но ведь и Булгаков был врачом и, следовательно, также участвовал в выработке подобных рекомендаций.

Наряду с курсом неврологии, в одном из корпусов Киевского военного госпиталя (сейчас здесь детская больница) М. Н. Лапинский читал курс по душевным болезням и проводил практические занятия. Вот строки из составленной им учебной программы: лечение бессонницы, галлюцинаций, состояния тоски и страха, беспокойства. Как видим, профессор М. Н. Лапинский и здесь не обходит вниманием проявления неврозов и психотических состояний, привлекая внимание и пробуждая интерес студентов к этой проблеме. Тут уместно вспомнить слова о М. А. Булгакове, сказанные В. А. Кавериным: хороший писатель очень часто и хороший человек. Обычно таковы и хорошие врачи. Во всяком случае, М. Н. Лапинский предстает. в воспоминаниях современников не только как крупный теоретик неврологии, но и как клиницист-новатор, ученый гуманного склада. Как рассказал нам сын Бориса Никитича Маньковского заслуженный деятель науки УССР Никита Борисович Маньковский, много слышавший от отца о М. Н. Лапинском и знавший его лично, детищем Михаила Никитича была клиника для лечения неврозов. Она находилась на улице Бульварно-Кудрявской, на территории нынешнего Института ортопедии. Здесь использовалось лечение сном и гипнозом, имелась новейшая аппаратура для гидропатии. М. Н. Лапинский был человеком либеральных умонастроений, по-товарищески относился к студентам, всегда был готов поделиться знаниями, часто читал просветительные лекции. Думается, что в годы учебы М. Булгаков бывал и в этой лечебнице, а некоторые детали увиденного отразились в описании психиатрической клиники в «Мастере и Маргарите». Наконец, можно полагать, что поразительно точное описание парадоксальной гемикрании — заболевания, которым страдал Понтий Пилат (на наш взгляд, эти булгаковские страницы весьма интересны для врача-клинициста), — это прямое отражение курса лекций, которые читал на медицинском факультете М. Н. Лапинский, а быть может, и принадлежавших его перу руководств. Следует учесть, что Михаил Афанасьевич особенно внимательно изучал эти разделы неврологии еще и потому, что и сам страдал гемикранией…